Матильда умерла в окружении монахов аббатства Бек, среди которых прожила много лет, удалившись от дел. Братья зашили ее тело в бычью шкуру и устроили пышные похороны. Этим они отдавали ей долг благодарности за несметные сокровища, которыми она осыпала церковь аббатства: два тяжелых золотых венца из Германии; переносной алтарь из серебра и мрамора; и ее собственная, отделанная золотом императорская мантия. Она умерла как жила: дочь, жена и мать трех выдающихся Генрихов: короля Генриха I Английского, Генриха V, императора Священной Римской империи, и Генриха Плантагенета, великого владыки, который грозил затмить их всех. Она пережила двух сыновей – Жоффруа умер в 1158-м, а Гильом в 1164 году, но оставила после себя поколение внуков, которые будут править всей Европой.

Смерть Матильды ознаменовала смену поколений. В 1168 году умер и Роберт, граф Лестер, переход которого на сторону Генриха в 1153 году стал переломным моментом в борьбе за английскую корону, и который с 1154 года был одним из юстициариев Англии. Ветераны гражданской войны друг за другом покидали этот мир, но Генриху уже удалось определиться с целями. Его уверенность в себе достигла апогея. Согласно Иоанну Солсберийскому, в 1168 году Генрих воскликнул, что «теперь он наконец-то добился власти деда (Генриха I), который был королем на своей земле, папским легатом, главой семьи, императором и всем, чего только мог пожелать». У него была семья, королевство, безопасность. Настало время подумать о будущем.

В 1167 году Алиенора родила свое последнее дитя, которому суждено было выжить. Мальчика назвали Иоанном, и с ним число детей Плантагенетов достигло семи: четыре сына и три дочери. Алиеноре было 43 года, когда родился Иоанн; ее репродуктивный успех был и политическим достижением, потому что с помощью этих семерых детей Генрих надеялся пустить корни своей династии по всей Европе. Их будущее было буквально будущим империи Плантагенетов, а предназначенные им браки должны были до конца века расчертить карту Западной Европы.

Основной заботой Генриха в конце 1160-х было установление прочных отношений со все более воинственно настроенным Людовиком VII. В августе 1165 года третья жена французского короля, Адель Шампанская, наконец родила ему сына, Филиппа. Долгожданное появление на свет наследника дома Капетингов улицы Парижа встретили ликованием, и груз упал с плеч Людовика. Однако рождение Филиппа стало не только облегчением, но и своего рода катализатором. Французский король беспокоился о будущем и все сильнее нервничал при мысли, что королевское наследство, которое он передаст сыну, за годы его правления сократилось в размерах, а престиж титула сошел на нет. Он начал при любом удобном случае искать способа досадить английскому королю (приютив Бекета, например). Участились столкновения в приграничных регионах, где территории постоянно переходили из рук в руки; Людовик принялся поощрять бунтовщиков из числа самых беспокойных подданных Генриха: короля Шотландии, валлийских князей, лишенных владений в 1157 году, и бретонцев, которым не нравились агрессивные попытки Генриха завладеть герцогством. Людовик был основным соперником Генриха в борьбе за господство на континенте, и эта его роль не укрылась от аквитанских баронов во главе с графом Ангулемским и графом Ла Марш, которые раздумывали, не предпочесть ли им в качестве сюзерена французского короля вместо английского.

В этих условиях Генриху приходилось строить планы на будущее с осторожностью и даже с некоторым сочувствием к своему сопернику Капетингу.

