Англичане полетели дальше. Немецкий аэроплан, очевидно, был поврежден. Управляли им правильно. Летчик снизил высоту и попытался сесть на аэродром. Места для такой большой машины было мало. Кроме того, посадочная площадка была неизвестна пилоту. Поэтому приземление было не совсем гладким. Мы побежали к аэроплану и обнаружили, что пулеметчик убит. Это печальное зрелище было новым для нашего отца. Он помрачнел.

Погода в этот день была на удивление ясной. Все время слышался грохот зенитных орудий. Очевидно, поблизости было много самолетов. К середине дня мы снова вылетели. На сей раз мне повезло, и я сбил второго за этот день англичанина. К моему отцу вернулось хорошее настроение.

После полудня я немного поспал и снова был бодр. Между тем Вольф вместе с группой самолетов дрался с врагом и сбил одну машину. Другую сбил Шефер. Днем мой брат и я, сопровождаемые Шефером, Фестнером и Алменредером, вылетали еще дважды.

Первый полет был неудачным, второй лучше. Вскоре после того как мы подлетели к линии фронта, нас встретила вражеская эскадрилья. К сожалению, они находились выше, поэтому мы ничего не могли сделать. Мы пытались подняться на их высоту, но безуспешно. Пришлось отпустить их[34].

Мы с братом летели рядом вдоль линии фронта, впереди всех остальных. Вдруг я заметил двух летчиков-артиллеристов, приближавшихся к нашим позициям вызывающе наглым образом. Я помахал рукой брату, он меня понял. Мы летели бок о бок, увеличивая скорость. Каждый из нас был уверен в своем превосходстве над врагом. Это великое дело – когда можешь абсолютно положиться друг на друга, это – самое главное. Нужно непременно знать своего партнера-летчика.

Брат первым приблизился к врагу и атаковал одного, я позаботился о втором. В последний момент я оглянулся, желая убедиться, что поблизости нет третьего аэроплана. Мы были одни и могли действовать согласованно. Вскоре я зашел с удобной для меня стороны по отношению к моему противнику. Короткий огонь – и машина врага развалилась на части. Я никогда не одерживал победу так быстро. Глядя, куда падают обломки машины моего врага, я заметил своего брата. Он находился не более чем в 500 метрах от меня. У меня было время понаблюдать за боем, и должен сказать, что сам я не мог бы драться лучше, чем это делал мой брат. Он бросался на своего врага, и оба кружили друг за другом. Неожиданно вражеская машина стала отставать. Это был верный признак того, что в нее попали. Вероятно, пилот был ранен в голову. Крылья вражеского самолета отвалились, машина упала очень близко от моей жертвы. Я полетел навстречу брату, и мы поздравили друг друга взмахом руки. Вполне удовлетворенные своими подвигами, мы возвращались назад. Как здорово, что можно летать вместе со своим братом и так хорошо помогать друг другу! Оказывается, другие члены эскадрильи находились поблизости и наблюдали за нашим сражением. Они не могли помочь нам, потому что только один человек может сбить своего противника. Им остается лишь наблюдать и защищать свой тыл. В противном случае их могут атаковать сзади.

Набрав высоту, мы полетели дальше. Очевидно, где-то в воздухе происходила встреча клуба «Антирихтхофен». Нас могли узнать издалека. При ярком солнечном свете красивый красный цвет наших машин был заметен с большого расстояния. Мы сомкнули ряды. К сожалению, враг опять находился слишком высоко. Поэтому нам пришлось дожидаться нападения. Трипланы «Sopwith» и «SPAD» были новыми машинами, однако качество «коробки» не имеет большого значения. Успех зависит от человека, который сидит в ней. Английские летчики затеяли осторожную игру, но пока не кусались. Мы предложили им подраться либо по ту, либо по эту сторону фронта. Но они ответили: «Нет, спасибо». Какой же толк в том, чтобы вывести эскадрилью против нас, а затем повернуться к нам задом?[35]

Наконец один из них набрался храбрости и спикировал на нашу последнюю машину. Естественно, бой был принят, хотя мы находились в неблагоприятном положении. Если хочешь сделать дело, нужно приспосабливаться к желаниям своего клиента. Поэтому мы все развернулись в обратном направлении. Англичанин заметил это и ушел. Но начало было положено.

Другой англичанин попытался проделать такой же трюк со мной, но я сразу встретил его огнем из двух своих пулеметов. Он попытался уйти от меня, снизив высоту. Это стало роковым для него. Он опустился, а я оказался выше. Все, кто находится в воздухе подо мной, особенно если это одноместный истребитель, гибнут, потому что не могут стрелять в меня с тыла.

У моего противника была очень хорошая скоростная машина. Однако ему не удалось добраться до английской линии фронта. Я открыл огонь по нему, когда мы находились над Лансом. Я начал стрелять, находясь еще слишком далеко. Это была моя хитрость. Я хотел не столько попасть в него, сколько напугать, и мне это удалось. Он начал маневрировать, что дало мне возможность подойти к нему ближе. Я проделывал такой трюк снова и снова, и каждый раз мой глупый соперник начинал маневрировать. Таким образом я постепенно подобрался к нему совсем близко и оказался на таком расстоянии, что мог коснуться его. Я осторожно прицелился. Находясь не более чем в 50 метрах от него, я выждал с минуту и ударил из обоих орудий одновременно. Был слышен легкий свист – верный признак того, что пробиты бензобаки. Затем я увидел яркое пламя, и мой господин соперник исчез внизу.

Это была четвертая моя жертва за день. Брат подбил двоих. Естественно, мы пригласили своего отца на вечеринку. Его радость за наши успехи была огромна.

Вечером я пригласил несколько человек к себе. Среди них был мой дорогой Ведель, оказавшийся по соседству. У нас был замечательный повод – два брата сбили шесть англичан за один день. Это же целая эскадрилья[36].

Я уверен, что после этого англичане перестали нам симпатизировать.

Я сбил 50 самолетов. Это было хорошее число, но я бы предпочел 52. Поэтому однажды я поднялся в воздух и сбил еще двоих, хотя это и было сделано вопреки приказу.

Дело в том, что мне разрешили сбить лишь 41 машину. Любой может догадаться, почему было определено именно это число. Мне хотелось избежать его. Я не любитель побивать рекорды. Мы, летчики, вообще не думаем о рекордах, а просто выполняем свой долг. Бельке мог бы сбить сотню самолетов, если бы не несчастный случай, и многие другие из наших дорогих погибших товарищей могли бы значительно увеличить число сбитых самолетов, если бы не погибли. Все-таки это в какой-то степени забавно – сбить полсотни аэропланов. В конце концов, мне удалось перед отпуском получить разрешение сбить 50 машин. Надеюсь дожить до дня, когда буду праздновать уничтожение сотни.