- Вы… вы же правда сможете? - совсем по-детски переспросила она и снова смутилась: — Прошу прощения, я не должна была являться сюда в таком виде! Но Аластор… С ним же все будет хорошо? Ох, Лу, прости, я с тобой не поздоровалась!

- Доброго вечера, синьорина, — с должной почтительной любезностью отозвался Лучано, и где-то внутри болезненно царапнуло по сердцу, когда она, будто опомнившись, кивнула ему.

Так прекрасно воспитанные дамы кивают очень доверенному, но все-таки слуге. Что ж, а он чего ожидал? Что Айлин кинется ему на шею? При свидетелях? Или хотя бы посмотрит, как раньше, весело и открыто?

«Но даже останься мы одни, — безжалостно напомнил он себе, — на такое лучше не рассчитывать. Все закончилось. Она зовет тебя Лу по старой памяти, но скоро вспомнит, что это тоже неприлично. Здесь она грандсиньорина и магесса, а ты… знай свое место, Шип».

Они с Айлин еще раз обменялись взглядами и разом посмотрели на Аластора. Тот лежал с плотно закрытыми глазами и дышал мерно, глубоко, словно спал. Пожалуй, на падучую это и вправду не было похоже, а местные целители-маги знают свое дело. Однако Лучано грызла нарастающая тревога. Вапьдерон был воплощением здоровья и телесной крепости! Но не слишком ли дорого обошлось ему спасение Дорвенанта?

Отстранив Бреннана, грандсиньор Дункан опустился на колени у изголовья постели, положил огромные ладони на виски Аластора, влажные от пота, и закрыл глаза. На его правой руке блеснул золотой перстень с крупным камнем, в котором Лучано распознал белый опал редкой чистоты и сияния. Серьга, выполненная ему в пару, качнулась в ухе, когда Дункан склонил голову, и Лучано вдруг понял.

Белый камень! Маг разума! Ну конечно, какой же он идиотто!

Осколки мозаики сошлись в безупречно прекрасном ярком витраже. Все, что Айлин рассказывала о своем таинственном женихе, его подарки и то, как магесса о нем вспоминала… Мужчина, который подарил ей нож из небесного железа и духи с ароматом каштана! Лучано еще тогда понял, что это должен быть очень редкий… экземпляр!

Кто же еще мог бросить вызов самому Барготу, кроме магистра гильдии разумников? И кто мог явиться за синьориной к Разлому, кроме… ее будущего мужа?

Лучано совершенно новым взглядом оглядел великолепную фигуру, едва скрытую светлым шелком. Если с Аластора можно было ваять юного Пресветлого Воина, то грандсиньор Дункан был воплощением роскошной мужской зрелости. Мощная шея, валуны плеч и широкая грудь… Резкие черты лица, напомнившие огромную хищную птицу из тех, что гнездятся в горах Арлезы. Глаза… Черная кайма бородки, обрамляющая чувственный рот. Руки, что сейчас лежат на висках Аластора, крупные, сильные, но такой же правильной аристократической формы, как у самого дорвенантца. И голос. Всеблагая, какой голос! Да за несколько слов, сказанных таким голосом, можно позволить все, что угодно!

«И я еще удивлялся, что она мне отказала?! - с неожиданным отчаянием подумал Лучано. - Ради такого мужчины я бы сам себе отказал! Тьфу, что я несу? Отказал бы такому, как я… А если… Не будь идиотто! Ты же не думаешь, что мужчина, ради невесты промчавшийся через весь Дорвенант и отбивший ее у Падшего, польстится на… на тебя?! И вообще, это жених Айлин! Фортунато, проснись! Это тебе не предрассветные грезы, в которых возможно все. Всеблагая и Претемнейшая, как же вы любите пошутить… Только я успел очнуться, удивиться и порадоваться, что не сдох на том холме, как судьба показывает мне такое… такого… и без малейших шансов! Обидно же!»

- Это аркан заставил юного лорда видеть кошмар? - напряженно уточнил целитель, но разумник молча качнул головой, так и сжимая виски Аластора.

«Такими руками можно, пожалуй, раздавить голову, — подумал Лучано с восхищенным ужасом. - Если, конечно, приложить должную силу. Какое счастье, что этот достойный грандсиньор нам не враг!»

В самом деле, хватка мага даже на вид была удивительно бережной!

- Юноша пережил сильнейшее потрясение, — заговорил грандсиньор Дункан отсутствующим голосом. - Именно поэтому ему привиделся кошмар. Аркан же призвал на помощь его спутников, и, почувствовав их рядом, юный лорд успокоился. Память о пережитом со временем сгладится, а пока… я настоятельно рекомендую оставить наших героев вместе.

- Молодые люди лежат в одной палате, — напомнил целитель. - Это не слишком помогло.

- Значит, придется поместить сюда же леди, — спокойно закончил грандсиньор Дункан и открыл наконец глаза. — Как только юный лорд справится с потрясением, необходимость в таких мерах отпадет. Я, со своей стороны, сделаю все, чтобы помочь.

- Леди? - беспомощно переспросил пожилой маг. - В одну палату с юношами? Дункан, мальчик мой, вам не кажется, что это уже… слишком?

- Они путешествовали втроем несколько недель, — напомнил грандсиньор Дункан. - Еще несколько дней ничего не изменят в сложившемся положении. Во имя Странника, магистр Бреннан, я тоже не в восторге, но сейчас мы должны позаботиться о здоровье всех троих. Заверяю вас как разумник, если подобное будет повторяться каждую ночь, выздоровление лорда Аластора затянется на неопределенный срок.

- Милосердная Сестра… — вздохнул Бреннан и сочувственно поглядел на Айлин. - Вы слышали, дитя мое? В этом случае даже я не имею права приказывать вам. Ваши заслуги столь велики, что никто не может потребовать от вас…

- Окончательно уничтожить мою репутацию? - подсказала Айлин удивительно спокойным голосом. - Магистр Бреннан, вы полагаете, от нее еще что-то осталось?

Она бросила в сторону разумника быстрый взгляд, и Лучано прикусил язык, сообразив, что не все здесь, возможно, знают о том, что связывает этих двоих. Айлин же продолжала:

- Согласитесь, магистр, очень глупо было бы рисковать здоровьем Аластора, то есть лорда Вальдерона, ради условностей этикета. Если кто-то не поймет, почему я на это согласилась…

- То я сам с радостью это объясню любому! - воинственно закончил целитель, и разумник молча кивнул.

- Тогда я пойду и соберу свои вещи, — с удивительным достоинством и простотой сказала Айлин. - Вы ведь попросите кого-нибудь перенести сюда еще одну кровать? Незачем ждать до утра, вдруг это… повторится? Аластору нужно выспаться, чтобы восстановить силы.

- Благослови вас Милосердная Сестра! - от души пожелал Бреннан. - Кровать сейчас будет! И ширма! Конечно, мы поставим ширму, чтобы… Идите, дитя мое!

Айлин подхватила покрывало, в которое куталась, чтобы оно не мешало ей идти, и на миг Лучано показалось, что на девичьих плечах не тонкая шерсть больничного одеяла, а королевская мантия. Так не двигаются те, кто боится чужого осуждения и смешков - неважно, за спиной или в лицо. Юная магесса вышла из палаты, безупречно спокойная, почти величественная, и все трое мужчин, включая Лучано, посмотрели ей вслед очень долгим взглядом.

- Пойду распоряжусь! - спохватился целитель, когда шаги Айлин затихли в коридоре. - Ну и ночь… Дункан, мальчик мой, простите ради Сестры! Вы не побудете здесь еще несколько минут? А я пришлю дежурного…