В дверь снова позвонили.

– Сейчас, сейчас! – проговорила я не слишком гостеприимно и открыла дверь.

На пороге стояли два моих хороших знакомых, два неразлучных капитана милиции – Леша Творогов и Ашот Бахчинян.

Вид у них был мрачный и неприветливый.

Для Творогова это нормальное состояние, он от природы такой мрачный, что может испортить своей унылой физиономией самый солнечный июньский день. Но вот Бахчинян – человек веселый и доброжелательный, и если уж он выглядит мрачнее тучи – значит, для этого есть действительно серьезная причина. Учитывая сегодняшнюю нашу с ним встречу, о причине я догадалась.

– Здрассте, – проговорила я с фальшивым удивлением. – А вы к нам?

– Нет, дверью ошиблись, – язвительно ответил Творогов.

Мой вопрос вовсе не был таким идиотским, как может показаться. Дело в том, что с тех пор, как Василий Макарович Куликов, а для меня просто дядя Вася, открыл частное детективное агентство, его бывшее начальство из милиции строго-настрого запретило всем рядовым сотрудникам с ним общаться. Его почему-то воспринимали как конкурента, хотя мы с дядей Васей никогда не путались под ногами у милиции, не мешали ходу расследований и, наоборот, всячески старались помогать в силу своих скромных возможностей.

Но милицейское начальство этого не замечало и пресекало всякие контакты подчиненных с Куликовым.

На меня этот запрет не распространялся, и я часто общалась с Твороговым и Бахчиняном. Но, во всяком случае, домой к Василию Макаровичу бравые капитаны никогда не приходили, так что сегодняшний визит был случаем, из ряда вон выходящим.

– Ну что, так и будешь держать нас на лестнице? – мрачно осведомился Творогов.

Бонни почувствовал неприязненные нотки в его голосе и зарычал. Звук был такой, будто в прихожей заводят мощный гоночный мотоцикл. Больше того – он опустил нижнюю губу, показав свои внушительные желтоватые клыки, что обычно делает только в том случае, если мне угрожает серьезная опасность.

– Бонни, – призвала я его к порядку. – Прекрати сейчас же! Ты что, не узнал наших гостей? Ты же их очень хорошо знаешь!

Бонни в ответ покосился на меня и зарычал еще громче.

Я давно уже научилась читать его взгляды. Сейчас он хотел сказать мне следующее: «Ага, я их очень хорошо знаю, поэтому и рычу! Ничего хорошего от их визита ждать не приходится!»

Надо сказать, что у Бонни довольно сложные отношения со всеми моими знакомыми мужчинами. Не знаю, ревнует он их, что ли, но все время рычит при встрече и всячески показывает недовольство. Исключение, разумеется, он делает для дяди Васи – тут вообще такая дружба, что я сама иногда чувствую себя третьей лишней.

Но сегодня его поведение было гораздо агрессивнее, чем обычно, и не могло объясняться обычной ревностью.

– Ну что, пропустишь, что ли? – напомнил о себе Творогов. – И зверя своего придержи…

Мне ничего не оставалось, как послушаться. Я взяла Бонни за ошейник, оттащила его назад, освободив дорогу гостям (это было не намного легче, чем голыми руками оттащить с парковки автомобиль), и крикнула через плечо:

– Дядя Вася, к нам гости… из милиции!

– Это что за гости? – тут же нарисовался он у меня за спиной.

– Мы не в гости пришли, – еще более мрачно проговорил Творогов. – По гостям ходить нам некогда. Мы к тебе, Василий Макарович, по серьезному делу.

– Ну, раз по делу – проходите в кабинет! – проговорил дядя Вася важно.

Мол, мы не какие-нибудь любители, у нас все серьезно, даже кабинет имеется.

Все прошли в кабинет и разместились – дядя Вася, само собой, на хозяйском месте, за столом, Творогов – в гостевом кресле, Бахчинян – на стуле, Бонни – на полу, а мне места вообще не осталось. Творогов, конечно, этого не заметил, но галантный Ашот Бахчинян вскочил и предложил мне свой стул.

– Не надо, – отказалась я и принесла себе табуретку из кухни.

– Ну и что у вас за дело? – спросил наконец дядя Вася.

Творогов приподнялся, мрачно взглянул на дядю Васю, потом на меня и проговорил:

– Это мы хотим узнать, что у вас за дело сейчас в работе, из-за которого вы препятствуете следствию!

– Да вы что, ребята! – возмутился дядя Вася. – Вы меня не первый год знаете! Чтобы я препятствовал следствию – такого в жизни не бывало! Я же сам бывший мент, мы же свои…

– Были свои, да все вышли! – проскрипел Творогов и бросил на стол перед дядей Васей фотографию. – Это вот что такое?

Дядя Вася придвинул фотографию поближе и очень долго ее рассматривал. Хотя, конечно, сразу узнал.

– Ну что, не узнаешь? – язвительно проговорил Творогов. – Или от стыда дар речи потерял?

– Ну, ты подожди, – попытался урезонить напарника Бахчинян. – Ты дай ему возможность объясниться. Макарыч, он ведь и правда свой… сколько лет в милиции отработал…

– Да я гожу, – отмахнулся Творогов от друга. – Я-то даю ему возможность, да только ничего не слышу…

– Да о чем ты… – начал дядя Вася.

– Вот что, Василий Макарович, – проговорил Творогов холодным официальным тоном. – Мы до сих пор сквозь пальцы смотрели на все твои художества, на саботаж…

– Да какой саботаж! – попытался перебить его дядя Вася. – Да я вам всегда помогал, чем мог…

– Не перебивай! – рявкнул на него Творогов. – Ты мне уже вот где! – Он провел ребром ладони по шее. – Короче, я доложу по начальству, что ваше так называемое агентство ставит нам палки в колеса, и мы поднимем вопрос о лишении тебя лицензии! – И он ткнул пальцем в ту самую лицензию частного детектива, которая висела в рамочке на стене, на самом почетном месте, рядом с парадной фотографией Бонни.

Дядя Вася тяжело вздохнул, мы с ним переглянулись. Потом он зачем-то посмотрел на Бонни, как будто и от него ждал совета. Бонни, однако, сделал вид, что его все это не касается, положил свою большущую голову на пол и закрыл ее лапами. Вид у него при этом был как у нашкодившего шестимесячного щенка.

Дядя Вася поглядел на меня искательно – мол, не поможет ли тут твое обаяние и разные женские штучки? У вас же с Лешей вроде бы какие-то отношения…

Я едва заметно пожала плечами – откровенно говоря, я и сама не знаю, что у нас за отношения, так или иначе, женские штучки вряд ли помогут в такой ситуации.

Дядя Вася снова горестно вздохнул, почесал затылок и проговорил:

– Ну ладно, ребята, зачем же так горячиться… мы же делаем одно общее дело…

– Ага, только платят нам за него по-разному! – подпустил шпильку вредный Творогов.

Почему-то все сотрудники милиции считают, что мы с дядей Васей гребем деньги лопатой!

– Ты же знаешь, Алексей, что частный детектив обязан защищать интересы своего заказчика…