– Значит, в Вену поедут Мэри с Жюстиной, – сказала Беатриче и глотнула своего ядовитого зелья.

Беатриче: – Не называй его так. Не нравится, не пей – кажется, так говорят по-английски? А критиковать мою диету совсем не обязательно. Я хотя бы не плотоядная, как некоторые.

Кэтрин соскребала с бутербродов мясной паштет и ела прямо руками. Тот порядок, что был принят за столом у миссис Эбернейти, ей нравился куда больше, чем здешние церемонии.

Миссис Пул: – Ну, знаете ли! Если вам не нравится, как я подаю на стол, вам достаточно сказать. Можете есть на кухне из плошки на полу, как Альфа и Омега! Или мышей ловить в подвале… Миссис Эбернейти – женщина добрая, но здесь живут леди. В этом доме еда будет подаваться так, как положено.

– Думаю, мы можем заключить, что доктор Сьюард намерен ехать на собрание, о котором упомянула мисс Моро, – собрание Общества алхимиков в Будапеште. Поэтому он отметил эту неделю в своем ежедневнике буквами S.A.. – Беатриче наклонилась вперед, уперла локти в колени и нахмурилась. – Дело начинает проясняться – я правильно выражаюсь по-английски? Тем временем Кэтрин будет следить за мистером Сьюардом в Сохо. А я? Буду просто сидеть и охранять дом?

– Форт. Ты будешь охранять форт. – Мэри взяла еще кусочек бисквитного торта. Она и не замечала, как сильно проголодалась.

– Выходит, от меня одной никакой пользы. – Беатриче с несчастным видом смотрела в чашку.

– Есть польза, – сказала Жюстина. – Кто-то же должен позаботиться о миссис Пул и Элис, и о Диане, конечно.

– И телеграммы принимать, – сказала Мэри. – И поддерживать связь между всеми нами. Ты будешь нам здесь очень нужна, Беа.

Беатриче кивнула, но было заметно, что это ее не убедило.

– И, думаю, мы примем ваше предложение заплатить за билеты, мистер Холмс, – сказала Мэри. – Если, конечно, никто не возражает?

Ей самой не очень нравилась эта идея, но что делать – ситуация изменилась, и от их тщательного разработанного плана приходилось отказаться.

Никто из присутствующих членов клуба не высказал возражений, только Кэтрин подняла брови и сморщила нос – так она обычно выражала неудовольствие.

– В таком случае нужно собираться и ехать как можно скорее. Через два дня, в крайнем случае – через три, мы с Жюстиной выезжаем с вокзала Кингз-Кросс. А затем из Дувра в Кале, Париж и Вену на Восточном экспрессе.

– А меня вы будете держать в курсе дела? – сказал Холмс. Это был, в сущности, даже не вопрос.

– Разумеется, – ответила Мэри, более язвительным тоном, чем намеревалась. Пусть он платит за эту поездку, но она пока еще не состоит в «нерегулярных полицейских частях Бейкер-стрит» и не обязана регулярно докладывать мистеру Холмсу. Но она напомнила себе, что он взял на себя все расходы, а это все же стоит… ну, хотя бы благодарности. Значит, нужно привыкать быть благодарной.

Он едва кивнул в ответ. Снова стал самим собой, обычным суховатым Холмсом. Удастся ли ей когда-нибудь узнать побольше об этой таинственной Ирен Нортон? Ведь она встретится с этой женщиной в Вене. Не очень-то приятно было думать об этой встрече.

Через несколько дней она отправится в путешествие – такое дальнее, в каком никогда еще не бывала. Она думала об этом с опаской и с восторгом одновременно. Но они едут для того, чтобы спасти Люсинду Ван Хельсинг – вот главная цель их поездки. Это не увеселительная прогулка. Они должны спасти мисс Ван Хельсинг и помешать Обществу алхимиков проводить новые эксперименты на других девушках. Завтра она отправится в банк и снимет со счета двадцать фунтов на дорожные расходы, затем купит пару перчаток, которые можно стирать, и туфли на каучуковой подошве. А Жюстине понадобится мужской макинтош. Что еще? Завтра с утра надо будет составить список. Главное, чтобы все было должным образом организовано, тогда и беспокоиться будет не о чем.

