На финикийских же стремительных драккарах помещалось по полсотни гребцов-воинов на каждом.

Галеры на подбор,

На скамьи для гребцов,

И кельты, и иберы

Прислали храбрецов.

В гавани Таррагоны, согласно данным лазутчиков, этой флотилии должны были противостоять шесть боевых триер, парочка более мелких бирем, около двух десятков купеческих кораблей, не считая всякой рыбацкой мелочи.

Поскольку в открытом бою челны констентанов, которыми командовал один из младших королей племени Алете «Заячья Лапа» (в крови которого еще бурлила страсть к сражениям), не могли противостоять боевым кораблям греков в количестве менее четырех к одному, то основной расчет строился на ночном нападении на вражескую гавань и внезапности. Как говорится: «Темнота- друг молодежи».

Флотилия Лала-Зора ходко шла под веслами, искусно маневрируя и держась возле самого берега, чтобы в случае нападения констентаны могли скрыться на суше. При таком развитии событий более быстрые драккары могли оторваться от любого противника. Если же эту флотилию заметят с берега, то известить врагов уже не успеют. Челны движутся со скоростью всадника, но лошадь не может скакать длительное время — ей нужно отдыхать. А человек на охоте может загонять до полусмерти почти любое животное.

Ясный весенний день предвещал спокойное плавание. Прекрасная погода для навигации. Подул легкий попутный бриз, все суда поставили приставные мачты и подняли паруса. Теперь пиратский флот напоминал отару овец, с белыми подбрющьями парусов. Великолепное зрелище! Переход занял целый световой день, и прятаться днем в укромной бухте не пришлось. Теперь пиратская флотилия растянулась, следуя за кормой флагманского корабля Лала-Зора, находящего верный путь по звездам. Остальные держали курс на потайной фонарь на корме флагмана. Там, отсутствие одной стенки делало свет видимым только с одного направления. Под покровом темной ночи — всегда для смерти путь короче.

Вот и гавань Таррагоны. С давних времен этот город был избавлен от бедствий, посему жители пребывали в беззаботности и безмятежности и богатели, накапливая щедроты моря и суши. Городскую гавань от внезапного нападения защищает сторожевая триера. В ночном свете можно различить в глубине гавани около трех десятков больших судов. Остается надеяться, что ночью такой ранней весной на них не имеется полных команд.

— Скорость атаки! — довольным голосом приказал Лала-Зор. — Перехватывающий курс на сторожевое судно. Сегодня в море прольется достаточно вражеской крови.

Понятно, что пиратская флотилия растянулась. И одновременное нападение никак не получится. Так что вначале флагманский драккар нападет на сторожевик, а потом остальные пираты обрушаться на суда в гавани. И пусть боги помогут храбрейшим! Око Ваала разберется, кому присудить победу!

Ускоряющийся ритм ударов весел догонял ритм пульсирующей в жилах крови у пиратов. Такие ночные нападения уже были отработаны до автоматизма. Вначале парочка арбалетчиков уничтожала часовых, успевших поднять тревогу. Но для врагов было уже слишком поздно.

Затем, заметавшихся греческих воинов, приближаясь, поподчивали несколькими небольшими свинцовыми гранатами балеарские пращники, усугубляя панику. Их вскоре поддержали десяток пиратских лучников и метателей дротиков, подавляя сопротивление вражеских бойцов с метательным оружием. А приблизившись на дистанцию в десять метров, прикрывающиеся щитами нападающие побросали на врагов, готовящихся к абордажу, три горшка, начиненные взрывчаткой.

После взрывов, деморализующих сопротивление, в дело тут же пошли горшки с нефтью, и финальный факел, прилетевший на борт сторожевика, ставил окончательный штрих в нападении. Остальное было делом техники- пожар уничтожал вражескую триеру. А у пиратов всего парочка легкораненых бойцов.

Через несколько мгновений после нападения на сторожевик горел уже весь парус, а языки пламени лизали бегучий такелаж и мачту. Сухая ткань занялась моментально, задымила, щедро рассыпая искры, и пламя, пожирая свою добычу, стало подниматься все выше и выше. Во все стороны летели пылающие куски дерева и обрывки ткани. Опытная команда сторожевика, подгоняемая страхом, была охвачена паникой; отовсюду слышался частый стук босых ног о доски палубы, над которой с гудением и треском бушевало пламя. Горел уже весь парус, и команда не справлялась с падавшими вниз обрывками, соединяющимися с лужами горящей нефти на нижней палубе. Просмолённые борта галеры римских союзников вспыхнули мгновенно. Матросы прыгали с палубы в воду, покидая корабль, полностью охваченный пламенем, а прикованные к веслам гребцы в агонии сгорали заживо с жуткими воплями.

Флагманский драккар «Священный Афиногений» снова набрал скорость, и рулевой принялся высматривать новую жертву. Лала-Зор осмотрелся: его флот устроил настоящую бойню. Одни челны преследовали суда, пытавшиеся отделиться от остальных и спастись бегством в ночи, другие направились в самый центр гавани, сея панику и провоцируя бегство команды на берег с больших и неповоротливых торговых судов.

Финикийские драккары в первую очередь жгли военные галеры, на которых не было полной команды. Эти военные суда моментально превращались в огромные пылающие факелы. Воины констентанов тоже забрасывали военные суда дождем из огненных стрел и одновременно брали на абордаж неповоротливых «купцов». Враги Карфагена дрогнули, происходил полный разгром флота Таррагоны. Лала-Зор от души благодарил финикийскую богиню судьбы Танит за необыкновенную удачу, отдавшую вражеский флот прямо им в руки.

Вскоре, под отчаянные крики барахтающихся в воде людей, на фоне горящих таррагонских триер и бирем, веселые констентанские воины лихорадочно обшаривали трюмы купцов, торопясь пока из города не прибудет подкрепление противника и не осыплет их челны с берега градом горящих стрел. Потери у горячих констентанских союзников Лала-Зора были значительны, до трети экипажа убитыми и ранеными. Зато у финикийцев, действующих с дистанции, — минимальны. Да стоит вечно Великий Карфаген! Светлый Мелькарт с нами!

Примерно в то же время с вышеописанными событиями, в северной Испании действовало карфагенское посольство, возглавляемое сенатором Малхом. Одно из многих посольств посланных Ганнибалом вперед перед своим воинством. Договариваться о подчинении местных племен, о дани, или просто о беспрепятственном проходе армии Карфагена на север. Зачем терять время даром. Даже козе понятно, что три или четыре тысячи воинов, что может выставить стандартное иберийское племя ничего не сможет сделать с огромной стотысячной армией профессиональных воинов Ганнибала. К тому же местным ополченцам нет никакого резона вступать в кровавые битвы с пришельцами. Цель Карфагена — Рим, а здесь все ограничится чисто символическим подчинением.

Тем более, что все посольства везли для вождей племен серебро — много серебра. В общем, более сотни килограммов в монетах и слитках. И около восьми килограммов золота. Для символических подарков предводителям иберийских племен. Так что выбор для туземцев был крайне прост- кнут или пряник. Война с огромной армией, либо небольшая дань с племени сопровождаемая личным благополучием