– Это не твоя вина! Не кори себя, ты сделал что мог. Их гибель на другом!

– К порядку, господа! – напомнил свидетелям Густавсен. – Считаете ли вы, что «Забияке» угрожала реальная опасность?

– Нет! – в один голос ответили офицеры.

– Считаете ли вы, что поведение полковника Мааса и его приказы были адекватны ситуации?

– Нет!

– Майор Стрем, капитан Ольсен, капитан Фьери, суд благодарит вас за содействие.

Председательствующий обратился к обвиняемому:

– Господин полковник, желаете ли вы опровергнуть установленные факты?

– Ваши факты – предубежденные и некомпетентные домыслы! – огрызнулся Карл Маас. – «Забияка» подвергся массированной атаке, и я был вынужден вызвать подкрепление. Попробуйте-ка опровергнуть этот факт!

– Нет ничего проще, – сухо пообещал Густавсен. – Смоделируем на тактическом компьютере ситуацию с атакой на «Забияку», он просчитает варианты и определит уровень реальной опасности для штабного корабля.

Карл Маас затравленно вжал голову в плечи, руки его дрожали, пот градом катился по лицу. Он даже не слышал, как председательствующий объявил перерыв.

– Господа офицеры! Смирно!

Майор Густавсен повернулся к обвиняемому и торжественно объявил:

– Полковник Карл Маас, выслушайте решение суда!

Маас вскочил с места и неожиданно тонким срывающимся голосом закричал:

– Вы не имеете права!

– У нас нет права не выполнять приказы в бою! – оборвал его Густавсен. – Но у нас есть право вызвать командира на суд чести, если причиной его приказов была трусость, а ценой стала человеческая жизнь!

– Суд заслушал показания сторон и свидетелей, а также провел экспертизу, прояснившую оспариваемые факты. Суд установил: полковник Карл Маас проявил трусость и некомпетентность в бою. Господин Маас, выслушайте наш приговор. Вам надлежит немедленно подать в отставку с поста командира пятого драгунского полка! В противном случае – рапорты об отставке всех офицеров полка и копия протокола сегодняшнего собрания лягут на стол министра обороны.

– Господа офицеры! Вольно! Все свободны!

Драгуны молча покидали десантную палубу, обходя полковника, как зачумленного.

Отель «Кронебург», Хельсингер,

Фат, провинция Фат,

Объединенная Республика Гиад.

17 марта 3000 года

Вечерело. На площади перед отелем «Кронебург» шла оживленная суета. Вереница шикарных авто и строгих лимузинов тянулась вдоль фасада здания. Машины в очередь подкатывали к центральному входу, останавливались. Молодцевато подбегали швейцары, услужливо открывали двери, кланялись гостям.

Карл Маас подъехал к отелю на городском такси, велел остановиться метров за сто, дверь открыл сам. Вылез из салона, привычно провел руками по талии – спереди на зад – и одернул полы пиджака. Секундой позже он осознал, что на нем штатский костюм, чертыхнулся, поглубже надвинул шляпу и направился к мраморным ступеням.

Хельсингер – крупный промышленный центр – не пострадал во время налета легионеров на Фат. Теперь в городе обосновалась временная штаб-квартира центрального командования Гиад. Поговаривали, что ожидают и самого министра обороны, его подчиненные уже прибыли на планету. В город потянулись местная знать, свои и заезжие бизнесмены и все те, кто обычно крутится вокруг военных заказов и жирных финансовых потоков, – предстояла реорганизация потрепанной в боях армии. Городские отели переживали бум – невиданный наплыв постояльцев и гостей, пресс-конференции и заседания, официальные и светские рауты, званые ужины и спонтанные вечеринки.

Маас пробрался через толпу в вестибюле и облегченно вздохнул: повезло – по дороге не натолкнулся на знакомых. Он остановил пробегавшего мимо мальчишку-рассыльного и спросил:

– Эй, малый, где здесь «Таверна»?

– Бельэтаж, левое крыло, господин! Там не ошибетесь, господин! – выпалил скороговоркой паренек и умчался дальше.

Карл торопливо поднялся по парадной лестнице в холл бельэтажа. Сориентировался в указателях, прошел метров сто по устланному коврами коридору, остановился у входа в «Таверну», помедлил секунду и решительно толкнул массивную дубовую дверь.

Дизайнеры постарались на славу – стиль соответствовал названию. Отделка и предметы интерьера из натуральных материалов сделаны грубо, под старину. Стены сработали из тесаного камня с прожилками известки. Через гостевой зал тянулся стол из струганных досок. По обе стороны – лавки. Из перекрестья закопченных балок потолка на цепях свисала кованая люстра.

Пламя свечей, суета официантов, раскрасневшиеся липа посетителей.

К Маасу степенно направился метрдотель в кожаном фартуке, парусиновой рубахе, штанах под колено, полосатых носках и ботинках с пряжками.

– К великому сожалению, сегодня свободных мест уже нет, – очень вежливо, но твердо объявил он запоздалому гостю. – Если желаете, то можете сделать заказ на завтра.

– Я – полковник Карл Маас.

– О, простите… – Тон служителя сменился на почтительный. – Вас уже ждут. Прошу.

Отступив на шаг, он указан дорогу и сопроводил гостя до двери отдельного кабинета.

Уютный полумрак, накрытый на двоих стол. За ним лицом к входу сидел мужчина в военной форме.

– Жаркое подадите через полчаса, – распорядился он и жестом отпустил метрдотеля.

Все так же, не вставая, он бодро произнес, уже обращаясь к Маасу:

– Здравствуй, Карл! Очень рад тебя видеть. Черт, ты запоздал! Садись же скорей и непременно отведай вот эту телятину с хреном. Не пожалеешь!

– Извини, Густав, не так-то легко было тебя найти. – Маас комфортно опустился в резное кресло. – Ты же знаешь, я не большой знаток отелей.

– Не прибедняйся, дружище! – Густав Бреминген, советник военного министра Гиад, укоризненно погрозил ему пальцем. – Помнится, кадетами мы провели немало ночей в заведениях не хуже этого. И ты, Карл, был не последний из проказников!

– Да… – Глаза полковника на миг подернулись туманом воспоминаний. – Многое изменилось с тех пор, Густав.

Он искоса глянул на форменный китель сотрапезника.

– Ты вот уже генерал-майор, к твоему мнению прислушивается сам министр.

– Я полагаю, Карл, чины не помешают старинным приятелям распить бутылочку-другую и насладиться изысками местной кухни. – Бреминген подался вперед и наконец позволил пламени свечей выхватить из полумрака свое лицо. Он небрежно поправил аксельбант на плече, поднял серебряный кубок и объявил: – За старые добрые времена! За нашу молодость!