Бруно вздохнул и сказал:

— Тут ты права, девчушка. Я ожидал чего-то серьезного, а не этого змеиного ползания.— Он покачал головой.— Но все равно мне нет оправданий. — Бруно развернул план фермерского дома с прилегающими землями — тысяча квадратных футов! — и разнообразными постройками.— Можешь показать мне слабые места, а?

Я всмотрелась в план, мысленно согласовывая его с тем, что мне было известно о топографии прилегающей местности.

— Они должны были передвигаться от дерена к дереву по верхушкам. Это медленно, зато надежно.

— Они явились сверху?! — выдохнул Бруно.

Он уже ушел, явно довольный результатами, когда Соланж и ее братья начали наконец-то просыпаться и спускаться вниз.

— Ты готова? — спросил меня Логан.

Я кивнула. Люси хмуро уставилась на Николаса. Тот вскинул руки, как будто обороняясь.

— Я тут ни при чем! — заявил он.— Мама с папой думают, что тебе следует держаться подальше от двора до коронации.

— Это нечестно! — обиделась Люси. — Как будто я там не бывала до сих пор!

— Ну да, тебя похитила одна злобная королева вампиров, да? Это не совсем в твою пользу.

— Через неделю мои родители вернутся. Я заставлю папу научить меня водить его мотоцикл, и тогда уж мне не нужно будет, чтобы ты меня подвозил на своих поганых колесах.

Николас ухмыльнулся и спросил:

— Думаешь, отец разрешит тебе носиться по лесу и болтаться в пещерах рядом с толпой вампиров?

— Он же позволяет мне болтаться рядом с тобой!

— Это потому, что наши взаимоотношения не учат тебя дурному.

Люси как будто немного смягчилась, услышав слово «взаимоотношения», но тут же демонстративно выпрямилась и проворчала:

— Мне все равно это не нравится.

— Ты же у нас умница,— ответил Николас, ничуть не смутившись, наклонился к Люси и целовал ее до тех пор, пока она чуть не окосела.

Коннор кашлянул и заявил:

— Эй, пижон, хватит уже!

Николас с усмешкой отстранился от Люси.

— Они все время вот так? — спросила я Логана, когда мы вышли из дома.

— О! Видела бы ты их до того, как они решили, что нравятся друг другу!

На этот раз мне было куда легче явиться к королевскому двору. Присутствие пятерых братьев Дрейк проложило мне широкую дорогу, хотя и не избавило от удивленных, подозрительных и неприязненных взглядов. Меня это не слишком беспокоило, но я заметила, что Логан бешено таращился на каждого вампира, осмелившегося хотя бы покоситься на мою персону. Конечно, в этом не было никакой необходимости, но мне все равно было приятно. Логан шел так близко, что задевал меня рукой.

— Изабо!

Из-за нескольких голых березок, торчавших в золотых горшках, выскочила Магда. На ней было кремовое прозрачное платье античного фасона с розовой нижней юбкой. Она подхватила меня под руку, зашипела и локтем отпихнула Логана. Магда совсем не умела делиться. Но Логан не ответил ей тем же. Он был слишком хорошо воспитан для этого, однако выглядел так, словно задумался над случившимся.

— Ты как, в порядке? — спросила Магда, окинув братьев бешеным взглядом.

Куинн посмотрел на нее и ухмыльнулся.

Магда яростно оскалилась.

— Они больше не обсыпали тебя гипнотическим порошком?

— Нет, конечно!

Придворные убирались с нашей дороги, когда мы проходили через главный зал, где все были заняты работой. С прошлой ночи здесь многое изменилось. Сломанный вороний трон, принадлежавший бывшей королеве, уже вывезли прочь. Зеркал осталось намного меньше, так что теперь толпа придворных уже не удваивалась в отражениях.

Я почувствовала себя гораздо лучше и тихо спросила Магду:

— А вы тут как?

— Наверное, неплохо. Финн просто великолепен. Он произнес подряд целых три законченных предложения.

Я поневоле улыбнулась, услышав это. Способность Финна молчать невероятно долго была воистину легендарной.

— Но это уже целый монолог!

— Да, знаю.— Магда оскалилась на какого-то юного вампира, который уставился на нас и недостаточно быстро убрался с пути.— В общем, я себя здесь чувствую так, словно мы что-то вроде цирковых клоунов. Какой-то тип попросил меня показать клыки. Можешь в такое поверить? Еще он спросил, правда ли, что мы раскрашиваем себя грязью.

— Да он просто с тобой заигрывал! — хихикнул за нашими спинами Куинн.

Магда не обратила на него внимания, хотя для дипломатического визита едва ли было полезно игнорировать сына хозяев. Конечно, еще хуже нападать на приятеля их дочери, так что мне не стоик» критиковать Магду. Я снова подумала о том, почему Кала выбрала именно меня.

Потом все, кроме Логана и Магды, отправились по своим делам. Мы прошли через несколько комнат. Каждая из них была хуже предыдущей. В одной оказались стены, затянутые красным шелком и бархатом, картины в золоченых рамах.

Логан скривился и сказал:

— Да, леди Наташа не обладала особо изысканным вкусом. Но вот эти картины мы сохраним и еще кое-что добавим. Это ведь все-таки древние короли и королевы.

В длинном широком коридоре висели десятки портретов, в рамах и без, в основном написанные маслом. Кроме них тут были акварели и рисунки чернилами. В конце ряда висели даже несколько фотографий. Это напоминало музей. Я узнала некоторые лица, о которых Кала рассказывала нам разные истории и легенды: семьи Амриты, Джойка, Себастьяна Коуна, который в XIX веке полюбил какую-то охотницу.

— А вот это Вероника Дюбуа, наш матриарх,— Логан показал на маленький портрет женщины весьма величественного облика, одетой в средневековое платье и мантилью.

— Финн пишет портрет Калы,— с гордостью сообщила Магда, чтобы не остаться в долгу, но я уже никого не слушала.

В конце нижнего ряда я увидела написанный маслом портрет без рамы, изображавший некое знакомое лицо. Я знала эти короткие черные волосы, бледные серые глаза, самодовольную улыбку...

Филип Маршалл, граф Грейхейвн.

Я подошла поближе, чувствуя себя так, словно отдалилась от всего окружающего, нырнула под воду. Живопись была совсем свежей, краски кое-где еще не просохли и влажно поблескивали. Этот портрет был написан недавно и повешен сюда до того, как успел высохнуть настолько, чтобы его покрыли лаком.

Я не знала, что и подумать об этом. Я лишь почувствовала, как мои губы приподнялись над обнажающимися клыками, ощутила нарастающий в груди рык. Сначала мне далее показалось, что это рычит Шарлеман. И только через несколько мгновений я осознала, что сама издаю этот болезненный звук, и сжала кулаки, боясь просто взорваться.

— Изабо? — Озабоченный Логан подошел ближе.— Что такое?