— А ваше оружие… — Джун мечтательно вздохнул. — Такого тут ни у кого нет.

Он бы просто не мог рассмотреть и оценить мое оружие в бою.

— Откуда ты знаешь?

Джун замялся:

— А вы не будете меня ругать?

Я серьезно кивнул:

— Нет. Обещаю.

Джун простодушно признался:

— Пока вы мылись, я рассмотрел. — Он бросил на меня осторожный взгляд, а потом не выдержал и аж подпрыгнул от восторга: — Там у вас столько всего! А гравировка! Наши мастера такую и не видали, наверное, никогда. Таким оружием боги сражаются!

Джун запутался в собственных ногах и едва не ткнулся носом в ступеньки. Я успел его подхватить за миг до падения.

Мальчишка махнул рукой в сторону мрачного павильона:

— Вот! Все собираются здесь. А я буду вас ждать неподалеку.

Похоже, он сам себя назначил моим слугой.

— А ты почему же не идешь? — Вряд ли тут соблюдали дворцовый этикет. Скорее всего дети ели вместе со взрослыми. Но оказалось, что я ошибся.

— Мне туда нельзя. Только господин лекарь разрешает с ним обедать. А больше никто.

Значит, тут все-таки придерживаются определенных порядков.

Джун убежал, а я раздвинул двери павильона. При моем появлении все голоса тут же смолкли.

— А вот и господин Ван! — Ясуо вскочил с пола и бросился ко мне. — Садитесь сюда. Вот сюда. Рядышком со мной. Здесь самое удобное место. Мы специально оставили для вас.

Я осмотрел всех присутствующих. Взгляд сам собой, помимо воли, нашел лекаря. Он… сиял. Холодный золотистый свет проникал сквозь ткань, закрывающую окно, и тянулся к лекарю. Только к нему. Его кожа мерцала. По золотистым волосам, зачесанным назад, лениво скользили солнечные блики.

Он был одет в старый потертый халат, который на нем преображался и казался самой дорогой и изысканной тканью, созданной самими богами.

Он поднял глаза и мрачно встретил мой взгляд.

Только сейчас я заметил, что он, как тряпичная кукла, был зажат между двумя девушками.

Первую я уже видел утром — безумно влюбленная госпожа Лу. Она успела сменить платье и прическу. Такое впечатление, готовилась к встрече с королем. С другой стороны сидела… судя по яркому платью, открывающему вид на грудь, и накидке — сароен.

Рядом с ней устроилась почти точная ее копия.

Я поклонился. Обе нарочито скромно опустили взгляды и прикрыли лица круглыми веерами.

— Вот! Я же говорил: он еще и воспитанный. Настоящий господин. — Ясуо принялся накладывать в тарелку что-то странного вида, но безумно вкусно пахнущее, а в мою сторону тут же обратились взгляды всех присутствующих. — Ешьте, господин. У нас все скромно. Но перед праздником огня так всегда. Приходится затягивать пояса. Но скоро попируем.

Я снова поклонился:

— Благодарю.

— Значит, именно вас король послал, чтобы вы помогли нам сразить черных монахов? — Один из мужчин, лет пятидесяти, сурово уставился на меня. — Я ожидал, что нам пришлют… хотя бы отряд. Но вы один, должно быть, стоите целой армии. — Он задумчиво потер подбородок. И почему мне кажется, что эти слова — скорее усмешка, чем комплимент?

Я вопросительно посмотрел сначала на него, а потом на Ясуо, который стремительно покрывался алыми пятнами. Что этот прохвост успел наплести про меня?

Он неловко улыбнулся и быстро затараторил:

— Это генерал Фао, господин. Он главный в нашей крепости. А это его сын — командующий Рэн. — Рядом с генералом сидел молодой парень с отрешенным лицом. — Дочь генерала. Госпожа Лу. Вы с ней уже виделись. — Девица, отчитавшая меня за грубость с лекарем, высокомерно выдернула подбородок. — Я… э… поведал генералу, как храбро вы сразили тех чудовищ. В одиночку сразу троих. Да еще и с маленьким Джуном на руках. Защитили малыша. — Он слабо рассмеялся под нашими тяжелыми взглядами. — Такое еще никому не удавалось. Чтобы в одиночку… троих…

Я мрачно взглянул на него:

— Откуда же ты знаешь, что я сразил троих? Тебя ведь и рядом не было. Ты побежал вперед, чтобы в крепости открыли ворота.

Ясуо быстро нашелся с ответом:

— Так я все видел. Деревья-то там редко растут. Глаз с вас не спускал.

Генерал Фао его перебил:

— И все-таки я хочу знать: почему король прислал вас одного? Чем вы можете нам помочь?

Знал бы он! Король вообще никого к нему не отправил.

Ясуо не дал мне и слова вставить:

— Так господин воин не один. С ним еще господин алхимик. Талантливейший мастер! — Ясуо важно закивал, словно это могло придать его словам какой-то вес.

— Этот талантливейший мастер сейчас при смерти! Что-то не сильно ему помогла его алхимия. — Он презрительно фыркнул в усы.

Я знал, что нужно держать себя в руках, но позволить ему оскорблять Дайске не мог. Надеюсь, Джун не врал, когда говорил про количество убитых монахов.

— Он убивал черных монахов, пока вы отсиживались в крепости за закрытыми воротами.

Генерал побагровел.

— Если вы занесли сюда заразу, то сначала я прикончу вас, а потом вашего дружка-алхимика.

В холоде прозвучавшего голоса можно было ощутить снежинки:

— Никто и никогда пальцем не тронет тех, кого я лечу.

Все взгляды обратились к лекарю. Он сидел с невозможно прямой спиной и смотрел на генерала суровым яростным взглядом.

Я должен был думать о чем угодно только не о том, как он сейчас прекрасен.

Похоже, так считал не я один.

Сидящая рядом с ним сароен положила ладонь на острое плечико лекаря и прижалась грудью к его локтю. Каждое ее движение было пропитано интимностью. Она словно пыталась удержать его и одновременно спрятаться за его спиной. Я не представлял лекаря сражающимся, но, похоже, храбрости ему было не занимать.

Молчаливую дуэль взглядов вдруг прервал женский голос.

— Господа!.. Ну хватит уже ваших скучных разговоров. Мы совсем не даем господину Вану поесть. — Теперь все посмотрели на меня. — Он проделал такой долгий путь, храбро сражался и убил сразу несколько черных монахов. А теперь из-за ваших препирательств вынужден голодать. — Вторая сароен покачала головой.

Удивительно, но суровый генерал не стал с ней спорить. Наоборот, его глаза загорелись, а в седых бороде и усах мелькнула едва заметная улыбка. Вот значит как? Очарован наложницей из Дома Утех?

Девушка наполнила мою чашку чаем и почтительно склонив голову, протянула мне.

Когда я коснулся пальцами дешевой глины, она бросила на меня взгляд, который я видел тысячи раз. В ее подведенных тушью глазах отчетливо читался интерес. Иногда отец и его министры пытались подослать ко мне наложниц. Все они отчаянно старались выполнить одно единственное задание: втереться ко мне в доверие. И почему-то все смотрели на меня именно так, как она — томно, и наигранно стыдливо. Но обязательно с затаенным интересом, который просто невозможно было не заметить. Видимо, я должен был тут же потерять голову от того, что мной заинтересовалась женщина, и выдать ей все свои секреты.