– Мы провели вскрытие, но оно вызвало больше вопросов, чем дало ответов. Когда личность жертвы неизвестна, мы стараемся установить ее по мельчайшим подробностям – следы лечения у стоматолога, одежда, шрамы, признаки проведенных операций, сломанные кости и так далее.

Кейт кивнула. Она насмотрелась криминальных сериалов и знала основные принципы расследования.

– Начнем с того, что на убитой никаких следов хирургических операций. Ни единого шрама, не считая ножевого ранения. Обычно у людей есть хоть какие-то признаки медицинского вмешательства – например, сросшаяся кость, штифт в бедре или шрам от кесарева сечения.

– Или подтяжка лица, – пошутила женщина.

– Именно, – кивнул детектив. – Но у убитой нет ничего такого. Причем ее зубы не в лучшем состоянии, хотя ни пломб, ни протезов нет. Как будто она ни разу не ходила к стоматологу.

– Странно.

– Но это полбеды. Мы проверили, где изготовлена ее одежда, и вот тут все становится по-настоящему странным. На ее ночной рубашке – сзади, на шее – ярлык фирмы «Андерсон Миллс», которая шила одежду здесь, в Уортоне.

– И что в этом странного? – озадачилась Кейт. – Тем более если убитая жила где-то здесь.

Ник наклонился ближе и понизил голос:

– Никто в округе не слышал об «Андерсон Миллс», так что мне пришлось навести справки в интернете. Эта фирма прекратила существование девяносто лет назад.

Кейт вышла из полицейского участка. Ник пообещал вскоре связаться с ней. Посидев в кофейне и обдумав сегодняшние события, она поднялась на холм к дому Гаррисона. Мысли метались из стороны в сторону.

Она обнаружила Саймона в гостиной у горящего камина и присела рядом.

– Пожалуй, я приму твое предложение задержаться здесь подольше, – сообщила Кейт.

– Чудесно. – Саймон стряхнул какую-то невидимую пушинку с плеча. – Я и так не собирался отпускать тебя. Хорошо, что теперь не придется связывать.

Кейт ущипнула кузена за руку.

– Мне просто не терпится сообщить тебе новости. Вскрылись кое-какие подробности дела той женщины на берегу. Кажется, я сумею найти ответы на некоторые вопросы прямо здесь, в Уортоне.

Кейт рассказала Саймону, как вместе с Ником пересмотрела кучу фотографий, пытаясь опознать мужа незнакомки из сна.

Глаза кузена вспыхнули.

– Ник, говоришь? Что за Ник? – протянул Саймон, словно это имя состояло из нескольких слогов.

– Детектив Стоун. Он здесь недавно.

Саймон покосился на Кейт:

– Ник Стоун? Звучит очень мужественно.

– Да прекрати уже, – простонала она.

– Красавчик-детектив, новичок в городе…

– С чего ты взял, что он красавчик?

– Увидел по твоим глазам, когда ты произнесла его имя. – Саймон расплылся в широкой ухмылке. – И как он тебе?

Кейт почувствовала, что краснеет.

– Он… Ну, не знаю. Славный, пожалуй.

Саймон прищурился:

– На кого больше похож – на Тома Круза или Тома Селлека?

– Ни на того, ни на другого, – усмехнулась Кейт. – На Идриса Эльбу.

Глаза Саймона округлились:

– Боже милостивый. Подозреваю, скоро кое-кто начнет выдумывать причины, чтобы наведаться в полицейский участок. И этот «кое-кто», разумеется, я.

Кейт снова ущипнула его, на этот раз сильнее.

– Принеси мне наконец выпить, и я расскажу остальное.

Кузен вскочил и вскоре вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами.

– Знаешь что? – начал он, наполняя бокал. – Я только что вспомнил, что Джонатан знаком с ним.

– С кем?

– С твоим детективом!

– Он не мой…

– Да хватит уже дурацких отговорок. Впрочем, неважно – я был в отъезде, когда он заехал познакомиться с нами пару недель назад. Джонатан сказал, что он чудесный парень, и поинтересовался, не выдумать ли нам какие-нибудь преступления, чтобы он вернулся сюда.

– Можно просто пригласить его на ужин. – Кейт сделала глоток.

– Но это совсем не так весело. Ладно, вернемся к твоей мистической загадке. Я тут подумал: может, эту женщину убил ее муж? Вот и не сообщил в полицию об исчезновении.

– Ник – то есть для тебя он детектив Стоун – подозревает, что так и есть. – Кейт сделала еще один глоток. – Сказал, что в полицейской работе самый очевидный ответ – обычно верный. Убийство матери и ребенка, как правило, дело рук отца.

– Поверить не могу. – Саймон стиснул ее ладонь. – Кто способен убить жену и ребенка?

Кейт покачала головой:

– Да, понимаю тебя. Но есть немало людей, которые так и поступают. Как говорится, кого люблю – того и бью.

– Не пойму, почему полиция не установила время смерти, – добавил Саймон. – Я думал, они умеют это определять.

– Папа говорил, что озеро такое глубокое, чистое и холодное – никаких водорослей и микроорганизмов, что тела там хорошо сохраняются. – Кейт понизила голос: – Сказал, если умереть и опуститься на дно, то окажешься словно в вечной мерзлоте. И определить, когда именно ты умер, будет сложно.

На самом деле к этому времени под зеркальной поверхностью озера образовалось целое кладбище затонувших кораблей. Унылое каменистое дно было усеяно хорошо сохранившимися останками моряков, погибших сотни лет назад. Местные дайверы знали, у каких затонувших кораблей можно плавать без риска наткнуться на этих вполне реальных призраков, а какие лучше оставить в покое, как молчаливые памятники погребенным там несчастным душам.

– То есть трупы выглядят как живые? – уточнил Саймон.

– Папа говорит, вроде как мертвые, – объяснила Кейт. – Просто они… как бы сказать… хорошо сохранились. Не разложились.

Саймон вздрогнул и сморщил нос. Его расстраивала сама мысль, что мать и ребенок могли навсегда остаться такими, как в момент своей смерти.

– Особенность именно этого трупа в том, что он, точнее, она необычайно хорошо сохранилась даже для озера, – продолжала Кейт. – Как будто ее убили всего за несколько минут до того, как мы ее нашли. Но есть еще одна неувязка – именно об этом я и хотела тебе рассказать. Ночной рубашке на женщине по меньшей мере девяносто лет. Ее сшила местная компания «Андерсон Миллс», которой давно не существует.

– Значит, покойница увлекалась винтажной одеждой?

– Я тоже так подумала. Скажи, на Фронт-стрит по-прежнему есть комиссионный магазин? Как он называется?

– «У Мари Джейн», – кивнул кузен. – У них полно винтажных вещей.

– Значит, там может быть что-то от «Андерсон Миллс», раз это была местная фирма.