простой оказался. – Дальше папе что-то на ухо: – Так что, может, и не нечисть была, а кара Божья? Значит, существует все-таки?

– Н-да, – пробормотал отец, – кара Божья следов не оставляет, – и с беспокойством оглянулся на меня. – А что там внутри, в кустах? Внутрь-то сами не залезали?

– Не. Чего смотреть? Жить-то хочется. Не наше это дело, тут до пенсии бы досидеть. Сейчас огородят, а позже следаки подъедут. Ну и ученые обещались. Из Академии наук, – поднял палец Иваныч. – Вот пусть они и лазают, а я посмотрю, что там найдут.

– Давай залезу, посмотрю, – предложил папа.

Милиционер посмотрел на него уже с двойным уважением.

– Да ладно вам, товарищ подполковник! Что ж рисковать-то так собой! Дети вон у вас маленькие!

– Ничего. Мы еще и не такими делами занимались. – И с этими словами папа скрылся в зарослях.

Судя по знакомому мне треску, он тоже там слегка застрял. Михал Иваныч даже начал проявлять беспокойство, но на меня смотрел без интереса.

– Ох ты ж! Да тут ежик в спячке! – донесся папин голос из кустов. – Хотите посмотреть, товарищ капитан?

На лице милиционера отразилось смятение. Какой ежик зимой? Совсем спятили эти комитетчики. В шапочках ходят. Ежики им мерещатся… Впрочем, после вчерашнего удивляться чему-то было сложно.

– Да не-не. Я не пролезу. Да и что я? Этих ежиков не видел? У меня на даче их целое стадо.

– Тогда я дочке покажу, – ответил папа. – Ален! Иди сюда! Ты же ежиков любишь! Смотри, какой спит!

Я полезла в кусты. Тем же самым маршрутом, как выбиралась вчера. Куда-то в непролазную глушь. Неужели я ночью как-то отсюда вылезла? Там, где вчера выпутывалась из веток, стоял папа и аккуратно собирал с веток маленькие обрывки светлых кудрявых волос и клочки несчастного кролика с воротника. Громко, специально для милиционера произнес:

– Смотри! Видишь, под корнями иголки торчат?

Я изо всех сил таращилась, но какие иголки под сиренью? Он посмотрел мне в глаза и одними губами подсказал: «Какой ежик!» Я громко, но фальшиво повторила:

– Какой ежик!

Папа одобрительно улыбнулся и кивнул мне на выход. Туда, где уже заждался нас Леша и толстый Михал Иваныч.

– Да, Иваныч, не подвели тебя опыт и чутье. Это паранормальное явление было. Точно говорю, почувствовал потусторонние вибрации. Тебе не на пенсию, а на повышение надо. Ладно, пойдем мы. Мне еще детей кормить. – Папа дернул меня за руку, и мы быстро пошагали домой.

Веселье во дворе не утихало и даже пошло на второй круг. К группе «Мираж» присоединился Юрий Лоза, Юра Шатунов и еще какой-то тюремный шансон. Захмелевшие друзья Санька, уже все как один ставшие адептами и фанатами Алана Чумака, готовились к битве с «темными силами» – «крышей» в клетчатых штанах, которая вот-вот могла подойти за данью.

Папа поставил греть борщ на плиту, отправил брата в нашу комнату переодеваться, а сам подошел к окну и посмотрел вниз.

– Н-да… Весело… Это ж надо, какую заваруху устроили. Зачем нужны правоохранительные органы при ловле преступников, если можно выставить маленькую девочку с «химией» и вопрос решен? Тебе, кстати, огромное человеческое спасибо от следственной группы. Они его два месяца не могли поймать. – С этими словами папа сходил в прихожую и принес мою шапку, отпружинившую ночью куда-то в космос. И пакетик с клочками волос и кролика.

Мой мозг был готов взорваться, и я сделала лучшее, что могла, – разрыдалась.

– Папа, только не ругай! Ты все знаешь? Откуда?

Папа выкинул в мусорное ведро свою фольговую шапочку.

– Ну когда еще утром соседка стала описывать «инопланетянина», в серебряном скафандре и с одуванчиком на голове… уже тогда у меня мысли в голове в правильном направлении пошли. Сразу спустился вниз, пообщался с опергруппой. Конечно же, все они тогда нашли. И твои следы, и клочки волос. И шапку. Но перед этим, ночью, когда стали личность пострадавшего выяснять, хватило ума отпечатки снять и прогнать по базе. А пострадавший уже наследил, оказывается. И очень нехорошо наследил. Когда подошел, у ребят уже правильная-то картина в принципе вырисовывалась. Ну и я дополнил. Рассказав, как несколько дней назад у тебя в темном коридоре волосы искрить начали, и я сам чуть инфаркт не схватил. Ребята все прикрыли. Отдали мне твою шапку. Но вот предусмотреть, что появится ретивый дурак, который московских вызовет, мы не смогли. Хорошо, что сейчас на него сами напоролись. Ты по кустам у всех на глазах полазила. Даже если найдут еще на ветках чего – он сам же и подтвердит, что, мол, только что девочка ежиков залезала смотреть. Ну вот и все. Успокаивайся.

Слушай. Одного понять не смог. А чего нападавший босиком-то был?

– Он в меня кидался ботинками.

Папа внимательно посмотрел на мое лицо, на мою прическу.

– Понимаю… – И через паузу: – Надо же. Всего двадцать пять рублей, а такая польза! Жизнь ребенку спасли.

– Десять, – пискнула я.

– Да-а-а? То есть мы еще и сэкономили? Только маме ничего не рассказывай. А то вся экономия ей на лекарства уйдет. И вообще – никому не рассказывай. У народа языки-то без костей. И это… Если еще раз захочешь сделать эту самую «химию» – проси деньги у меня. И лучше подороже сделай, чтоб запах послабее. Хотя, кто знает, может, и от запаха польза бывает.

Я совсем сжалась в комок, господи, неужели в квартире камеры? Или отец просто провидец?

– Пап! А ты на меня не злишься? Ну за то, что произошло?

Папа улыбнулся.

– Как только узнал – готов был убить, что по ночам одна ходишь. А потом подумал: я вот стою в этих кустах сирени и плачу от счастья, что моя дочь осталась живой после нападения. И вот сейчас, такой счастливый, пойду ее убивать второй раз? Ну а если серьезно – я представляю, какой ад творился в твоей душе последние сутки. Надо было тебе сразу все рассказать. Ну и мне тебе тоже. Я утром вернулся – ты уже спишь, а потом мама меня на улицу уволокла. Все. Успокаивайся. Ты молодец, что не растерялась и сняла резинку с волос. Теперь всегда так делай, если кто-то пристает. Пальто-то новое серое где? В нем же была? Что-то на вешалке не вижу. Порвала в кустах?

– Ой, да там чуть-чуть! И оттерла его почти.

– Ты это, его сверни поплотнее и в пакет убери. Я на работу в понедельник поеду, захвачу с собой. У нас химчистка есть и ремонт одежды. Отдам – вернут как новенькое.

Договорить мы не успели, потому что услышали, как