имя для ребенка. По неписаному закону метаморфозы были прерогативой женатых. У остальных же ничего не происходило.

– Выглядит чудесно, – солгала я.

– Там есть большой сад для детей, – сказала Кэтрин.

– Восхитительно, – поддакнула я, исчерпав запас похвал.

– Джо говорит, у тебя новый парень, – сообщил Марк, используя большой чипс наподобие ложки и запихивая в рот миниатюрную сосиску.

– Ах, да! Ну и как он? – спросила Кэтрин. – По словам Джо, настоящий гигант!

– Джо с ним даже не встречался.

– Он нашел фотографию в интернете. Говорит, тот похож на помесь Иисуса с Невероятным Халком. Он так и кипит по этому поводу. Даже забавно.

– А по-моему, нелепо, – бросила я.

– Ну ты ведь его знаешь. Сущий ребенок – всеми любимый, но неуверенный в себе, – сказал Марк, кладя ложку хумуса прямо в банку с кукурузой.

– Когда ты нас познакомишь? – поинтересовалась Кэтрин.

– Скоро, – пообещала я. – Но сначала он должен встретиться с Джо.

– Можно прийти посмотреть? – спросил Марк.

Я устроила так, чтобы Джо пришел на встречу на час раньше Макса: мне не хотелось обмениваться последними новостями перед ним и тем самым сделать его третьим лишним. Мы выбрали паб в центре, поскольку пабы в центре служат аполитичной территорией для общения. Все должно было пройти как можно нейтральнее. Я знала, что Макс нервничал из-за предстоящей встречи, ведь с Джо у меня были самые значимые и длительные отношения, и он по-прежнему являлся важной частью моей жизни и круга друзей. Джо тоже ощущал неловкость при мысли о потенциальной замене в качестве моего главного мужчины. Ни один из них не сказал этого прямо, но я не в первый раз сталкивалась с проявлением мужской тревожности и знала правильные слова на этот случай. На меня легла задача направить и разрулить ситуацию таким образом, чтобы оба чувствовали себя максимально безопасно и комфортно. Женщинам, любящим мужчин, приходится быть переводчиками их эмоций, паллиативными медсестрами их гордости и переговорщиками для их эго.

– Как продвигается подготовка к свадьбе? – спросила я Джо.

На встречу он надел серую джинсовую рубашку, видимо, позабыв, как называл ее стройнящей все те годы, что мы были вместе. Рубашка натянулась на животе, между пуговицами проглядывали темные волоски.

– Оставил это на усмотрение Люси, – сказал он, избегая моего взгляда и уставясь в свою пинту. – Знаешь, она действительно разбирается в дизайне.

Я всегда обожала наблюдать за тем, как мужчина с радостью сдается полномасштабному выхолащиванию в процессе планирования свадьбы.

– Когда все состоится?

– Весной.

– Ого, так скоро.

– Да. И я хотел попросить кое о чем.

– Нет, я не выйду за тебя замуж. Надо было предлагать раньше, ты упустил свой шанс.

– Нина…

– Извини.

– Тебе известно, сколько ты значишь для меня. Наверное, ты самый важный человек в моей жизни после Люси.

– Понятно.

Я почувствовала неловкость от непривычно серьезного тона Джо.

– И Лионеля Месси! – добавил он с нервным смешком.

– Хорошо.

– В общем, я хочу, чтобы ты участвовала в церемонии. Сначала я собирался просить тебя что-нибудь прочесть, но ты наверняка сочтешь это глупостью. И еще я хочу, чтобы ты помогла мне утром.

– Ясно.

– Ты станешь одним из моих шаферов?

– Да! – сказала я, радуясь, что не придется стоять у аналоя в платье пастельных тонов, которое я больше никогда не надену, и блеять «Любовь терпелива, любовь добра» в семьсот пятьдесят четвертый раз в жизни. – С удовольствием. Такая честь! Ох, Джо, это так мило с твоей стороны… Я могу надеть костюм?

– Да. Что угодно.

– А можно прийти на пьянку накануне?

– Да! Посидишь в пабе со мной, свидетелем и другими шаферами.

– А на мальчишник?

– Э-э… вообще-то, нет.

– Что?!

– Знаю, знаю, отстой, – сказал он. – Просто это единственное условие Люси. Она не против, чтобы ты была шафером, но просила не звать тебя на мальчишник.

– Почему?

– Нина, будущая жена разрешила моей бывшей девушке остаться в соседней со мной комнате в ночь перед свадьбой, потому что мне нужна твоя моральная поддержка. Она проявила большое понимание. Думаю, мы должны пойти ей навстречу.

– Хорошо, – неохотно сдалась я. – Жду не дождусь, Джо. Я стану лучшим шафером, какого ты только знал.