Она не знала и не могла знать, что где-то, через пол-Европы от них, Люсинда Ван Хельсинг сидит сейчас под замком в камере с решетками. И пронзительно кричит.

Мэри неотрывно смотрела на серо-голубые воды канала, проносившиеся мимо парома, хотя, конечно, на самом деле это паром шел по воде, уплывая все дальше и дальше от Англии. На волнах за кормой играли маленькие белые барашки. Наконец-то можно вздохнуть. В последние дни даже дышать было некогда – все они прошли в лихорадочных сборах. Она побывала в банке – чтобы было с чем ехать в Вену и в Будапешт. Изучала курсы валют, чтобы заранее удостовериться, что их не обманут. Франция – франки и сантимы, Австрия и Венгрия – новые кроны и геллеры, хотя и старые флорины и крейцеры тоже, очевидно, еще не изъяты из обращения. Все это казалось ей совершенно лишними сложностями, но в путешествиях вообще лишние сложности на каждом шагу.

Она еще раз встретилась с мистером Холмсом: ему уже случалось путешествовать тем же путем до Вены, и он мог рассказать ей, чего следует ожидать, хотя бы в общих чертах.

– Венгрия – это отдельная территория, мисс Джекилл, – сказал он. – Необычная маленькая страна, очень гордая, а ее язык почти невозможно выучить. Кое-кто утверждает, что это и есть граница цивилизованной Европы! Во всяком случае, у вас будет еще один человек, с которым можно связаться, помимо мисс Мюррей: Ирен Нортон уже ответила, что сделает все от нее зависящее, чтобы помочь вам. Когда прибудете в Вену, отправляйтесь сразу же к ней на квартиру.

Мэри пробормотала слова благодарности, еще не зная, что ей думать о предложении помощи от миссис Нортон.

Наконец, она сделала кое-какие покупки, чтобы мистер Джастин Фрэнк и его сестра Мэри были обеспечены в дороге всем необходимым, и притом по разумной цене. Сейчас на ней была поясная сумка, и это действительно оказалось очень удобным – никакого сравнения с дамскими ридикюльчиками. У Жюстины была большая сумка на ремне, которую можно было носить на плече. Был у них и чемодан – обтянутый кожей, как рекомендовано в «Полном руководстве для путешественниц» миссис Майлз-Моубрей, которая, если верить рекламе, побывала во всех странах Европы и даже пересекла Сахару с верблюжьим караваном. Хорошо хоть, в этой поездке дело обойдется без верблюжьих караванов!

Надо бы взглянуть, как там Жюстина: она ушла вниз, потому что страдала морской болезнью. Какой же огромный этот канал! Берегов нигде не видно. Мэри никогда еще не видела водоема шире Темзы, и теперь, покидая Англию, ощущала в груди одновременно печаль и восторг. Сейчас печаль взяла верх – должно быть, оттого, что она не выспалась ночью, а день до сих был сплошной чередой забот и хлопот. Сначала прощание с миссис Пул, Беатриче, Кэтрин и Элис в гостиной на Парк-Террейс, 11, уже с багажом наготове. Диана отказалась их провожать – она не вышла из своей комнаты, заявив, что, раз ее никто не любит и никуда с собой не берет, она их больше видеть не хочет никогда.

Мэри это не встревожило – ну, может быть, чуть-чуть. Ее только обижало, что сестра не захотела с ней проститься, расставаясь на целый месяц. А что может случиться за этот месяц? Никто из них не знал. Они с Жюстиной уезжают к самой границе цивилизованной Европы, если верить мистеру Холмсу. Что их там ждет? Она не могла даже представить.