впервые начал давать интервью журналистам и заметил, что в обычной жизни мы редко соблюдаем хронологический порядок. «Изучая газету, мы сначала читаем заголовок, затем саму статью, на следующий день выходит еще одна статья, а через неделю – третья. Мы расширяем свои познания, заполняем пробелы деталями, связываем события воедино. Не в хронологическом порядке, но исходя из логики каждой конкретной статьи. По ходу разговора нас тоже может занести, когда и куда угодно. Меня очень заинтересовал этот процесс. И чем чаще я над ним думал, тем больше подмечал. В “Преследовании” я попытался рассказать сюжет сразу в трех измерениях. По мере того как зритель проживает историю, его понимание расширяется не в одном, а во всех возможных направлениях. При этом я хотел, чтобы драматургия считывалась даже в условиях нелинейности. Чтобы было очевидно, почему события сложились тем или иным образом. Процесс этот шел непросто и неловко. Собирая первую версию монтажа, я проматывал пленку до нужного мне момента, а потом переносил его на другую, более старую пленку – просто кошмар. Я не понимал, что делаю. В голове у меня была понятная мне структура, но разобраться в ней я смог, лишь непосредственно создавая фильм. Меня спрашивали: “Может, было бы проще монтировать на компьютере?” Тогда цифровой монтаж только-только входил в моду, но многие сохраняли верность традициям аналогового видео и съемке на пленку. Я много говорю о том, как важно для меня работать с пленкой, и часто слышу вопрос: “Когда вас впервые спросили о том, почему вы снимаете таким образом?” И мой ответ – на первом же фильме, на “Преследовании”. С тех пор киноиндустрия серьезно изменилась, но на протяжении всей своей карьеры я ощущал разницу между цифрой и пленкой и знал, чему отдаю предпочтение».

* * *

Словно прыгая через скакалку, «Преследование» перемещается между тремя разными временами. В первом сюжете полицейский сержант допрашивает писателя о его знакомом Коббе. Во втором писатель увязывается за хозяйкой одной из ограбленных квартир, хладнокровной и прагматичной блондинкой (Люси Рассел), которая рассказывает герою, что бойфренд – владелец ночного клуба угрожает опубликовать ее порнографические снимки. Какое совпадение: в «Глубоком сне» есть точно такой же макгаффин[36] – но, как это часто бывает, когда Нолан ворует идеи из других нуаров, режиссер оставляет улики на виду. Рассказ блондинки кажется слишком заманчивым, слишком знакомым. Осторожней! Наконец, в третьем сюжете писатель оправляется после жестокой драки на крыше: губа разбита, нос сломан, один глаз закрыт. Переключаясь между тремя историями, Нолан оглядывает своих персонажей с детерминистской точки зрения и приговаривает их, будто Достоевский на ускоренной перемотке. За преступлением мгновенно следует наказание. Подобно многим героям нуара, писатель в исполнении Джереми Теобалда – наивный неудачливый художник, который лишь притворяется преступником, но расшибает нос о реальное злодейство.

Структура-матрешка позволяет «Преследованию» надежно спрятать несколько сюжетных поворотов, и в последние двадцать минут они срабатывают один за другим, как две взаимосвязанные бомбы: первая лишь отвлекает зрителя, чтобы вторая могла нанести вдвойне сокрушительный удар. Сначала блондинка объявляет писателю, что его подставили. Дескать, Кобб искал имитатора, чтобы свалить на него вину за убийство какой-то старушки. «Ничего личного, – говорит блондинка. – Кобб следовал за тобой и понял, что ты просто несчастный идиот, которым можно воспользоваться». Что ж, вполне в духе нуара: таких роковых женщин мы встречали не раз. Но тут Нолан с фирменным лоском раскрывает второй поворот. Предупрежденный о подставе писатель заходит в ближайший полицейский участок, чтобы оправдаться. «Правда разоблачит ваш обман», – заявляет он блондинке и признается полиции во всем; именно это закадровое признание мы слушали на протяжении всего фильма. Однако сержант не знает об убийстве старушки и не искал никакого «Кобба». Он расследовал серию ограблений, и теперь подозреваемый сидит перед ним[37]. Отпечатки пальцев совпадают. Кольцо сюжета подводит героя к тому, чтобы оговорить себя. Он пришел с поличным.

Джейн Грир и Роберт Митчем в фильме «Из прошлого» (1947), который с тревогой оглядывается на «американскую мечту».

«Такие истории подобны капкану, – говорит Нолан. – И зрителям нравится слышать, как защелкивается замок. Однако в другом жанре и при других ожиданиях такая концовка могла бы показаться мрачной или депрессивной. Бывает, про какие-то фильмы говорят: “это кино выходит за рамки жанров”, но я в такое не верю. Жанр – это не просто футляр для фильма; это свод определенных ожиданий. Это информация, которую зритель получает о ленте. Это подсказка, способ ориентации в фильме. Разумеется, не обязательно жестко придерживаться правил жанра (я их немало нарушал), но о стенки такого футляра очень удобно отбивать свои идеи. У зрителей есть определенные ожидания, и с этим можно играть. Так я вас обманываю: формирую ваши ожидания. Вы думаете, что знаете дорогу, – но вдруг направление меняется. Сама суть жанра “нуар” заключается в том, что он обращается к неврозам зрителей. Мне кажется, “Преследование” обыгрывает один из базовых человеческих страхов. У Стивена Кинга в “Кэрри” похожий сюжет: это история изгоя, который хочет попасть в компанию популярных ребят, но те подпускают его поближе лишь для того, чтобы поглумиться над ним. Это проекция одиночества. Так же и нуар построен на проекции узнаваемых неврозов. Архетип роковой женщины: “Могу ли я доверять своей девушке? А если она меня обманет? Что я о ней знаю?” В конце концов, фильм об этом. Такие страхи каждому знакомы. Когда я писал сценарий, я как раз увлекался (и чрезвычайно!) работами Жака Турнера. Смотрел все его фильмы с Вэлом Льютоном – “Люди-кошки”, “Я гуляла с зомби”, “Человек-леопард” – и остальные, вроде “Из прошлого”. Это, кстати, совершенно неординарное, чудесное кино, которое во многом повлияло на “Преследование”».

В шедевре Жака Турнера «Из прошлого» (1947) Роберт Митчем играет частного детектива, которого нанимает гангстер (Кирк Дуглас), чтобы найти свою сбежавшую подружку (Джейн Грир). Герой Митчема недавно стал хозяином автозаправки у горного озера в Калифорнии и пытается начать жизнь с нуля, но прошлое нагоняет его и затягивает в себя с неумолимостью водоворота. Сюжет, во многом поданный через флешбэки, с ужасом деконструирует «американскую мечту»: от прошлого не сбежишь – сам Нолан в полной мере раскроет этот мотив в «Помни». В финале «Из прошлого» героиня Вирджинии Хьюстон, простодушная и добрая девушка героя Митчема, спрашивает у немого парнишки-работника заправки, действительно ли ее жених хотел сбежать с героиней Грир. Парнишка лжет и кивает «да», чтобы она могла забыть возлюбленного и жить дальше. Затем в последнем кадре фильма он оглядывается на вывеску, где написано имя героя, и отдает