И он, и она какое-то время молча смотрят на экраны своих гаджетов, вспоминая минувший день. Точнее, вечер и начало ночи. И долгий разговор. Который начался с обсуждения кино, а окончился откровениями. Про воспоминания, страхи, надежды и мечты…

Инга: Всегда была уверена, что не нравлюсь парням.

Патрик: На всякий случай не буду тебя разубеждать, но ты… необыкновенная.

Инга: Ты тоже.

Патрик: Ты же не знаешь.

Инга: Я чувствую.

Патрик: Странно, но я тебя тоже… чувствую. Даже когда ты далеко.

Инга: А мне не кажется, что ты далеко. Мне кажется, что ты рядом. Патрик, ты блондин?

Патрик: Я лысый и розовый.

Инга: И в зеленых трусах с фиолетовыми цветами?

Патрик: Не, трусы серые.

Инга: Уверен?

Патрик: Да, на мне только они. Я же в постели.

Инга: Я тоже. Расскажи мне еще что-нибудь. Когда ты в первый раз влюбился? Помнишь?

Патрик: Конечно. Мне было пятнадцать, и я был уверен, что это на всю жизнь.

Так откровенно Паша давно не говорил ни с кем. Даже с Ингой до этого он держался в каких-то рамках. А вчера… вчера устроил просто вечер откровений и душевного стриптиза. Чудом, просто чудом не выдал себя ничем. Хотя как знать, чем дело бы кончилось, не вернись Алена.

Вчерашний долгий разговор и возможным оказался потому, что жена отправилась на встречу подругами. Наверное, жаловалась им на жизнь и мужа. Павла это не слишком интересовало, у него неожиданно образовался одинокий вечер дома и… И он потратил его на Ингу.

Вернулась Алена поздно и нетрезвая. Паша предпочел притвориться спящим. Но на самом деле еще долго не мог заснуть, прокручивая в голове все, о чем они говорили с Ингой сегодня. Ноздри щекотал и даже раздражал запах спиртного, и Павел отвернулся в другую от жены сторону.

Ин-га.

Имя у нее необыкновенное. Как и она сама. И очень ей подходит.

Утром он встал не выспавшимся, но это отчего-то не раздражало. Алена спала беспробудно, в квартире тихо и солнечно. И можно спокойно сделать себе кофе, намазать хлебец урбечем, включить второй телефон. И побыть еще немного Патриком.

Патрик: Так какие планы на день, сова? Выбралась из постели?

Инга: Неа, валяюсь. Жду, когда станет невтерпеж.

Патрик: Невтерпеж в туалет?

Инга: Фу такое говорить девушкам! Невтерпеж на балкон курить.

Патрик: А курить — не фу?

Инга: Ты зануда, ты в курсе?

Патрик: Да, мне уже сообщали об этом прискорбном факте. Так какие планы на сегодня?

Инга: Сегодня у меня трудный день.

Патрик: Кишкомот?

Инга: Он самый.

Паша улыбается и делает себе еще один бутерброд. Да-да, Инга Михайловна, сегодня у нас большое совещание по промежуточным итогам проекта.

Патрик: Будешь нюхать?

Инга: Вряд ли. Сегодня будет огромное нудное совещание с презентациями и прочей лабудой. И вообще, я помню, что тебе это не очень нравится, поэтому стараюсь держать себя в руках.

Патрик: Ну, раз ты такая послушная девочка, я тебя попрошу еще кое о чем.

Инга: М?

Патрик: Надень чулки сегодня.

Инга: Ты Морская Звезда без совести, ты в курсе?

Патрик: И об этом я тоже извещен. Я жду фото твоих ног в чулках.

У нее, когда эти слова появились на экране, бухнуло сердце. Почему-то — в горле.

У него, когда сам понял, что написал — тоже бухнуло. Но гораздо ниже.

— Паша, ты встал? — раздался откуда-то из глубины квартиры сонный голос Алены.

— Я уже ухожу на работу.

— Поставь мне кофе, будь зайкой.

— Конечно, дорогая.

Он не зайка, он занудная и бессовестная Морская Звезда Патрик.

***

Патрик: Где мое фото?

Инга: И в самом деле, где твое фото, Патрик? Пришли мне уже селфи.

Патрик: Я про фото чулок. Ты их надела?

Инга: Да. На голову.

Патрик:))) Раз пошли на дело, я и Рабинович?

Инга: Приходится справляться без Рабиновича.

Патрик: Давай фото и не заговаривай мне зубы.

Инга: У морских звезд не бывает зубов!

Патрик: Дело кончится тем, что при встрече это Я тебя укушу. Чтобы доказать обратное. Фото, Инга, фото!

Ему бы надо заниматься делами, которых как обычно тьма. И много что надо успеть сделать до совещания. Но он какого-то черта занят совершенно другим. И, забив на все, сверлит наряженным взглядом телефон. Ничего не происходит, зато подал голос другой телефон, рабочий. Черт.

Все, Паша, соберись и иди вджобывай! Тебе деловой партнер звонит.

Уже в процессе разговора телефон Патрика пиликнул. Но Павел усилием воли заставил себя не смотреть. Даже встал и отошел к окну. И глядел на панораму города все то время, пока вел разговор. А потом — почти бегом к столу.

Твою ж мать…

Пойди-ка, Павел Валерьевич, побейся головой об стену.

Сам же. Сам. Напросился.

Две стройные ноги. Черная кружевная резинка чулок. Выше — подол задранной юбки. Колени сомкнуты, а между бедер есть просвет.

Аккурат под ладонь — если ребром. И выше, скользя ладонью по бедру, туда, под юбку.

У вас работа, Павел Валерьевич. У вас совещание через час. А еще в комплекте — внеплановая и нефиговая эрекция. И как хотите, так этим комплектом и распоряжайтесь.

Патрик: Давай займемся виртом?(*)

Инга: Хочешь обсудить проект «Оберон»?

Паша растерянно моргнул, даже головой тряхнул. Какой, к черту, Оберон?!

Павел безуспешно пытался работать. Но раз примерно в десять минут возвращался к телефону и смотрел на фото. Душное стеснение в горле, туман в голове и тяжесть в паху никак не желали проходить. Совершенно некстати, не вовремя, в разгар рабочего дня на Пашу Мороза без предупреждения напало вожделение.

Доигрался.

Не мог ни о чем думать, не мог ни на чем сосредоточиться. Только эти ноги в черных чулках, и то, что к ним прилагается выше. Он вдруг понял, что смертельно хочет туда, выше линии черной кружевной резинки. Плевать, чем — пальцами, языком или членом.

Но реально получается только — телефоном. Словами. Мозгом.