– Как думаешь, Макс не будет против? Он, конечно, тоже приглашен.

– О, разумеется, – сказала я. – Он одобряет, что мы с тобой так близки. По его мнению, расставаться на дружеской ноте – благородно.

– Как дела у вас двоих?

– Отлично! Вроде бы. Конечно, мне почти не с чем сравнивать. Но нам весело и легко вместе, так что, наверное, все хорошо.

– Вы в официальных отношениях?

– «В официальных отношениях»? – повторила я. – Не слышала этой фразы со школы.

– Ты поняла, о чем я. Вы просто встречаетесь?

– Не задавалась этим вопросом. Все идет своим чередом.

– Вы уже сказали, что любите друг друга? – не отставал он.

Повисла слегка затянувшаяся пауза.

– Почему ты говоришь о моих отношениях как любопытная девочка-подросток?

– Вовсе нет!

– Да! «Вы в официальных отношениях? Вы сказали, что любите друг друга?» Еще спроси, на какой мы базе.

– Я лишь пытаюсь прикинуть, насколько у вас серьезно.

– Разумеется, серьезно, – сказала я. – В противном случае я бы не устроила эту встречу.

Макс явился вовремя. Пока Джо в мельчайших подробностях рассказывал мне о последнем штрафе за парковку, вылившемся в спор с местным советом, я то и дело поглядывала на дверь. Заприметив растрепанные от ветра волосы Макса, я помахала ему через весь паб. Макс улыбнулся и направился ко мне, и в это мгновение я вдруг поняла, что наша с ним связь сильнее, чем с сидящим рядом Джо. Я никогда не думала, что кто-то подарит мне такую же близость, какую я чувствовала к Джо, и все же в тот момент в пабе я просияла изнутри при появлении Макса. Словно незаметно переключился какой-то рычажок, и расстановка сил поменялась. Мы поцеловались в губы, благовоспитанно и коротко.

– Макс, это Джо. Джо, это Макс.

– Здорово, старик, – сказал Джо, пожимая ему руку. – Рад познакомиться.

– Взаимно, старик, рад не меньше.

«Старик». Мужская разговорная валюта, столь же ходовая, как евро.

– Что тебе принести? – спросил Джо.

– Не вставай, я схожу. Пинту?..

– Лагера, – сказал Джо, чуть выпятив грудь. – Спасибо, старик.

– А тебе джин с тоником?

– Да, будь добр.

– Двойной?

– Да, пожалуйста, – сказала я.

– Хорошая девочка.

Макс поцеловал меня в макушку и направился в бар. Пока он заказывал выпивку, мы с Джо продолжили делиться претензиями к нашим местным советам, исполненные решимости не комментировать странность ситуации, в которой оказались.

По возвращении Макс первым приступил к формальностям знакомства.

– Нина говорила, ты занимаешься спортивным пиаром?

– Верно, – ответил Джо.

– В какой-то конкретной области?

– Футбол, в основном.

– О, круто.

– Любишь футбол?

– Не совсем. Скорее, я по части регби.

Это напомнило мне удар мухобойкой – первый, но не последний в их разговоре. Едва один подвешивал в воздухе тему, которая могла бы перерасти в легкую светскую болтовню хотя бы на пять минут – хлоп! – и другой тут же припечатывал ее пластиковой мухобойкой, убивая потенциал беседы.

– За кого болеешь? – спросил Макс, чтобы реабилитироваться.

– «Шеффилд Юнайтед».

– А, – сказал он и пожал плечами. – Ни о чем мне не говорит.

– Нина тоже за них болеет.

Я рассмеялась.

– Ну не то чтобы…

– Не отрицай. Тебе нравились те матчи, на которые мы вместе ходили. Как только ты привыкла к фастфуду на стадионе.

– Нина Джордж Дин… – Макс изобразил легкое удивление. – Ты говорила, что ненавидишь футбол. Мы долго обсуждали это на одном из первых свиданий.

– Я ненавижу футбольную «культуру». И шум. И эти ужасные пироги. Но сами матчи вполне терпимы.

– Терпимы? Ты же с катушек слетала! – с горячностью воскликнул Джо. – Я не мог удержать тебя на месте!

– Смотреть вживую было интересно, – отрезала я, почему-то отчаянно пытаясь переключиться на что-нибудь другое.

– Может, в тебе говорила склонность к соперничеству?

– Ты склонна к соперничеству? – Макс вопросительно наморщил лоб.

– Ну разумеется, – продолжил Джо. – Если мне память не изменяет, мы расставались… сколько?.. пять раз во время игры в «Скрэббл»?

– Я люблю следовать правилам, – сдалась я. – А у Джо очень слабое представление о правописании и грамматике.

– А однажды ты сильно схватила меня за шею, когда я набрал тройную сумму за «оладьи»! – закончил Джо