– М-м-м…

– Хоть махни в нужную сторону, – отчаянно попросил он. Не каменный же! Совсем нет! Но кое-что уже очень даже.

И купальник еще этот под руками, гладкий до невозможности!

«К черту его! К черту!» Иван запустил ладонь в вырез, нащупал желанное и вздрогнул, отпрянув от неожиданности.

Машка цапнула его за губу!

Мужчина дотронулся пальцами до укуса.

«До крови, – отметил он. – Какая страсть!»

– Ты стала любить игры пожестче? – ухмыльнулся Иван. – Я согласен!

С предвкушающей улыбкой он вновь потянулся к ней, но получил по рукам. Даже среагировать не успел, хотя всегда мог похвастаться отличной реакцией.

– Держи свои грабли при себе, Давыдов! Иначе я за себя не отвечаю! – стреляя взглядом из-под бровей, выдала девушка.

– Похоже, Манюня, мы здесь оба за себя не отвечаем, – хмыкнул он. – А при себе я их держать не могу. Пусть побудут при тебе, а?

И вновь сунулся…

– Если не жаль собственные яйца, Давыдов, то попробуй, – вдруг зашипела Князева. Глаза горят от эмоций, щеки окрасил яркий румянец, прическа растрепалась, дыхание надсадное…

«Хороша, стерва!»

– Их-то как раз мне очень жаль, вот…

– Решил, что я готова тебе с этим помочь? – нахмурилась она. – Рискни. Так и быть, я девушка добрая, избавлю тебя от лишнего беспокойства. Насовсем избавлю.

И она вытянула вперед ладонь, сжала ее в кулак и резко дернула вниз, точно уже отрывала воображаемые колокольчики.

Иван такую оторопь давно не испытывал. Да что там давно! Никогда – вот правильное слово!

– У шеста ласковой кошечкой скакала, а мне решила показать коготки? – возмутился мужчина.

Боевая Машка – это для него новая, неизведанная страна. Иван невыносимо сильно жаждал там побывать.

– У тебя проблемы не только с самомнением, Давыдов, – вздернула подбородок Князева, – но и с головой! Последствия бокса дают о себе знать?

– Ужин в дорогом ресторане променяла на стриптиз! Так туго с деньгами? Могу подкинуть.

Давыдов договорить не успел, как словил оплеуху.

– Это не стриптиз, а пол-дэнс, дурень! – прокричала она.

Мужчина прижал ладонь к щеке и дернулся к Машке. А та вскрикнула и заслонилась руками, словно Иван изверг какой, отдубасить ее собрался.

– Эй? Ты чего это? – И страсть мигом улетучилась, Давыдова словно ледяной водой окатили.

Обычно на каждый удар Иван давал сдачи. Но с женщинами никогда не бодался.

Это как же себя нужно не уважать, чтобы поднять руку на заведомо слабого противника? Что мужского остается от того, кто позволяет себе такое?

– А ты чего? – Машка и сама смутилась собственной реакции. Действовала на инстинктах, испугалась.

– Я никогда не поднимал руку на женщин и не собираюсь начинать. – Чего лукавить, Ивана задела такая ее реакция. Он еще, оказывается, помнил времена, когда Манюня искала у него защиты, притворялась святошей.

– Маша, проблемы?  – откуда ни возьмись рядом с ними нарисовался лысый шкаф. – Если этот х**н к тебе пристает, только скажи. Быстренько научим девочек не обижать.

«Вышибала!» – сообразил Давыдов.

Мужик почесал кулак об кулак, прозрачно намекая на «науку».

– Все нормально, Вова, – ответила Маша. И даже голос ее стал мягче, зазвучал по-другому. – Просто банальное недоразумение.

– У нас только танцуют, чувак, – пристально глядя ему в глаза, сказал этот гамадрил Вова.

«Я – Давыдов, значит. А он – Вова!» – полыхнуло в голове.

– Насмотрелся я, как у вас танцуют, – выплюнул он.

Машка поджала губы:

– Ограниченный ты тип, Давыдов! Хоть загугли и просветись, что ли!

С этими словами Князева ринулась дальше по коридору. Он было двинулся за ней, но путь заслонил «Вова».

«В табло засветить – и гамадрил будет на лопатках, – не сомневался в собственных силах Иван. – Только Машу этим не впечатлить».

Она всегда ненавидела драки. Похоже, это как раз и не изменилось.

Давыдов вернулся в зал к Вавилову – обтекать после отказа Машки. И четкое ощущение лажи его не покидало. Что-то он пропустил…

– Ты куда свалил так резко? Словно черти пятки лизали! – зацепил его Пашка, стоило присесть обратно за столик. – Я уж было подумал, с едой чего напортачили.

– За танцовщицей ломанулся, – нехотя признался мужчина. Перед его глазами до сих пор стояло возмущенное лицо Машки, а на губах ощущался ее вкус.

– В белом платьице? – Давыдов кивнул, и тогда Вавилов дал оценку: – Зачетная краля.

– Моя! – неожиданно даже для самого себя рявкнул Иван. А чтобы сгладить впечатление, скомканно как-то добавил: – Знакомая моя.

Друг хмыкнул.

– Знакомая, значит. Ну ясно тогда, чего ты за ней постелился, аж дым из ушей повалил.

Про дым – это он в точку. У Давыдова после стычки с Машей до сих пор внутри все дымилось, а в паху ныло от неудовлетворенности.

– Отказала мне в привате, – буркнул Иван. Вроде и жаловаться не собирался, а отказ Князевой его задел.

И ведь наверняка с другими поласковее себя вела! Да с тем же Вовой!

Вавилов неожиданно стукнул его в плечо:

– Ну ты попал, брат! – И расхохотался, запрокинув голову.

– Чего ты? – недоуменно покосился на Пашку.

Давыдов не мог избавиться от чувства, что все вокруг знали чуточку больше, чем он сам. Это напрягало.

– Отбрила тебя, значит?

– Ну.

– Скажи спасибо, что шею не сломала и ребра целыми оставила! Полдэнсерши – огонь-бабы! Как ногами зажмут, бульдожья хватка отдыхает! – поделился Вавилов.

И в голове Давыдова почему-то ярко появилась картинка, как Машка сжимает его ногами. Только далеко не с целью придушить.

«**дь! Что за наваждение?»

– Не стриптизерши, значит? – он уже понял, что дал маху, но спросил все равно.

– Ты ее еще и стриптизершей назвал? – загоготал Пашка. Как же Давыдову ему в этот момент двинуть хотелось! – Удивляюсь, что живой остался! Это же неслыханное оскорбление для танцовщиц.

– Да? – удивился Иван. – Ты знаешь, я особого-то различия не вижу. Танцы, шест, разве что сиськами не трясут.

– Ты в своей Америке совсем от моды отстал, что ли? Так там направление полдэнса очень популярно, – покачал головой Вавилов. – Это больше спорт, брат, танцы с элементами акробатики.

– Разводишь!

Он еще хорошо помнил, что Манюня и спорт совершенно несовместимые вещи, а тут на тебе…