Во многом благодаря этому Дима и обратил на нее внимание. В конце концов, красивых женщин на своем веку он повидал великое множество, а вот такую пару видел, пожалуй, впервые. Тушнов наблюдал удивительную картину близости, о которой каждый их жест,  каждый взгляд кричал. Он тайком пялился на них, проросших друг в друга, и гадал, как это… Прожить с кем-то всю жизнь. Бок о бок. Не растеряв чувств, а только их приумножив. Как это – спустя много лет смотреть на свою женщину… так? В тот вечер его одолела тоска невиданной силы. Дима редко когда позволял себе задумываться над тем, что упустил в своей жизни, но в тот момент он пропускал через себя эти мысли снова и снова. Он так дико завидовал этой паре. Сидящей чуть наискось от него. Он пялился на них весь вечер, как гребаный сталкер. Он представлял себя на месте этого мужика. И в этих мечтах был таким счастливым… 

– Удивительное совпадение. Да?

От автора: друзья, в скором времени на книгу будет открыта подписка. Как всегда для первых читателей - стоимость минимальна. Скидки от нее не будет.

– Удивительное совпадение. Да?

Дима кивнул. Говорить он не мог. В горле пересохло.

– Как он умер?

Катя нахмурилась. Наверное, их «здесь и сейчас» не предполагало задушевных бесед. Но Дима какого-то черта не выдержал.

– Погиб на службе. Ну, беги, а то дождь заходит.

Тушнов кивнул. Вышел. И только потом понял, что даже не поцеловал ее. В ту ночь он спал плохо. Точнее, не спал вообще. Лишь к утру задремал ненадолго, но проснулся, когда зазвонил телефон.

– Так и знала, что ты еще дрыхнешь!

– А тебе чего не спится, женщина? – зевнул.

– Потому что кое у кого день рождения! Который я намерена сделать незабываемым.

– Эти планы как-то связаны с кроватью и ортопедическим матрасом?

– Нет! Они связаны с восьмичасовым сафари! Все это время мы будем колесить на джипах по огромному национальному парку, где непременно увидим слонов, тигров, бегемотов и даже жирафов…

– Восемь часов? В джипе? – застонал Дима.

– Угу! А в подарок тебе будет…

– Дай угадаю! Геморрой?

Катя засмеялась. Дима закрыл глаза, впитывая в себя ее беззаботность и смех.

– Нет! Шикарный ужин. Накрытый на закате прямо посреди саванны.

– Неужто опять баран?

– Нет! Я быстро учусь на своих ошибках. Блюда будут подобраны с учетом изысканных вкусов нашего дорогого гостя.

– Ну, не знаю. Я могу рассчитывать на тебя в качестве десерта?

– Тушнов, если ты прекратишь болтать и откроешь мне чертову дверь, то можешь рассчитывать даже на аперитив!

Дима тут же вскочил. Такой расклад ему нравился намного больше! Он широко распахнул дверь и уставился прямо в смеющиеся глаза Кати.

– Ты преступно хорошо выглядишь как для человека, спавшего всего пару часов.

– Это все мой крем с улитками, – отмахнулась Катя, вручая ему шикарный букет цветов. – Вот! Разрешите вас поздравить от лица фирмы.

– А от своего лица ты меня поздравлять собираешься? – улыбнулся Тушнов, несколько удивленный тем, что Катя так и продолжала мяться на пороге.

– Еще как собираюсь. Секундочку! – она тайком осмотрелась по сторонам и, убедившись, что никто не покушается на их приватность (еще бы, кому бы это понадобилось в пять утра?), распахнула льняной халатик. Дима прошелся взглядом по отрывшимся его взору прелестям. Облизал пересохшие губы.

– Стало быть, это мой подарок?

– Угу! Может, ты его… эм… распакуешь за закрытой дверью? У нас до выезда пятнадцать минут.

– Не много же ты мне выделила времени, Катерина, – буркнул Тушнов, затаскивая Катю в дом. Злосчастный букет упал к ногам. Халатик следом. Он подхватил ее под попку и даже не потрудился отнести в кровать. Ведь ясно же сказано – времени у них осталось всего ничего. Он заставил ее опереться ладонями о барную стойку и осторожно пристроился сзади. Времени на прелюдию тоже не было. Но в ней и не было необходимости. Катя была мягкой, влажной и ужасно податливой. Он с ума по ней сходил. С ума… сходил. Она кончила первая. Задрожала. Вскрикнула, ритмично сжимая его, что есть сил.

– Непонятно, кому был подарок, – усмехнулся Дима, когда все закончилось. Это было так круто, что он никак не мог заставить себя подняться. Так и лежал, навалившись на Катю всем телом.

– Тебе не понравилось? – поинтересовалась она, совершенно бесстыже ерзая.

– Даже если бы ты в процессе пела «Пусть бегут неуклюже», мне бы это не могло понравиться больше, – он, наконец, от нее отлепился, звонко шлепнул Катю по попке, отгоняя от себя мысли о том, что вечность с ней наверняка была бы занятней, как-то быстро опостылевших ему «здесь и сейчас».

Это был действительно ужасно волнующий опыт. Близость с взрослой состоявшейся женщиной. Очень красивой. Очень женственной. Цельной. Знающей себе цену. Умной, образованной… Безупречной. Даже своими едва обозначившимися морщинками в уголках глаз и подвижного смешливого рта. Переменчивой, как погода в сезон дождей. Захватывающей.

Если бы у него была такая возможность, если бы он только мог себе это позволить, то именно с такой женщиной провел бы остаток жизни.

– Ну, что ты на меня смотришь? – кипятилась Катя. – Я все равно ни за что с тобой не соглашусь! Соколов – гений.

– Я с этим и не спорю.

– Да ты только что сказал, что больше никогда в жизни не пойдешь на его концерт! Ой, смотри, там, кажется, бегемоты! Хасим, мы не могли бы чуток подъехать? – перешла на английский.

– Я всего лишь сказал, что мне не нравится, как я себя чувствую, слушая его исполнение вживую.

– И как же?

– Как будто я себе не принадлежу. Только не говори, что не ощущаешь на себе этой трансцендентальности. Мне каждый раз кажется, что у меня душа из тела выходит, когда он касается клавиш.

– Безусловно! Но в этом и заключается его гений. Что ты говоришь, Хасим?

– Он говорит, что лучше бы нам не тревожить бегемотов.

– Почему это? – кипятилась Катя. – Я тебе пообещала большую пятерку? Ты ее увидишь!

Она его умиляла своим бараньим упрямством. И желанием угодить. Но в этом случае… Дима ухмыльнулся. Одной рукой протянул ей бинокль, а другой – пододвинул к себе поближе.

– Сама посмотри. Им не до нас.

Катя приставила бинокль к глазам.

– Ох… – выдохнула она. Тушнов усмехнулся. Вглядываясь вдаль, коснулся ее волос губами.

– Кать, может, хватит на них пялиться? Нам бы тоже, поди, не понравилось, если бы за нами бегемоты подглядывали в такой-то ответственный момент.

Катя резко опустила бинокль, бросила на Тушнова взгляд исподлобья и отвернулась, очаровательно покраснев.