Мужчина взял эскизы и принялся разглядывать их. Девушки смело убрали тяжелые балки, заменив их оригинальными колоннами. Окна и витражи преобладали теперь над глухим пространством стен.

Стефана даже официанта нарисовала не в смокинге, а придумала ему новую форму.

— Не знаю. — Ник решил поддразнить художниц. — Кажется, здесь чего-то не хватает.

Стефана бросила на него обеспокоенный взгляд, не заметив подвоха.

— Шучу, — покачал он головой. Новые эскизы предлагали сделать ресторан намного современнее того, каким он был сейчас. — Извини. Мне нравятся все твои идеи. Все!

— Правда? — Стефана расслабилась. — Господи, я становлюсь такой нервной.

— Все идет отлично, — успокоила ее Эмили. — Но ставки действительно высоки.

— Насколько? — поинтересовался Ник.

— Если мы достигнем цели, — пояснила Эмили, — это выведет нас на качественно новый профессиональный уровень. Потому, что это пока самый крупный контракт, который мы когда-либо подписывали.

— Самый крупный? — переспросил Ник.

— Да, — ответила Эмили.

— А Джек знал об этом, когда нанимал вас? Джек был метрдотелем «Этуаля», к тому же вместе с отцом Ника и с отцом Эмили являлся одним из основателей мужского клуба. Не в его правилах было рисковать, заключая договор с неизвестной фирмой.

Возможно, отец Эмили приложил руку к тому, чтобы девушкам дали столь роскошный заказ. Хотя и эта версия была малоправдоподобной. Месье Райс никогда не стал бы просить членов правления «Ривьери корпорейшн» об услуге. А те, в свою очередь, никогда бы на такое не пошли.

— Мы не лгали, рассказывая о себе, — просто сказала Стефана.

— Я и не думал, что вы на такое способны, — поспешно ответил Ник.

— Итак, Ник, — Эмили прочертила длинную линию на странице, оглядела веранду и снова посмотрела в блокнот, — расскажите мне о своих намерения по отношению к Стефане.

— Эмили! — изумленно воскликнула подруга. Если честно, то в намерения Ника входил подрыв отношений между Стефаной и ее женихом, а также ее удержание в своей постели до тех пор, пока он не сможет выйти сухим из воды.

— Строго неприличные, — по его тону можно было подумать, что это шутка, но в глубине души мужчина знал, что это правда. И вина, которую он подавлял со вчерашнего вечера, снова начинала одолевать его. Нику нужно было принять волевое решение, четко определив для себя, на кого он, в самом деле работает и о чем имеет право рассказывать Стефане.

— Отлично, — неожиданно сказала Эмили. — Это как раз то, что ей сейчас нужно. Может, она, наконец задумается о своем будущем.

— Эмили, — вновь предупредила Стефана угрожающе, опасаясь, что подруга станет вдаваться в подробности.

Ник с интересом смотрел на выражение лица этой заботливой молодой женщины. Явно Эмили предпочитала его Аллану.

— Я рад, что получил ваше благословение, — добродушно произнес мужчина, притворившись, что не обратил внимания на скрытую перепалку между подругами.

— Пожалуй, не откажусь еще выпить чаю. — Эмили встала. — Вы чего-нибудь хотите? — спросила она Ника.

Тот вскочил со стула.

— Я сам могу сходить и принести все, что нужно.

Веранду официанты не обслуживали, поэтому требовалось приложить собственные усилия.

Эмили покачала головой.

— Мне не помешает размяться. Так что вам принести?

— Спасибо, ничего не надо, — отказался Ник.

— Продолжай работать, Стефана, — сказала она подруге, прежде чем уйти.

Ник снова сел на стул и взял левую руку Стефаны. В правой она держала карандаш.

— Я скучаю по тебе.

— Я тоже.

— Когда мы сможем уединиться и сделать что-нибудь неприличное?

Девушка улыбнулась, не поднимая головы.

— В ближайшие несколько дней у меня уйма дел.

— Понимаю, — попытался он не показать своего разочарования.

— Ну, хорошо, если только ненадолго. Все должно быть быстро.

— Быстро и неприлично?

Стефана несколько секунд вглядывалась в лицо Ника, и сладострастное выражение в ее глазах обожгло его.

— Да.

— Это мне по вкусу, — откинулся он на спинку стула, поглаживая ее пальцы. — Просто назови место и время.

Стефана молча продолжала рисовать.

— Эй, с тобой все нормально? — спросил Ник.

— Да, вполне.

— Ты великолепна, и я не могу дождаться, когда ты закончишь работу и сможешь раздеться и забраться ко мне в постель.

Стефана взглянула на него, ее дыхание участилось.

Это побудило Ника перейти на шепот.

— Потом я расцелую каждый дюйм твоего обнаженного тела…

Стефана замерла, зрачки ее расширились, влажные губы непроизвольно приоткрылись.

— …пока ты не начнешь произносить сквозь стон мое имя и не обхватишь ногами меня за талию. — Он опустил руку и провел пальцем по ее бедру.

Она с силой сжала карандаш.

— Только у меня есть единственное условие, Стефана, — прошептал он, осознавая, насколько пугающе правдивы были его слова. — Это ты должна делать только со мной.

Она согласно кивнула. Ник улыбнулся.

— А вот и чай, — послышался голос Эмили. В Нике была искренность и простота. Эти его качества проявлялись не только во время секса. Они угадывались и во всем остальном: в том, что он говорил и что делал. Ник не предъявлял никаких претензий. И после постоянных требований капризного Аллана, Стефана с трудом могла поверить в то, что Нику она нравится такой, какая она есть.

Прошлой ночью они снова занимались любовью в его номере. Хотя на ней было кружевное белье, Нику, кажется, это понравилось.

Он опять расспрашивал ее о Париже, об учебе в университете, о ее бизнесе, планах и желаниях.

Стефана не упоминала об Аллане, потому что ей казалось кощунственным произносить имя бывшего жениха в объятиях Ника. Но она рассказывала своему возлюбленному об их с Эмили надежде, во что бы то ни стало собрать необходимую сумму и значительно расширить собственную фирму. Казалось, Ник был впечатлен этим, причем придал особое значение стремлению молодых женщин сделать все своими силами. Они не могли расстаться и проговорили всю ночь.

Утро следующего дня у Стефаны и Эмили снова было заполнено напряженной работой. Майкл предложил им официальную встречу в кабинете, но Эмили предпочла расположиться за столиком в холле. Она объяснила Майклу, что так им будет удобнее объяснять некоторые из новых дизайнерских проектов.

Стефана не сомневалась, что Эмили капризничает. Судя по выражению лица Майкла, он был того же мнения.