– Информаторы специальной группы по противодействию триадам рассказали о нем очень многое. Но мне известно только то, что он возглавляет сеть триад в России и очень любит уникальные бриллианты, – вяло ответил Лев.

– Что это за специальная группа? Отвечать!

Не меняя меланхолично-флегматичного выражения лица, все также размеренно Гуров начал сочинять внешне правдоподобные небылицы. По его замыслу, вброс ложной информации вынудит бандитов задергаться, что наверняка позволит угрозыску взять под контроль не только мелкую сошку, но и боссов крупного масштаба.

– Это секретное подразделение «Белый сокол», о котором знают очень немногие. Его командир известен только первым лицам государства. Группа была создана года два или три назад. Она имеет информаторов в триадах, во всех их основных группировках.

– Сколько всего информаторов, в каких группировках они находятся, их имена? – Китаец буквально впился расширившимися глазами в лицо опера.

– Данной информацией не располагаю. Это особо засекреченная информация.

– А откуда про это подразделение узнал ты? – настороженно насупился Дан Масяо.

– От своего друга генерала Орлова. Он тоже знает об этом только по слухам. Информация особо засекреченная… – повторил Лев.

– Что известно о пропаже «Небесного Лотоса»?

– Он исчез неизвестно каким образом в присутствии охраны. Подозревается Кашпутту. Есть сведения, что он намеревается свергнуть князя Хаммато Рути Ашшага и занять его место на троне.

– Где сейчас находится Кашпутту?

– Информацией не располагаю.

– Каковы планы действий вашего министерства в отношении триад?

– Активное вытеснение членов группировок за пределы России, полное их вытеснение из российского легального бизнеса, поскольку это несет угрозу национальной безопасности. Подготавливается решение об установлении дружественных контактов с американцами, имеющими большой опыт борьбы с группировками тонг в их чайна-таунах. Предполагаются совместные акции по нейтрализации группировок в обеих странах с использованием не только полицейских сил, но и армейских подразделений.

Похоже, последнее Дана Масяо крайне встревожило. Он нервно закурил и задал очередной вопрос:

– Кто кураторы проведения операции – русские и американцы?

– Информация засекречена. В США – это один из заместителей начальника ФБР. Кто именно – неизвестно. В России – или замминистра внутренних дел, или руководитель ФСБ.

Что-то желчно пробурчав по-китайски, Дан Масяо продолжал:

– Кто проводил операцию по аресту Шэ Лао Гу? Дал ли он властям какую-либо информацию?

Вновь выдержав секундную паузу, Гуров механическим голосом ответил:

– Его арестовали мы – я и мой напарник Станислав Крячко. По слухам, Шэ Лао Гу рассказал очень многое, что и стало поводом к созданию секретного подразделения «Белый сокол». Информация засекречена.

– Кей суда! (черт побери! – кит .) – вырвалось у Дана Масяо. – Сколь широки полномочия этого подразделения?

– По слухам, они широки чрезвычайно. Его командир имеет право задержания любого должностного лица, за исключением высших руководителей, которое им будет заподозрено в связях с триадами. Бойцам предоставлено право превентивного применения оружия на поражение, ввиду особой опасности триад…

Погасив в пепельнице окурок, китаец достал из кармана новую сигарету и, прикурив, хмуро скомандовал:

– С этого момента ты – мой информатор. Ежедневно в одиннадцать часов вечера по телефону ты будешь докладывать мне о ходе расследования. Помнить и знать, что делал в этот момент, ты не будешь. Запомни номер… – Он назвал длинный ряд цифр и тут же потребовал: – Повтори!

Обладая почти компьютерной памятью, Лев послушно повторил сказанное. Выслушав его, Дан Масяо властно объявил:

– Когда говоришь со мной, всегда добавляй «уо чуу» – «мой господин». Понял?

– Да, уо чуу! – покорно подтвердил Гуров.

– Сейчас я досчитаю до трех, и ты вернешься к реальности. Все, что было сейчас, и о чем говорилось, ты забудешь. Один, два, три!

Он щелкнул пальцами, и Лев, как бы очнувшись, резко поднял голову и открыл глаза, растерянно озираясь по сторонам.

– Гм-гм… – с некоторым смущением откашлялся он. – Простите, господин Дан Масяо, но я, кажется, нечаянно уснул? Бессонная ночь, знаете ли… Надеюсь, не храпел?

– Нет, нет, что вы! – расплылся тот в дружелюбной улыбке. – Я этого даже не заметил. Просто увидел, что вы сидите с закрытыми глазами, и подумал, что вы медитируете. Да, я понимаю – у вас очень напряженная работа, некогда как следует отдохнуть… У меня самого такое случается. Так вот, мы с вами говорили о погоде в Пекине, и я вас спросил, бывали ли вы у нас?

– К сожалению, пока не довелось. – огорченно развел руками Лев. – Но, надеюсь, в ближайшее время такая возможность у меня появится.

– От всей души желаю вам, чтобы ваши планы стали реальностью. – Дан Масяо с улыбкой склонил голову. – Но я хотел бы спросить уважаемого гостя: что за причина побудила уголовный розыск искать встречи с господином Ван Цом Гуном?

Гуров, стараясь не повторять уже сказанного им «под гипнозом», в общих чертах обрисовал ситуацию с похищением символа Буттулала и подозрениями (об осведомителях теперь он не сказал ни слова!) в отношении «честного китайского предпринимателя». Разумеется, о том, что Ван Цом Гун – главарь триад, он не упомянул и намеком.

Выслушав своего русского собеседника, Дан Масяо важно кивнул в ответ и только собрался что-то сказать, как за тонкой перегородкой в соседнем кабинете раздался истошный вскрик. Затем оттуда донесся непонятный грохот, звон битой посуды и топот чьих-то ног. Дан Масяо, недоуменно оглядевшись, поднялся из-за стола и покинул кабинет. Лев вышел следом и увидел валяющегося на полу мордастенького китайца лет тридцати с короткой черной бородкой, обрамляющей лицо. Корчась и дергаясь, тот что-то неразборчиво произносил на родном языке.

Насколько можно было понять, выбежал он из кабинета, смежного с тем, где находились Гуров и Дан Масяо. Лев сразу обратил внимание на то, что его собеседник чрезвычайно удивлен и растерян. А тот, окинув взглядом зал и, как видно, ничего подозрительного не заметив, позвал официанта и приказал ему поднять с пола и увести непонятного посетителя, все еще бьющегося в корчах.

Утерев со лба пот, Дан Масяо поспешно изобразил безмятежную улыбку и, обернувшись ко Льву, сокрушенно пожал плечами:

– У этого парня эпилепсия, я его однажды уже видел во время приступа. Тягостное зрелище… Не дай бог кому-то из нас стать жертвой подобного недуга. Впрочем, что обсуждать этот прискорбный эпизод? Если происшедшее не показалось вам слишком уж шокирующим, то мы могли бы продолжить наш разговор. Что думаете?

Незаметно взглянув в ту сторону, где, о чем-то беседуя со своим спутником, жизнерадостно улыбалась Роно Заратто, Гуров усмехнулся: