Чем ближе становился «Источник», тем труднее было разобраться, что к чему. Школа была большой, очень большой, и Лиа не видела ничего, что напоминало бы тот дворик, похожий на шахту.

Раз её крылья решили не раскрываться против встречного ветра, Лиа раскинула руки, чтобы замедлить падение. Может, удастся поймать благоприятный ветер, который отнесёт её на какой-нибудь луг. Тогда ей придётся лишь объяснить патрулю берестяных стражей, почему она летает по ночам, хотя ещё не получила разрешение на ночные полёты. Это значит нажить двойные неприятности: сперва с суровыми берестяными стражами, потом с госпожой Легкокрылль. Так себе перспективы. Лиа снова прижала руки к бокам.

Вдруг далеко внизу вспыхнул огонь. Сперва ослепительно-красным, затем искрящимся серебряным, цветом эльфов воздуха. Должно быть, это Лофи зажёг сигнальный огонь, чтобы она смогла отыскать дорогу назад.

«Затем как следует прицельтесь, – радостно объявила госпожа Легкокрылль в памяти Лиа. – Эльфы воздуха могут принять позу стрелы».

Лиа с с усилием перевернулась в воздухе.

«Теперь пересекайте слои атмосферы так, чтобы зайти на цель под правильным углом», – продолжала диктовать госпожа Легкокрылль у неё в голове.

Этого указания Лиа никогда по-настоящему не понимала, но её тело само сообразило, к чему готовиться, и приняло нужную позу. И как нельзя вовремя. Потому что посреди той путаницы, которую представлял собой «Источник», как раз проявилось кольцо стен, обрамлявшее тот самый дворик.

Серебристый фейерверк сиял и шипел прямо по курсу.

Лиа неслась головой вниз навстречу этому огненному шоу.

Её сложенные крылья изменили угол, и она сбросила скорость – уже не стремительная комета, а лёгкий бриз. Лиа сместила центр тяжести, как учила их госпожа Легкокрылль, и приняла вертикальную позицию. Легко, как пёрышко, она опустилась на вымощенный камнем дворик, и подол её платья вновь свободно распустился, словно цветок. Её приветствовал одобрительный гул, заменяющий эльфам аплодисменты.

Фейерверк уже отгорел, остался только дым, висящий в воздухе.

– Вот это взлёт! – Дориэнт вынырнул из дыма и обнял Лиа. – Это было лучше, чем легендарный полёт к Луне нашего прапрадедушки Раццара Златогрома Неудержимого. Я был в таком восторге, что даже чмокнул Лофи в щёку.

Подошёл Лофи, потирая щёку:

– Твой брат совсем ку-ку. Не будем забывать, что эльфы воздуха летают, потому что так им велено природой. А вы оба устраиваете из своего порхания какую-то бурю в лягушачьем пруду.

Лиа обняла огненного эльфа и запечатлела поцелуй на другой его щеке:

– Спасибо за путеводный фейерверк! Без твоей помощи я бы, может, застряла на обратном пути на какой-нибудь ветке и висела там, пока меня не сняла бы Цветочная служба.

Даже в густом дыму было видно, как покраснел Лофи.

– Да не за что, – пробормотал он.

Дориэнт был всё ещё вне себя от радости:

– Ну и как чувствуешь себя после того, как установишь рекорд Лиги Горного Хрусталя по вертикальному взлёту?

Лиа призадумалась:

– Коленки дрожат и подгибаются. Но забудем этот полёт. Вы не поверите, что я видела оттуда, сверху: кто-то вызвал из реки огромное чудовище. Это был великан из воды.

Лофи взволновался:

– Это могут быть могущественные чары стихий, которыми владеют только эльфы Воды.

– На ладони великана сидела какая-то фигурка. Может, эльф, может, какое другое существо, – о том, что на берегу была и Серафина, Лиа решила умолчать. – Потом этот великан растворился в воде и забрал с собой то существо, зажав в ладони, будто был для него средством передвижения. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то ездил на водяных великанах?

Оба мальчика растерянно помотали головами.

– То, что эльфы рек, озёр и мелких водоёмов искусны в такой магии, для меня в новинку, хотя я уже обстоятельно занимаюсь этой темой, – сказал Лофи, огненный эльф, для которого прекраснейшим цветом оказался синий. – Про обычаи эльфов моря вообще мало что известно, они рады сделать тайну из чего угодно. Потому их и недолюбливают, наговаривают, будто эти эльфы совершают зловещие, тёмные обряды. Серафина – первая за многие годы ундина, которая прибыла сюда, чтобы учиться в «Источнике». Что, кстати, я считаю чудом – это так, к слову, – он поспешно похлопал себя по голове, пока его волосы снова не занялись огнём.

– Ты можешь спросить Серафину насчёт водяных великанов, – предложил Дориэнт. – Но теперь нам надо постараться поскорее добраться до кроватей. Завтра утром первым уроком алхимия, а мне до этого нужно ещё списать домашку у кого-то, для кого все эти формулы приготовления «Тройного эликсира с щепоткой магии Эфира» не тайна за семью печатями.

Несплюшка – это маленькая деревянная птичка, что-то вроде нашего будильника. После того как скажешь заклинание, птичка запоминает время, когда тебя разбудить. И когда оно наступает, несплюшка оживает – алхимики «Источника» вдыхают в этих птичек жизнь специально ради этого. Неважно, где ты находишься в условленную минуту, несплюшка прилетит и защебечет. Приятно, если эта птичка осчастливливает тебя своей песней, например, когда ты упражняешься в заклинаниях, а тебе напоминают, что пора тренироваться завязывать узлы с Людмиллой. Но совсем другое дело, если после утомительной ночи, когда ты установил новый рекорд высоты вертикального взлёта, твоя несплюшка заведена на раннее утро.

Когда несплюшка начала чирикать Лиа в ухо, в комнате ещё царили предрассветные сумерки и тишина, было слышно лишь, как сопят и похрапывают вразнобой Мерла и Фло.

– Большое спасибо, можешь уже отчирикаться от меня, – пробормотала Лиа и натянула подушку себе на голову.

Она была ещё в полусне, иначе, конечно, не допустила бы такой ошибки. Всякий знает, что несплюшку можно включить и соответственно выключить только с помощью заклятия. Пока ты этого не сделаешь, она так и будет проверять, проснулся ты или нет.

– Эй! – возмутилась Лиа, когда у неё с головы стали стаскивать подушку.

Девочка попыталась хотя бы натянуть одеяло на глаза. Но прежде чем она успела укрыться под ним, её потянули за волосы, и довольно больно.

Беспорядочно молотя руками вокруг себя, Лиа завопила:

– Ну что ещё?! Теперь ещё и эта проклятая тиара запуталась.

В ответ раздался такой громкий щебет, что Лиа подскочила аж до серебристого балдахина своей кровати. И впрямь взбодрившись, она плюхнулась обратно на матрас, где её уже поджидала трепещущая крыльями несплюшка. Хотя у деревянных птичек не бывает мимики, этот экземпляр определённо выглядел возмущённым. Прямо как мама Лиа тем воскресным утром, когда они собирались отправиться в поход, а Лиа всё никак не вылезала из кровати.