Надежда дала себе слово как следует отчитать Елену и потребовать, чтобы она срочно заменила злополучные набалдашники, не оправдываясь никакими личными проблемами!

«Я все давно уже оплатила, – в который раз мысленно повторяла Надежда, – и что я имею за свои деньги? Кучу потраченного времени и головную боль! Нет, я покажу ей, что со мной шутки плохи! Покажу, что я могу быть строгой!»

В глубине души Надежда понимала, что ничего этого не будет, что Елена опять отговорится какими-нибудь семейными проблемами и она, Надежда, снова спустит все на тормозах – потому что от природы она женщина не то чтобы мягкая, но неконфликтная, сострадательная и не может не посочувствовать замотанной и обремененной проблемами семейной женщине…

Кроме того, у Надежды было еще одно тайное намерение: она хотела под каким-нибудь благовидным предлогом заглянуть в архитектурную студию и, если позволят обстоятельства, достать из стола покойного Михаила Сергеевича вторую половину карточки с координатами его молодого знакомого.

Однако действительность, как всегда, обманула все ее ожидания.

Перед входом в бизнес-центр толпилось удивительно много людей, все они выглядели взбудораженными и обеспокоенными и были похожи скорее не на клиентов, а на сотрудников центра. Надежда, не придав этому большого значения, вошла в открытые двери центра.

– Женщина! – окликнул ее озабоченный мужчина в строгом офисном костюме. – Куда же вы?! Туда нельзя!

– Нельзя? – удивленно взглянула на него Надежда Николаевна. – Почему нельзя? Что значит – нельзя? Что это вы тут командуете? Вы, вообще, кто такой?

Она все еще была переполнена возмущением, которое лелеяла в себе для разговора с Еленой, и часть этого возмущения выплеснула на незнакомого человека.

На него, однако, это не произвело никакого впечатления. Должно быть, он уже привык.

– Вы что – не слышали? Был звонок, в центре заложена бомба! Сейчас приедут саперы!

Тут мужчина отвернулся от Надежды и строго окликнул кого-то из знакомых:

– Елисеев! Я тебе что сказал – ты отвечаешь за документы! Ты взял документы из шкафа?

Елисеев, молодой парень с оттопыренными розовыми ушами, принялся оправдываться.

Надежда не стала дожидаться конца этого разговора и проскользнула внутрь.

Она рассудила, что еще неизвестно, есть ли на самом деле бомба, или это очередной глупый розыгрыш, но у нее появился прекрасный шанс порыться в столе Михаила Сергеевича.

По коридору навстречу ей выбегали последние сотрудники центра. Кто-то из них удивленно смотрел на Надежду, двигавшуюся навстречу потоку, кто-то не обращал на нее внимания. Надежда прошла мимо двери салона «Эдем», отметив, что эта дверь, как обычно, заперта, и подошла к архитектурной студии.

Ее дверь, напротив, была полуоткрыта – сотрудники в суете эвакуации не позаботились запереть ее, а может, специально оставили открытой, чтобы обеспечить доступ саперам.

Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, Надежда проскользнула в помещение «Домостроя» и плотно закрыла за собой дверь.

В комнате не было ни души, и Надежда прямиком устремилась к столу покойного Станишевского.

Нижний ящик, который она с таким трудом открыла при помощи булавки, так и остался открытым. Надежда Николаевна выдвинула его и с удовлетворением обнаружила вторую половину карточки, на которой неразборчивым почерком покойного архитектора был записан номер мобильного телефона. И имя – Максим Тюрин.

Облегченно переведя дыхание, Надежда сунула картонку в карман и направилась к двери.

И тут входная дверь ателье начала со скрипом открываться.

Надежда, не задумываясь ни на секунду, юркнула за чей-то кульман с приколотым к нему чертежом.

Первой ее мыслью было, что вернулся кто-то из сотрудников ателье и ей теперь придется оправдываться за то, что она здесь хозяйничает без спросу.

Правда, секундой позже она сообразила, что, скорее всего, это кто-то из охраны центра проверяет, все ли покинули здание, так что ей, собственно, ничего не грозит – велят выйти на улицу, так она, собственно, и сама собиралась это сделать…

Она хотела уже выйти из-за кульмана, но в это время дверь приоткрылась и в ателье проскользнула женщина, показавшаяся Надежде смутно знакомой.

Женщина эта явно была не из охраны и не из какой-то технической службы центра. Худощавая, подтянутая, среднего роста. Ничем не примечательная.

Как и сама Надежда пятью минутами раньше, женщина воровато огляделась по сторонам и, никого не заметив, направилась к столу Михаила Сергеевича.

И тут Надежда вспомнила, где она видела ее (как уже говорилось, у нее была отличная память на лица).

В тот самый день, когда Михаил Сергеевич Станишевский скоропостижно умер в холле центра, эта женщина была там, она стояла совсем рядом с Надеждой и потом кому-то позвонила по мобильному телефону.

Она сказала: «О’кей» – и тут же убрала телефон…

Тогда этот звонок не особенно удивил Надежду, но сейчас он показался ей подозрительным и зловещим.

Такое впечатление, что эта женщина сообщила кому-то о смерти Михаила Сергеевича…

Осознав эту мысль, Надежда вздрогнула. Да так сильно, что кульман покачнулся, Надежда едва успела его подхватить.

«Не может быть, – в панике думала она, – меня, как обычно, заносит. Прямо вот так просто столкнулась я с киллершей. И сразу ее вычислила. Нет, так не бывает…»

С другой стороны, в ее богатой событиями жизни всякое случалось. И опять-таки, ведь точно известно, что Михаил Сергеевич умер не своей смертью. Так что спокойно могла эта дамочка ему кое-что вколоть. По виду-то она ловкая. И что, интересно, она тут делает, когда всех эвакуировали?

Надежда и сама тут, можно сказать, нелегально, похоже, что эта женщина тоже.

Как и в тот день, женщина была в джинсах и темных очках, только вместо кожаной куртки на ней был синий пиджак.

Узнав ее, Надежда сразу передумала выходить из своего укрытия, наоборот, она застыла и даже почти перестала дышать, чтобы не выдать себя случайным звуком.

Женщина же уверенно подошла к столу покойного Михаила Сергеевича и спокойно села за него, явно не думая, что ей кто-то может помешать. Она один за другим выдвинула все ящики стола, проверила их содержимое.

Надежда порадовалась, что успела первой попасть в «Домострой» и достать бумажку с номером телефона. И квитанцию на вазончик, и еще какие-то листочки. Не видать тебе, милая, теперь этих важных бумаг, как своих ушей!

Впрочем, незнакомка не остановилась на достигнутом: она включила компьютер покойного и, как только загрузилась система, застучала по клавишам. Как видно, хоть в «Домострое» и работали по старинке, все же не чуждались прогресса.