– Давай же. Бежим!

Еще мгновение Ган стоял как зачарованный, а потом раздался очередной взрыв, и они снова побежали – слепо, как панически бегут звери, заслышав приближение растянувшихся цепью охотников, – как можно дальше от Ардженьо, смерти, боли и огня.

Перед уходом на станцию Кая зашла в домик, где расположились ученые из бывшей лаборатории Красного города. Еще недавно они называли себя Красным институтом, а в их распоряжении было лучшее оборудование, все возможности, которые только можно было получить на развалинах разрушенного мира. Тепло, защита, еда, даже роскошь – валюта, которую никто, кроме избранных жителей Красного города, не мог себе позволить.

Теперь у них не было ничего – даже времени и сил на работу не оставалось.

В кои-то веки Кая шла сюда с улыбкой на лице – до сих пор ей нечем было порадовать этих людей, которые поверили ей и последовали за ней, когда в Красном городе воцарился хаос. Тогда, потрясенные тем, что они узнали о Сандре, многие ученые присоединились к группе капитана Стерх. Первым их порывом было бежать из-под руководства тех, кто обманом использовал их, чтобы получить мир, который никогда им не принадлежал… Но со временем – хотя об этом не говорили вслух, во всяком случае при Кае, – они начали сомневаться в правильности принятого в разгар всеобщего хаоса решения. Голод, холод и нехватка всего, чего только можно, сказывались все сильнее.

Когда Кая вошла, голоса тут же смолкли, и улыбка исчезла с ее лица. У нее появилось неприятное чувство, что говорили о ней. Все смотрели на нее: начиная с Павла, самого пожилого из них, – именно под его началом работал когда-то Артем – и заканчивая Шиповником – самым молодым. Высокий, с пу шистыми русыми волосами и очень светлыми голубыми глазами, он уставился на Каю особенно пристально, и она отвела взгляд.

– У меня хорошие новости, – пробормотала Кая, почему-то смутившись, хотя, если она угадала правильно, смущаться стоило как раз им. – Я поговорила со Стерх. Она согласилась сделать для вас исключение… чтобы вы могли работать посменно и… заниматься тем, что действительно важно.

Они обрадовались – кажется, искренне, но куда менее бурно, чем Кая надеялась. Слушая вежливый гул, она пробегала взглядом по лицам мужчин и женщин, покинувших город Сандра. Осунувшиеся лица, впалые щеки, глубоко запавшие глаза, потрескавшаяся от холода кожа, обветренные губы. Многие бежали из Красного города с семьями. Мужчины наверняка делились пайками с женами и детьми.

Капитан Стерх с самого начала отстранилась от общения с учеными. «Я ничего им не обещала – не я убеждала их уходить с нами, а ты». Говорила с ними Кая: передавала новости, подбадривала, убеждала – насколько могла. Но факт оставался фактом – в какой-то степени именно она отвечала за то, что они очутились здесь. И если у них и были какие-то ожидания – они пока не оправдались.

– Я постараюсь упросить ее дать вам больше пайков, – пробормотала Кая. – Сейчас с запасами туго, вы это знаете, но…

– Да уж, – пробормотал Шиповник, – мы знаем, что у нас с ними туго. – Он сделал особое ударение на «у нас». – Интересно, в командном пункте все так же плохо? Или ты пришла к нам прямиком с ужина у Стерх?

Кая молчала – не потому, что ей нечего было ответить, а потому, что до сих пор на нее не нападали так открыто.

– Я не понимаю, – сказала она, отметив про себя, что никто из ученых за нее не вступился, никто не одернул Шиповника. – Люди в доме Стерх получают столько же, сколько и остальные. Не больше, не меньше. Все, кто бывает там, это знают.

– Точно, – Шиповник скривил губы, – кто бывает. Ну, к нам-то это не относится…

– У тебя какие-то претензии? – Кая не чувствовала ничего, кроме усталости, но старалась говорить твердо. – Так сходи, проверь. Никто тебя оттуда не прогонит.

– Ну, хватит. – Теперь Павел решил вмешаться. Его волосы, еще недавно лишь слегка тронутые проседью, за несколько месяцев полукочевой жизни совсем поседели, а черты лица заострились от худобы. – Шиповник, успокойся. Она ни в чем не виновата.

– Конечно. – Шиповник все еще хмурился, но Кая уже видела, что всего нескольких слов от Павла оказалось достаточно, чтобы умерить его пыл. Пока достаточно. – Она говорила, что нужно бежать из города как можно быстрее. Что Сандр пришел с другой стороны. Что Сокол безумна и…

– Ну, и что из этого неправда? – спросил Павел спокойно. – Мы видели доказательства собственными глазами. Сандр ушел на ту сторону – но он может найти способ вернуться. Он использовал нас – заставлял действовать вслепую, расселял и отвлекал, чтобы мы не могли делиться информацией друг с другом. Или ты будешь утверждать, что всегда ясно понимал, над чем работаешь? Ну, тогда ты, парень, куда умнее меня.

– Да и про Сокол, – буркнула одна из женщин из темного угла. – Она сумасшедшая… Или ты не видел, что она устроила, когда в городе начались волнения? Применила бомбы и мины, которые Сандр использовал бы только в крайнем случае, чтобы защитить город… Сокол отдала приказ стрелять на поражение по всем, кто пытался уйти из центра… Даже по детям и старикам. Сандр бы никогда так не поступил.

– Это правда, – пробормотал Павел. – Сандр при всех его… кхм… недостатках… ценил человеческую жизнь.

Кая и Шиповник вскинулись одновременно – она, чувствуя, как заливается краской, он – побледнев.

– Правда? – резко спросила Кая. Внутри у нее как будто задрожала туго натянутая струна – дерни, разорвется. – Кажется, у вас очень короткая память.

Несколько мгновений в комнате было тихо, только Шиповник дышал все натужнее, и что-то посвистывало у него в горле, как в закипающем чайнике. У стены деликатно, робко простучали по полу коготки – поудобнее укладывалась очень тощая кудлатая собачонка, которую ни у кого здесь не хватало духу выгнать.

– Я прошу прощения, – сказал Павел тихо и очень серьезно, но, как показалось Кае, самую малость театрально, как будто на них были устремлены взгляды десятков зрителей. – Я не должен был так говорить. «Век вывихнул сустав», дорогая моя… И сохранять самообладание становится все труднее.

По одинаковым в сумраке углов фигурам пробежал легкий шепоток. Кто-то вздохнул с облегчением, видимо, посчитав, что инцидент исчерпан.

– Мы благодарны за то, что ты делаешь, – продолжал Павел. – И, уверен, я могу говорить от лица всех нас. Нам не стоит срываться друг на друге – если мы хотим уцелеть…

– И вернуться в Красный город, – сказала Кая негромко и твердо и обвела взглядом собравшихся, и какая-то ее часть наслаждалась произведенным эффектом.

– Это пока не стоит обсуждать. Но я знаю. Стерх хочет вернуться. Мы действуем… Пытаемся объединиться с другими группами.

– Это безумие, – резко сказала та самая женщина, что назвала капитана Сокол сумасшедшей сукой. Она вышла из тени, и Кая узнала Кату, у стола которой когда-то Артем показывал ей эксперимент с магнитной крошкой.