– Почём за шапку просишь, Рябчик? – выкрикнул кто-то.

– А скока серебра влезет в неё, столько и возьму. Что, нету? Так садись со мной играть, выиграешь у меня всё, я и шапку на кон поставлю. Ставишь грошик, возьмёшь ногату, ставишь ногату – возьмёшь гривну. Ну что, народ простой, кто храбрый, да лихой?

– А давай со мной! – басовито прогудел кто-то.

Растолкав всех, к пареньку вышел детина с окладистой чёрной бородой, себя поперёк шире, в дорогой крашеной свитке.

– Вот это храбрец, вот это по-мужески, не трусливо. Во что играть будем? Чёт-нечет, больше-меньше, два на три, только серебро сперва покажи.

– Серебро имеется, – бородач бросил на песок перед циновкой несколько обгрызенных кругляшков.

Игра длилась долго, Рябчик проиграл несколько конов, и вроде бы удача улыбнулась бородачу, тот удвоил ставки… и проиграл весь навар за два хода, ещё и своё оставил. Бородач порывался продолжить игру, но Рябчик отказал:

– Удача твоя сегодня слабее моей, иди лучше квасу испей.

Собравшийся народ оттащил проигравшего, его место занял другой – беловолосый карел, в меховой, несмотря на жару, одежде. Он поставил беличью шкурку и проиграл её, а потом ещё две таких же.

Игроки сменяли один другого, коны длились долго, за игрой было в самом деле интересно наблюдать, но все соперники Рябчика неизменно проигрывали, обычно немного, а если оставались в выигрыше, то совсем чуть-чуть, что только подзадоривало остальных.

Корт внимательно наблюдал за игрой, наблюдал долго, так что шум на рынке уже начал постепенно стихать. Еще он заметил, что не один он такой внимательный и стойкий. Таких людей было не меньше трех.

Очередной игрок поднялся с песка, теребя в руках резной кусок серебра: с чем пришёл, с тем и ушёл.

– Давай я! – вызвался Корт.

– Давай, смелый человек, испытай удачу. Повезёт – в кармане серебро зазвенит, в брюхе мёд забурлит. Чёт-нечет.

– Больше-меньше.

– Хорошо, мой первый бросок. Серебро покажи!

Корт бросил в дорожную пыль тонкую пластинку серебра.

– Ногата с мизинец, моя с большой палец. Я бросаю первый.

Рябчик погремел кувшином над головой, бросил, вышло мало. Корт взял свою очередь и выиграл.

– Ай, не пошло, ну что, гость дорогой, возьмёшь своё?

– Нет, играю на всё.

– Ай, храбрец-удалец, на все руки молодец. Бросай, что поделаешь.

– Давай ты первый.

– Ох, ну как скажешь, только чую я, удача моя ушла.

Рябчик кинул: выпало чуть лучше, но удача его и вправду покинула, и кости тут были ни при чём.

– Ай, ну что я говорил, пропала моя удача, ничего не попишешь, бери, удалец, бросай… Ты чего? – взвизгнул Рябчик: его руки оказались в железной хватке противника, когда, собрав кости в пригоршню, он передавал их Корту. – Не забалуй тут, ааа… ратуйте, гридни, отпусти… ооо-ййй.

Корт чуть провернул кисти, и из рук Рябчика выпали кости, только их было в два раза больше, чем положено в этой игре.

– Плут, – тихо сказал кто-то в наступившей тишине, а потом будто плотину прорвало – мужи ринулись бить обманщика, тот только успел завопить:

– Не убивайте!

На его счастье, княжьи гридни уже спешили к месту драки и прибыли очень быстро. Корт успел вовремя схватить серебро и оба набора костей и нырнуть сквозь набегающую толпу, а потом рыбкой выскользнуть с обратной стороны.

– ЧТО ТВОРИТЕ!!! – зычный голос сотника – судя по золочёному шлему – перекрыл и ропот рынка, и шум драки, которая, как по волшебству, прекратилась.

Взбешенные игроки стали расходиться, один, брюнет с курчавой бородой, держал брыкающегося Рябчика за ворот, как цыплёнка.

– Вот, татя и прохвоста поймали, народ обманывал!

– Как дурил?

– Кости подменивал!

– Где они?

– Они… эм… ааа…

Толпа растерялась.

– Вот здесь! – Корт потряс костями в кувшинчике. – Тут два набора, один для честной игры, другой для плутовства.

Сотник повернулся, звякнул, подстраиваясь под тело, чешуйчатый панцирь, синие усы встопорщились, глаза метнули молнии из-под мохнатых бровей.

– Ты кто такой?

– Я? Корт, охотник, сегодня в ваш город пришёл, решил серебра подзаработать. Меня гридни у ворот видели.

– Там стоят отроки, а не гридни. Давай их сюда.

– Кого, кости? Как скажешь, надеюсь, посадник меня наградит.

– Наградит, не переживай, – сотник рывком сцапал у него из рук кувшин и распорядился: – Плута в холодную, остальным разойтись, нечего тут бузу устраивать!

Вои уволокли Рябчика, оставшиеся игроки стали разочарованно расходиться.

– Эге-гей, люди, где тут мёда хмельного подают, я тут человек новый, а серебро выиграл, надо промотать, а то удачи не будет. Кто свободен, айда со мной!

Многие зеваки охотно отозвались на предложение Корта. А что, муж правильный, ловок оказался, а не кичится, уважение проявил, повеселить всех решил.

Попойка удалась на славу. На постоялый двор Якуба Корт явился уже ночью, комнату брать не стал, а договорился с хозяином и устроился прямо возле двери, на лавке, подложив мешок с пожитками под голову.

Пробуждение было не таким приятным, как хотелось бы, и не из-за головной боли и позывов мочевого пузыря. Вернее, не только из-за этого.

Кто-то немилосердно ткнул охотника в грудь, отчего тот разлепил один глаз. Над ним стояли вои: один гридень, судя по возрасту и бороде, и трое отроков с пушком на губах. В кольчугах, без шлемов, только с копьями и оружием в ножнах, болтающихся на поясах, – не на смотрины пришли, а по приказу.

– Собирайся живо, – сказал гридень, – к посаднику пойдёшь.

– Да мне собраться – только подпоясаться, – ответил Корт. – Хозяин, – обратился он к Якубу, проходя мимо в сопровождении стражей, – скажи тем, кто пришёл со мной вчера, пусть идут к детинцу, посадник меня одарит за то, что плута поймал, а я поделюсь.

– Ну ты и шутник, – гридень хохотнул, отроки последовали его примеру, – давай, пошевеливайся! – посуровел он и подтолкнул Корта к выходу.

Корта сопровождали с особыми почестями – аж четверо воев, если и не как воеводу, то как уважаемого купца. Прохожие, а их на рынке по пути к детинцу уже собралось немало, с интересом наблюдали, кого это ведут к посаднику. На разбойника не похож, но и на богатого человека тоже.

Солнце уже поднималось над городом, но ещё не наполнило жаром улицы, стояла приятная прохлада, кое-где в тени еще лежала роса, а рынок уже начинал свой пёстрый хоровод.

– Эге-гей, народ честной, – вдруг закричал во всё горло Корт, – посадник меня к себе позвал, не иначе одарить хочет за то, что плута поймал. Подходите к детинцу все, кто может, выйду и всем по чарке мёда налью.