Соответствующей идеологической обработке подвергался и педагогический персонал, которому вменялось в добровольном или принудительном порядке следовать установкам оккупационных властей и органов местного самоуправления. В изданном германскими властями «Предписании для учителей», в частности, говорится: «Учителя обязаны во всех отношениях считаться с интересами германских военных властей, нарушение этого принципа будет считаться саботажем и караться по законам военного времени»[245]. Так, в г. Орле учителя, даже неработающие, были обязаны прослушать «Курс педагогической переподготовки»[246]. В г. Ржеве Калининской области работу школ контролировал представитель комендатуры обер-лейтенант Роланд Фрейгерт. Он надзирал за настроениями учителей, особенно преподававших идеологически нагруженные дисциплины — литературу, историю, обществоведение, географию. Проводя собрания учителей, он внушал, что «ничего коммунистического, советского не должно быть. В советской школе нет порядка. Ученики не дисциплинированны, невоспитанны и безграмотны»[247]. В г. Брянске для учителей открылась специальная политическая школа, контролировал работу которой офицер гестапо, историк по образованию, Ферч. Штат сотрудников политшколы включал начальника, библиотекаря, лекторов, работников канцелярии — всего 5—6 чел. Помимо привития интеллигенции нужной идеологии, школа готовила кадры пропагандистов, для чего организовывались курсы, программа которых предусматривала усвоение десяти тем соответствующей направленности: «Биография А. Гитлера», «Новая Европа», «Расы и расовая теория» и т.д.[248]Политшкола стала в некотором роде координирующим центром, ответственным за проведение мероприятий, направленных на политическую переподготовку учителей, составление учебных планов. В дальнейшем на базе политшколы планировалось открыть курсы для учителей, где бы они получали знания о Германии и национал-социализме[249]. Кроме того, использовались иные методы идеологического воздействия на учителей. Так, 26—28 сентября 1942 г. в Брянске прошла учительская конференция. В прозвучавшем на ней докладе «О задачах новой школы» инспектор окружной управы отметил, что объем знаний остается прежним, но меняется их идеологическая направленность. В ходе работы учительских предметных секций просматривались учебные программы, из них изымался идеологически не приемлемый материал. Так, из программ начальных классов изымались все коммунистические песни, в частности, «Марш октябрят»[250]. Учителям же «рекомендовалось» больше знакомить учащихся с бытом германского рабочего[251]. 18 января 1943 г. начали работу десятидневные курсы для учителей, преподававших историю в школах Брянского округа[252].

Однако, несмотря на тотальный идеологический контроль, зарегистрированы случаи отклонений от предписанных нацистами постулатов. Так, в школах г. Брянска имело место пение Интернационала[253], в школах г. Пскова были в ходу пионерские песни, а также «Тачанка»[254]. В начальной школе деревни Лубенск Локотского округа, по свидетельству местной жительницы Т.Н. Гришаевой, учащиеся, воспользовавшись отсутствием учителя А.В. Шубина, обстреляли из рогаток и продырявили висевший в классе портрет Гитлера.

Что касается контингента коллаборационистов в сфере образования, его составляли, в основном, бывшие учителя, методисты, директора школ, сотрудники РОНО, которых за линией фронта осталось достаточное количество. Так, в Ржевском районе были зарегистрированы 150 учителей, из них 40 — в г. Ржеве. Директором открывшейся в период оккупации гимназии № 1 г. Ржева стал бывший директор средней школы № 8 Е.И. Гаврилов, завучем — бывший директор средней школы № 5 А.И. Милославский[255]. В Новоржевском районе Ленинградской области, население которого составляло 100 ООО чел., в период оккупации в 55 начальных школах работали 115 учителей[256]. По Почепскому району Орловской области из 2498 рабочих и служащих 216 чел. составляли учителя, т.е. педагогических работников было 8,6 % от общего количества трудящихся[257]. Подавляющее большинство оставшихся за линией фронта учителей добровольно встали на путь коллаборации, по крайней мере острого недостатка в педагогических кадрах не было. В некоторых случаях в сфере образования трудились литераторы, работники культуры. Так, Новгородский отдел народного образования возглавил писатель и поэт А. Егунов, творивший под псевдонимом Андрей Николев, автор вышедшей в 2002 г. книги «Елисейские радости»[258].

В то же время немало педагогических работников за недостатком рабочих мест в системе образования были вынуждены устраиваться на ответственные должности в органы местного самоуправления или немецкие комендатуры. Так, в Красногородском районе Калининской области начальником паспортного стола районной управы служила педагог-орденоносец М.В. Вита-лева, заведовала женским отделом районной биржи труда педагог, комсомолка B.C. Карузина[259]. Они же являлись оплачиваемыми немецкими агентами[260]. Учитель М.И. Полессков в оккупацию заведовал паспортным столом Хомутовского района Курской области, педагог И.Е. Трощановский работал секретарем заместителя бургомистра Почепского района Орловской области[261]. Однако основную массу неработающих учителей использовали на физических работах: по строительству дорог, на лесоразработках, на разгрузке вагонов и т.д.[262]Иногда работающие, но свободные от занятий учителя, например, в дни каникул, также могли быть использованы на физических работах по распоряжению бургомистров и волостных старшин[263]. Учителя, не способные к физическому труду, нередко были вынуждены нищенствовать, побираясь по деревням[264].