Настроение упало. А после того, как две дурочки напились и начали пытаться соблазнить меня, так вообще опустились ниже плинтуса. Я быстро попрощался с Денисом, потребовав, чтобы он избавился от этой парочки, чьих имён я даже не запомнил.

Никита посапывал на диване, Мира тоже уже спала. Я тихо переоделся в ванной, лег и долго смотрел на девушку, которая во сне повернулась ко мне лицом. Подружки Дениса просто разозлились от зависти, ведь им никогда не стать даже близко такими, как Мира. Они уже сейчас и в подметки ей не годились, а со временем алкоголь, сигареты и, может, что покрепче, окончательно изуродуют их. А Мирослава прекрасно выглядела, особенно без косметики: юной и свежей. Хотя она и была юной по сравнению со мной, ведь я старше её на десять лет.

Я осторожно провёл пальцами по лицу спящей девушки, откинул непокорную прядь с щеки. Мира вздохнула, зашевелилась и положила руку мне на грудь. Так я и уснул, впервые после той давней истории не ощущая дискомфорта от постоянного присутствия девушки в своей жизни и в одной постели, где мы просто вместе засыпали и просыпались.

Проснулся я поздно, Миры рядом уже не было. Здесь, в горах, я отдыхал опять же впервые за очень долгое время. Настроение было отличным. Крепкий сон, вкусная еда три раза в день, отсутствие проблем могут сотворить с человеком настоящие чудеса.

Моя эйфория длилась недолго, ровно до того момента, пока не услышал приглушённый голос Миры, доносящийся из соседней комнаты.

– Да, Андрюш, конечно, я все помню. Просто так получилось. Да, неожиданно. Хорошо, я зайду к тебе как только вернусь. И я скучаю. Пока.

Так, и что это ещё за Андрюша такой? Какого хрена? Вот же я кретин! Развел тут какие-то розовые сопли. Заигрался ты, Князев.

– О, ты уже проснулся, – Мира осторожно заглянула в комнату и, увидев меня, улыбнулась. – Мы с Никитой как раз собирались спускаться, но, раз ты встал, подождем тебя.

– Угу, – буркнул я. – Умоюсь, оденусь и пойдём.

Мирослава как-то странно на меня посмотрела, но промолчала и вышла, тихонько прикрыв дверь.

В этот день мы катались на канатке, спускались с гор кто на лыжах, кто на сноубордах. К нашей компании присоединился Денис. Своих подруг он отправил с Филиппом туда, откуда они приехали. Денис упоительно играл с Никитой, помогал ему с лыжами, со смехом валялся вместе с мальчишкой в снегу, когда тот подал. Вечный ребёнок Дэн нашёл себе подходящую компанию. Мирослава тоже падала время от времени, тоже заразительно смеялась, и тоже вела себя сегодня очень непосредственно. Вообще, они с Денисом выглядели, как настоящая пара, счастливая и вполне гармоничная, в отличие от пары «Мира и я».

– Завтра возвращаемся, – за ужином сообщил я, вышло довольно резко и официально. Не входящая весь день с лица Мирославы улыбка медленно завяла, однако девушка промолчала.

– Уже? Я думал, побудем здесь подольше, – Майкл тоже немного расстроился.

– Простите, Майкл, у меня дела. Если хотите, вы можете остаться.

– Да нет, поедем все вместе. Надо бы заканчивать дела, хочется уже скорее вернуться домой.

Выехали рано. Всю дорогу я молчал. Никита то и дело клевал носом, Мира тоже так ничего и не говорила. Только в самом начале долго рассматривала меня и поинтересовалась, все ли в порядке. Я ответил, что да, все хорошо. Она не поверила, но больше ничего не спрашивала.

В принципе, присутствие Мирославы мне больше и не требовалось. Ей нужно было появиться только на последнем мероприятии: вечере, посвященном заключению сделки и прощанием с Майклом. Собственно, об этом я ей и сообщил, когда оставил чемодан в её квартире. Глаза Мирославы как-то непонятно блеснули, она опустилась голову и кивнула.

Мы не виделись с Мирославой почти две недели. С Майклом мы пришли к соглашению, подписали все контракты. Но меня совершенно это не радовало. Меня вообще ничего не радовало эти двенадцать дней. Я сидел в своём кабинете и смотрел в большое окно. На столе позади меня лежали десятки фотографий с пометками, написанными от руки, и полный отчёт о передвижениях Миры, обо всех ее контактах и встречах, а так же досье на неё, её бывшего мужа и ещё двух мужчин – Андрея Краснова и Эдуарда Малинина.

Меня воротило от самого себя. Я не имел никакого права лезть в её жизнь. Но сделал это. Мирослава на самом деле говорила мне правду о себе. Родители и все другие родственники умерли. Муж связался с состоятельной дамой старше него, и сейчас они прекрасно проводили время на популярном заграничном курорте. Мира пыталась устроиться на любую работу, только бы продержаться на плаву, даже полы мыла, что мне, честно говоря, и представить трудно. В «Мираж» её привела подруга, Екатерина Рыжова. Владелец агентства, Александр Константинович, предоставил мне отчёт по всем клиентам Мирославы и уверял, что девушка относится к «чистому» эскорту и ни с кем из клиентов не спала, по крайней мере, за деньги.

Андрей Краснов, был одним из первых её клиентов. Он обратился в эскорт один раз и больше там не появлялся. Зато с Мирой они регулярно встречались, гуляли, ходили в кафе и кино, неоднократно были друг у друга в гостях. Парень этот странный, о его личной жизни почти ничего не известно. Единственное, что удалось выяснить – он друг и ученик Эдуарда Малинина, известного фотографа. Мирослава несколько раз в неделю ходила к этому Малинину. Но что именно связывало этих троих выяснить так и не удалось.

Неделю назад я не выдержал, поехал к дому Краснова в тот момент, когда там находилась Мира. Долго просто сидел в машине, гипнотизируя дверь, а когда уже собирался выйти и пойти туда, на пороге появились улыбающиеся и что-то бурно обсуждающие Мира и Андрей. Они сели в такси и поехали, куда бы вы думали? К Эдуарду Малинину. Не знаю, что там у них происходит, но мне не хотелось верить в худшее. Тем не менее, я все видел своими глазами. Довольная троица колесила по городу, о чем-то говорили, фотографировали пейзаж и друг друга, в общем, весело проводили время. А Мирослава вообще-то подписывала контракт, где чёрным по белому написано: «Никаких встреч, никакого сопровождения и отношений с другими мужчинами».

Я вел себя неадекватно, и отдавал себе в этом отчёт. Превратился в какого-то низкопробного Отелло, но ничего не мог с собой поделать. Да, я бесился и ревновал, ненавидел за ложь, но безумно хотел эту девушку. Именно