Возможно, в память о матери через год после ее смерти Генрих отдал старшую дочь Матильду замуж за Генриха Льва, герцога Саксонии и Баварии, сохранив тем самым связи английской короны с германскими государствами. Но у этой Матильды было четыре брата, и ее вряд ли когда-нибудь заберут из Германии, заставив защищать интересы Плантагенетов в Англии. По плану Генриха II эта честь принадлежала его старшему сыну и тезке. В 1162 и 1163 годах юный Генрих уже принял оммаж английских баронов, короля Шотландии и князей Уэльса. Ссора с Бекетом помешала короновать его как назначенного короля (rex designatus), потому что короновать короля Англии мог только архиепископ Кентерберийский. Тем не менее король Генрих ясно дал понять: он желает, чтобы в будущем этот мальчик правил всем наследством Плантагенетов: Англией, Нормандией и Анжу. Младший Генрих должен был стать правителем и повелителем львиной доли территорий, принадлежавших отцу.

К 1168 году в состав этих владений вошло все герцогство Бретань. Годами неустанно осуществляя военное и дипломатическое давление, Генриху II удалось женить своего третьего сына, Джеффри, на Констанции, единственной дочери Конана IV, герцога Бретонского. Затем он заставил герцога отречься. Отдав ему английское графство Ричмонд в качестве пенсионного обеспечения, в обмен он обрел контроль над Бретанью от имени Джеффри. Когда сын войдет в лета, распорядился Генрих, он будет править как герцог Бретани, сохраняя герцогство в феодальной зависимости от своего старшего брата, который, в свою очередь, принесет оммаж за него королю Франции. Пока же мальчик не достиг зрелости, Генрих будет править Бретанью сам.

Из четверых старших детей непристроенным оставался один Ричард. Второй сын Генриха был дитя юга – на это указывало и его имя, больше распространенное в Пуатье, чем в Руане или Шиноне. Он был любимчиком матери, и поэтому было решено, что он должен унаследовать ее часть империи Плантагенетов: герцогство Аквитанское и графство Пуату. Алиенора, которая не могла больше родить, мечтала вернуться в Аквитанию и править ею как герцогиня, которой она всегда была. С помощью Ричарда это можно было устроить.

Независимость Аквитании много значила для Людовика с тех самых пор, как он утратил контроль над герцогством, потеряв Алиенору, которая в 1152 году бросила его и вышла замуж за Генриха. И Генрих предложил, чтобы Ричард держал Аквитанию в прямой вассальной зависимости от французской короны, ослабив связи герцогства с остальными владениями Генриха. Чтобы подсластить пилюлю, Генрих предложил женить Ричарда на дочери Людовика Алисе, рожденной в 1160 году.

Этот план был представлен Людовику в Монмирай, в Мене, на встрече, состоявшейся в январе 1169 года. Это было, несомненно, великодушное предложение – как для сыновей Генриха, так и для самого Людовика. Генрих настойчиво строил свою империю, и в его эпоху ему не было равных. Тем не менее он продемонстрировал Людовику, что не намеревается навечно сохранять единым целым огромный домен, который он контролировал. Все же это не было полноценной империей – территориями, навечно объединенными под общим управлением. Это была скорее федерация, и связи между ее частями можно было при необходимости усиливать и ослаблять. Ни Аквитанию, ни Бретань не предполагалось присоединить навечно к огромному территориальному блоку под властью английской короны. План раздела, предложенный Генрихом, предполагал в будущем объединить Анжу с Англией и Нормандией, консолидировать власть в Аквитании и изменить феодальные отношения между Бретанью и французской короной. Предполагалось, что в день, когда Генрих последует за матерью в небытие, стрелки часов будут переведены обратно на 1152 год.

Это в некотором роде развеяло наихудшие опасения Людовика о вечной империи Плантагенетов под властью английской монархии, способной превзойти свою парижскую соперницу. В Монмирае короли заключили мирный договор и набросали новую картину будущих феодальных отношений, обеспечив себе долгожданную передышку. Встрече предшествовала изнурительная война: в 1167 и 1168 годах Генрих вел кампании в Бретани и Аквитании, сокрушая мятежников, восстающих против его власти. Заодно он опустошал земли, принадлежавшие вассалам Людовика, на границах Нормандии и в Перше. Даже для XII века, привычного к постоянным осадам, перестрелкам, разрушениям и рыцарям-грабителям, военные действия тянулись слишком долго.