– Там, у дверей, – торжественно продолжал церемониймейстер, – ожидает гоблин, который доставит тебя к госпоже Маб Ночтайн. И позволь попросить тебя поторопиться. А то, не ровён час, этому гоблину придёт в голову идея поискать тебя в зале – потом половины серебряных приборов недосчитаешься.

– Можно мне пойти с ней, пожалуйста? – спросила Лиа.

Церемониймейстер покачал головой:

– Нет, но вы можете быть умничкой и быстренько доесть свой завтрак, ваше высочество.

Лиа выпрямилась и постаралась придать себе как можно более царственный вид:

– А если я буду настаивать на том, чтобы сопровождать свою подругу?

– Несомненно, мы оба проведём время в интересной беседе. Но это ничего вам не даст, – сказал церемониймейстер. – Пропуск на поездку Стебельной почтой до конечной остановки в прославленной потайной гостиной госпожи Ночтайн – только один. И если вам неизвестен путь к этому секретному месту, то я бы предложил вам отведать немного гиперборейского пюре. Ваш достойный брат от него просто без ума, но я был бы очень благодарен вам, если после еды вы смогли бы обойтись без его традиционного выступления с отрыжкой.

Лиа не сдавалась:

– Тогда я поговорю с гоблином из Стебельной почты, чтобы он взял меня с собой. Уж он-то наверняка знает, как следует обращаться с принцессой.

«А если нет, то я задобрю его парой твоих драгоценных, блестящих серебряных ложек», – мысленно прибавила Лиа.

– Очень мило, что ты хочешь пойти со мной, но это вовсе ни к чему, – остановила её Серафина. – Я и сама справлюсь.

– Но ты не обязана… – начала было Лиа, но Серафина уже встала и пошла к двери вслед за церемониймейстером.

Если ундина и слышала шепотки других школьников, то не подавала виду. Она так грациозно шла через зал, будто на голове у неё была корона, защищающая от любых нападок.

– Всё будет хорошо, – сказала Мерла, хотя её голос дрожал. – Госпожа Маб Ночтайн – одна из мудрейших эльфов во всём Иномирье. Она поймёт, что Серафина никак не могла вызвать водного великана, и разберётся с этой злобной клеветой.

«Надеюсь, – подумала Лиа. – Надеюсь, что Серафина и впрямь не имеет оношения к наводнению в долине».

– Мы же содружество, так? – спросила Лиа.

– Ну ещё бы! – Фло хватила своим клинком-колючкой по столу.

– Конечно, – рьяно закивала Мерла. – Мы четверо – единое целое, лунный свет тому свидетель.

– Я должна вам что-то сказать, – промолвила Лиа. – Вчера я кое-что видела. Только не разобралась до конца, что именно. В принципе лучше бы об этом рассказала Серафина. Но раз уж теперь ей нужно заглянуть к госпоже Ночтайн… – она глубоко вздохнула, а затем поведала подругам о таинственном послании в раковине, а также о водном великане и его спутнике, которого ругала Серафина.

– Я не знаю, что всё это значит, – закончила Лиа. – Я только знаю, что Серафина попала в беду. И если я не ошибаюсь, это началось не вчера. В последнее время её настроение ужасно.

– Меня это тоже беспокоит, – призналась Мерла. – Серафине нравится быть похожей на неистовое пенное море, но за своим острым язычком она лишь прячет тот факт, что она несчастлива. Взять хотя бы то, как она подчас смотрит на Ауруса… будто флорик – это всё, что осталось ей от родного дома.

– Неважно, что стряслось, Серафина в любом случае не виновата в затоплении долины. Этому наверняка есть объяснение, – уверенно сказала Фло. – И если она попала в беду, мы ей поможем, клянусь честью.

Хотя нервы Лиа были натянуты до предела, она улыбнулась. На подруг можно было положиться – они встанут горой на защиту Серафины.

В этот день на первом уроке Лиа не находила себе места от тревоги, потому что Серафина так и не вернулась в Обеденный зал до конца завтрака. Обычно на Морфологии эльфов Лиа клонило в сон, даром что этот предмет был довольно занимательным: речь там шла об искусстве форм и каким образом можно её изменить. Великие мастера этой науки умели делать из эфира радужные мосты, а хитрые дельцы превращали улиток в чудесную обувь, да только чары быстро рассеивались, и одураченные эльфы оказывались по щиколотку в слизи.

Лиа записалась на Морфологию, потому что заклинание телесного обмена, из-за которого Азалия нечаянно превратила её в воздушного эльфа, тоже относилось к этой области знаний. Изначально принцесса хотела всего лишь скопировать тело Лиа, чтобы использовать её внешность как маскировку. Однако Азалия в своей неподражаемой манере решила, что дочитывать морфологический рецепт до конца вовсе не обязательно, и принялась бодро колдовать. И теперь Лиа протирает штаны за партой в «Источнике» и должна поскорее узнать всё о телесном обмене, чтобы уж при обратном превращении всё прошло как надо.

К сожалению, во всей этой науке была одна загвоздка: их учительница – мисс Тыквик.

Её облик и впрямь напоминал тыкву, которую кто-то облепил толстым слоем бело-розовой глазури и от души присыпал блёстками. При каждом движении эти блёстки разлетались из складок её одеяния, отчего на первых партах кто-то вечно кашлял или тёр глаза. Ещё одним испытанием был чрезвычайно тонкий, писклявый голос мисс Тыквик, которым она без конца вещала о морфологической теории. Учительница так любила поговорить о теории и об истории теории, что они до сих пор не провели ни одного морфологического опыта. Даже Мерле, которая сидела рядом с Лиа и с радостью изучала любой предмет, приходилось бороться со скукой. Главное – не попасться, когда зеваешь. Какой бы кругленькой и сладенькой ни казалась мисс Тыквик, обнаружив, что кто-то клюёт носом, она мигом обращалась в пронзительно орущую фурию, чьё тело вздувалось так, что талию уже невозможно было обхватить руками. В такие моменты казалось, будто мисс Тыквик способна проглотить непослушных эльфийских детишек, подобно удаву. Так или иначе, после такой демонстрации каждый отъявленный соня понимал, что мисс Тыквик – виртуоз морфологии и что лучше слушать её повнимательнее.

С другой стороны от Лиа сидел маленький мальчик-эльф по имени Динь, до пояса упрятанный в плюшевый коричневый мешок. Поскольку у него было две пары рук, Динь с двойным усердием строчил для мисс Тыквик бесконечные излияния о происхождении необычайной формы четырёхлистного клевера или о значении самого слова «форма». Эльф всегда любезно делился одним экземпляром с Лиа, которая в знак благодарности сложила ему разноцветную бабочку-оригами, которой он никак не мог наиграться.

Сегодня Лиа было особенно тяжело сосредочиться на мисс Тыквик. В её воображении берестяные стражи уже следили, как Серафина собирает вещи, чтобы выслать её к морю.

Прежде чем Лиа осознала, что делает, она подняла руку:

– Прошу прощения, мисс Тыквик.

Учительница морфологии ещё несколько секунд продолжала говорить, явно недовольная тем, что ей приходится слушать чей-то голос, кроме своего.