Гармония одобрила предложение Шварца, а вслед за тем последовала и другому его совету — допустила к себе Татищева.

Татищев при этом дал от себя письма к «курляндскому масону» (то есть фон Фирксу) и в Берлин, в ту ложу, откуда сам получил акты[113].

Приехав в Курляндию, Шварц узнал, «что в немецкой земле в целом постановлении масонском делается реформа… и что великим мастером всего масонства избран герцог Брауншвейгский». Курляндские масоны снабдили Шварца рекомендательными письмами к герцогу. 22 октября 1781 года Шварц обратился к герцогу Брауншвейгскому «яко к видимому великому мастеру всех старых шотландских лож с просьбою о милостивейшем признании состоящих уже в высоком ордене братий». Шварц сообщал, что московские братья «вступили в союз с Митавскою старою шотландскою ложею, яко состоящею равным образом под высочайшим вашим ведением, который союз намерены они продолжать, потому наипаче, что он, к положению Курляндии, много способствует к всеобщей связи и корреспонденции».

Шварц просил о предоставлении России особой провинции ордена. Заявление Шварца было встречено благосклонно. Оно было подано как раз вовремя, так как предстоящий конвент должен был пересмотреть всю организацию ордена. Главный вопрос, который нужно было обсудить, затрагивал самое существование ордена Тамплиеров. «Должны ли мы орден принимать за нечто условное, или можем мы производить оный от какого-нибудь древнейшего общества и ордена, и какой есть сей орден?» — спрашивал «предварительный циркуляр», разосланный повсеместно герцогом в ожидании конвента в 1780 году[114].

Конвент происходил в Вильгельмсбаде 16–23 августа (н. ст.) 1782 года. На вопрос о зависимости масонства от средневекового Ордена Храма, был дан отрицательный ответ. Рыцарству оставлено лишь «историческое», то есть аллегорическое, значение. Новое масонство должно было сохранить только старые формы и влить в них совершенно иное содержание. Храмовничество было заменено «благотворным рыцарством». Одновременно с этим был утвержден «Устав, или Правило вольных каменщиков», проникнутый вполне тем же сентиментальным пафосом, что и самое название новых рыцарей. Генеральным мастером «благотворных рыцарей» избран был герцог Брауншвейгский.

Конвент оставил в силе прежние названия степеней германского тамплиерства. К трем обычным иоанновским степеням и четвертой шотландской в храмовничестве добавлялись V (новиция) и VI (рыцаря); VII градус («сиантифический») давал теперь историческое толкование рыцарству.

Заново были распределены провинции «Строгого наблюдения»; одна из них (восьмая) досталась теперь на долю России. Швеция вовсе вышла из-под власти герцога Брауншвейгского, так как не согласилась отречься от прежнего понимания тамплиерства[115].

В Москве на основании этих постановлений было организовано управление VIII провинцией. В письме от 14 февраля 1783 года Новиков сообщал А. А. Ржевскому список новых должностных лиц: «1) Провинциального великого мастера место еще вакантное[116]. 2) Приор VIII провинции, в ордене именуемый Петр рыцарь a cygno triumphante, Татищев. 3) Декан провинции, Георгий рыцарь a fortitudine, кн. Ю. Н.Трубецкой. 4) Генеральный визитатор провинции, кн. Николай рыцарь ab aquila boreali, кн. Н. Н. Трубецкой. 5) Казначей провинции имею честь быть я; в ордене мое имя Николай рыцарь ab апсога. 6) Канцлер провинции, Георгий рыцарь ab aquila crescente, И. Е. Шварц. 7) Генеральный прокуратор, кн. Алексей рыцарь ab aequitate, кн. А. А. Черкасский».

В состав провинциального капителя, кроме этих лиц, входили М. М.Херасков, П. П. Татищев и В. А. Всеволожский.

В директории VIII провинции «присутствуют провинциальные чиновники всегда, когда им угодно, а сверх того, по введенному порядку, назначены для исправления текущих дел президент и члены. Первым имею честь быть я (Новиков), а члены: 1) рыцарь Василий а рііа, В. В.Чулков, 2) рыцарь Иван ab aurora boreali, И. П. Тургенев, 3) Jacobus а concordia, господин профессор Шнейдер, 4) рыцарь Федор ab oliva tenebra, Ф. П. Ключарев[117], 5) рыцарь Григорий a cuba, Г. П. Крупенников».

Руководители московской директории пытались установить зависимый от себя «приорат» в Петербурге. Желательными кандидатами в петербургский «капитель» Новиков (в том же письме к Ржевскому) называл Елагина, Куракина, Перфильева, Фрезе[118] и Дмитриевского.

В январе того же 1783 года Трубецкой выражал надежду, что Ржевский возьмет на себя должность префекта в Петербурге и учинится там «центром или орудием ордена, который бы все различные радиусы привел воедино». 26 апреля Новиков дал знать Ржевскому, что ему «вручено достоинство петербургского префекта». Но только в июле Директория сообщила представителю петербургского масонства, кн. А. Н. Засекину, о состоявшемся учреждении префектуры в Петербурге. Префектом назван Алексей, рыцарь a bona spe (А. А. Ржевский). Членами префектуры, вероятно, определены были А. А. Нартов, А. П. Митусов, Г. М. Лукашевич, И. А. Тейльс, С. В. Перфильев.

Таким образом лишь почти через год после Вильгельмсбадского конвента Брауншвейгская рыцарская организация дошла до Петербурга. В том же году одна ложа была учреждена новой московской Директорией и в провинции. Это ложа Северной Звезды в Вологде; патент на основание ее был выдан от имени «Директории VIII провинции, именуемой России» за подписями Татищева, Новикова и Шварца.

Подчиненные новому уставу ложи управлялись Директорией через посредство двух «капителей». Один из них (Коронованного Знамени) находился под начальством П. А. Татищева; префектом другого (Латоны) был кн. Н. Н. Трубецкой.

Под главенством этих капителей или одного из них состояли в Москве ложи Девкалиона, Светоносного Треугольника, Астреи и св. Моисея[119].

Внутренняя жизнь отдельных лож Московского масонства в 1782–1783 годах недостаточно ясна. По-видимому, она была далека от блестящей и шумной внешности английской и шведской систем, приближаясь уже к строгой духовной обстановке «теоретических собраний». О направлении деятельности этих лож свидетельствуют, например, речи С. И. Гамалеи, произнесенные им в ложе Девкалиона в 1782–1783 годах.