В общем, полная идиллия.

— В конце зала дверь слева, — напомнил Адаму заинтригованный такой секретностью Фриц.

Нашли дверь.

Дверь оказалась странной, розовой, с интернациональной табличкой “WC”.

Пожав плечами, Крюгер потянул дверную ручку на себя. За дверью их поджидал тот же волосатый субъект в сомбреро, что и у входа в бар, или же его однояйцевый брат-близнец.

— Вход пятьдесят долларов, — довольно враждебно заявил он.

— Но мы ведь уже заплатили?

— Вход пятьдесят долларов.

Ну что тут еще поделаешь? Конспирация требует жертв.

Следующий зал был полной противоположностью прет дыдущего. Ярко сияла цветомузыка. Столиков вообще не было. Посетители одеты в какие-то нелепые крикливые наряды и, главное, у длинного шеста дергалась крупная долговязая красотка.

— То что надо, — с облегчением вздохнул Крюгер, — наконец-то.

Подошли к стойке, заказали текилу.

— Главное, пей ее не спеша, — начал строго наставлять фрица Адам. — Потягивай по глоточку, чтобы в полной мере насладиться вкусовым букетом.

Странная широкоплечая барменша в красном парике и с ярко-зеленым боа на шее подала туристам две кабальиты — специальные маленькие стопки с толстыми донышками.

— Что, девочки, впервые здесь? — глубоким басом кокетливо поинтересовалась она.

Адам с Фрицем тупо кивнули. А что еще здесь можно было ответить?

Взяв кабальиты, туристы проследовали к подиуму с красоткой. Что-то в этой красотке Крюгеру сразу не понравилось. Какая-то неестественность, что ли? Да и одета она была, мягко говоря, странно: в красное облегающее платье, полностью прикрывающее голое тело. Так профессиональный стриптиз не танцуют. Или она еще не раздевалась?

— Нет! — Адам резко схватил Думкопфа за рукав футболки, но было уже поздно: Фриц не моргнув глазом одним глотком опорожнил стопку с текилой.

— Ничего, — толстяк вытер тыльной стороной руки влажные губы, — сильнее русской водки, но слабее саке.

— Варвар, — только и нашелся что ответить Крюгер.

Тем временем красотка у шеста все больше и больше занимала его внимание. Она начала раздеваться, томно стягивая платье, но вдруг резко передумала, решив сперва снять чулки. Правый чулок она бросила себе под ноги, левым угодила в открывшего рот Адама, который всегда впадал в трепетное оцепенение перед валькириеподобными женщинами. Арийское сердце молодого человека забилось быстрее и… чуть не остановилось.

— Фриц, — буквально заорал Крюгер, отшатываясь от подиума.

Красное платье уже лежало у ног танцующей стриптизерши.

Но Думкопфа рядом не было.

“Это катастрофа, — лихорадочно подумал Адам, — полная катастрофа”. Фриц обнаружился в другом конце зала восседающим на круглой стойке рядом с баром. Причем восседал Фриц на стойке не один. У него на коленях уютно устроилась крупнотелая девица с длинными, в малиновых лосинах, ногами.

“Ага, — сразу же догадался Крюгер, — значит, он уже сильно пьян”.

— Ну что ж… — Адам злорадно усмехнулся.

Пройдя обратно в душный коридорчик перед входом в стрип-зал, он принялся терпеливо ждать.

Дикий, полный злобы рев раздался, как он и ожидал, спустя пару минут. Раздвинув атласные занавески, Крюгер заглянул в зал.

Словно разъяренный медведь, к выходу несся, сшибая все на своем пути, бледный Фриц. Восседавшая пару минут назад у него на коленях красотка, держась за разбитую голову, лежала на полу, бесстыже задрав длинные ноги. Ощерившееся острыми осколками горлышко от бутылки с текилой зловеще сверкало в правой руке Думкопфа.

Увидев в темном коридорчике Адама, толстяк сделал на лице плаксивую гримасу:

— Герр Адам, это… это…

Крюгер весело кивнул:

— Правильно, Фриц, это был мужик…

— Герр Адам, я спускал руку все ниже, и… фу, какая гадость…

Уже на улице их нагнал волосатый громила в сомбреро, грубо схватив Крюгера за рукав пиджака.

— Вы не заплатили за выпивку, — грозно прорычал он, — и за сломанные стулья.

Адам брезгливо отдернул руку:

— Фриц, заплати сеньору…

Через пять минут они уже выходили из злачного переулка, сопровождаемые приглушенными стонами гориллообразного сеньора. С разбитым носом и надетым на задницу сомбреро он выглядел весьма колоритно, спокойно отдыхая у входа в подпольный стрип-бар.

— Ну что, ты уже протрезвел? — Крюгер ободряюще похлопал помощника по плечу.

— Да я еще там, в баре, протрезвел, когда… — Думкопф неприязненно содрогнулся. — В Германии скины таких вообще убивают.

— Ну-ну, дружище, — улыбнулся Адам, —тебя, насколько я помню, они тоже не очень жаловали.

От площади Соколо до коттеджа да Сильвы было около получаса пешей прогулки. Крюгер уже все заранее просчитал, взяв в отеле подробную карту центра города.

По дороге Адам заставил Фрица снять футболку и, вывернув ее, надеть снова рисунком вовнутрь.

— Думаю, в баре “Текила-Джаз” тебя надолго запомнят.

— Ох, герр Адам, лучше не напоминайте, — тяжело вздохнул толстяк, разглаживая примявшуюся на груди футболку.

На месте они были около полуночи.

— Вот черт, — непроизвольно выругался Крюгер, — патрульная машина.

Окруженный желтой лентой коттедж охранялся ко всему еще и двумя полицейскими, меланхолично жующими пиццу в бело-синей “тойоте”.

Дерзкий план созрел в голове Адама спонтанно, словно он вынашивал его с самого утра. Крюгер быстро посвятил в задуманное Думкопфа, коему в реализации этого плана отводилась главная роль.

— Да вы что? — ужаснулся толстяк. — Да меня же арестуют!

— Ничего, отобьешься.

— А если не отобьюсь?

— Что ж, — Адам хитро ухмыльнулся, — тогда прямо с утра я схожу в немецкое посольство и все быстро улажу.

— Ну ладно, уговорили. — Фриц ритуально скрестил на правой руке два пальца. — Ну, я пошел?

— Давай и помни, морально я с тобой…

Думкопф еще немного постоял рядом с боссом и наконец, собравшись с духом, косолапо затопал к темному скверу невдалеке.

Спрятавшись за углом дома рядом с парикмахерской, Крюгер стал внимательно следить за жующими пиццу копами.

— А-а-а-а… — внезапно душераздирающе донеслось со стороны сквера. — Чупокабра, хэлп…

Затем последовал жуткий кровожадный рев.

Копы в машине одновременно подавились пиццей. Взревел мотор, зажглись фары. Полицейская машина, включив мигалку и резко развернувшись, помчалась в направлении сквера. Лишь пластиковый стаканчик с разлившимся на асфальте кофе напоминал об их недавнем присутствии.