В сентябре центр военных действий переместился в Англию, где граф Лестер и Гуго Биго, еще один мятежный барон, попытались устроить хаос, наняв во Фландрии войско из вчерашних ткачей. Они высадились во Фрамлингеме и двинулись на северо-запад через Восточную Англию в направлении центральных графств. Наемники вышагивали по дорогам, оглашая холодные равнины боевыми песнями.

Народ, помнивший мрачные дни анархии, не обрадовался возвращению фламандцев. В Данвиче женщины и дети бросали камни в армию мятежников. Английские магнаты оказывали юстициарию Генриха Ричарду де Люси всестороннюю помощь – и тем не менее, когда разразилась битва на болотах Форнхэма, недалеко от Бери-Сент-Эдмундс, армия короля, как говорят, в четыре раза уступала врагу в численности. Это не помешало роялистам одержать сокрушительную победу, рассеяв рыцарей графа и отдав наемников на растерзание местному населению. Множество фламандцев потонуло в торфяных болотах.

Зима – неподходящий сезон для средневековых войн – принесла с собой обычное перемирие. Но весной 1174 года военные действия возобновились. Теперь ситуация обострилась в Англии. Вильгельм Лев за зиму перегруппировался и увеличил численность своего войска. Роялисты потерпели ряд поражений в Нортгемптоне, Ноттингеме и Лестере, а ситуация в Нортумбрии оставалась неопределенной. Вдобавок ко всему Филипп Фландрский поклялся на святых мощах, что в начале июня 1174 года предпримет полномасштабное вторжение в Англию. Английские магнаты настойчиво просили Генриха вернуться, и в июле 1174 года он покинул свои континентальные владения и направился в Англию.

Генрих отплыл из Барфлёра в сопровождении огромной армии брабантских наемников, взяв с собой ближайших родственников: жену Молодого Короля королеву Маргариту и своих младших детей Иоанну и Иоанна, а также важных пленников, в том числе собственную жену.

Море штормило, дул порывистый ветер, вздымались гигантские волны. Моряки засомневались, стоит ли пускаться в плавание, и тогда Генрих встал перед командой и сказал: «Если Господь желает, чтобы король вернул себе свое королевство, Он доставит их в порт в целости и сохранности». Так Он и сделал.

Мысли о воле Божьей обуревали Генриха. Он прибыл в Саутгемптон, чтобы сделать одно важное дело, прежде чем вступить в бой. Наверное, это был самый гениальный его ход за всю кампанию. Вместо того чтобы прямиком отправиться в Восточную Англию, где высадился и собирался с силами Филипп Фландрский, Генрих поехал в Кентербери.

Генрих был упрямцем, но всегда внимательно следил за тем, какое впечатление производит на людей. Он знал, что многие думают, будто Господь наслал на него мятеж и рознь в отместку за смерть Бекета, и понимал, что, пока причины мятежа увязывают с делом святого мученика Томаса, надежды на мир нет.

За три дня Генрих добрался до Кентербери, полный решимости устроить яркое представление. Радульф де Дисето пишет:

Генрих в присутствии епископа Лондонского призвал Бога в свидетели и заявил, что не хотел смерти Бекета, но признал, что своими необдуманными словами он, не желая того, стал ее причиной. Дисето продолжает:

Разумеется, удалось. Устроив великолепный спектакль публичного раскаяния, Генрих выиграл самую важную пропагандистскую битву той войны. Хроники гудели сообщениями об унижении великого короля, полуодетого, безжалостно бичуемого и истекающего кровью.

Как и писал Дисето, Господь и его мученик услышали короля. Далеко от Кентербери, наутро после королевского покаяния, Вильгельм Лев, сняв шлем, завтракал на привале. Король Шотландии возобновил начатые в прошлом году атаки на северные замки, которые ему пообещали в обмен на соучастие в мятеже. Крепость Варк выдержала неистовые удары кирками и осадными снарядами, не поддалась катапультам и попыткам поджога. Лев посылал войска на штурм Карлайла и Прадо, и также безуспешно. Завтракая, он обдумывал свой следующий шаг: нападение на внушительные многоугольные укрепления замка Алник.

И тут разразилась катастрофа. Группа йоркширских рыцарей, следовавших за шотландцами от Прадо до Алника, предприняла внезапную атаку. Завязался бой, в котором все шотландские рыцари были убиты или взяты в плен. Среди пленных оказался и сам Вильгельм Лев.

В Кентербери была ночь, и Генрих спал, когда пришла весть о пленении Вильгельма в битве при Алнике. Ее принес выбившийся из сил гонец, без остановки гнавший лошадей, чтобы первым доставить новости. Сияя от радости, король возблагодарил Бога и мученика Томаса за свою удачу. Он вскочил с кровати и поднял всех своих баронов, чтобы сообщить им потрясающие известия. Одно удачное сражение – и ядовитое жало мятежа вырвано.

Минимальными военными усилиями Генрих укрепил свою власть в Англии, одолев врагов в центральной и восточной части страны. Те, кого не подчинили силой, сами покорились старому королю к концу июля. 8 августа 1174 года Генрих вернулся в Барфлёр. Он отсутствовал на континенте меньше месяца.

В это время Людовик, Генрих Молодой Король и Филипп Фландрский вторглись на территорию Нормандии и осадили Руан. Генрих сильно рисковал, понадеявшись, что успеет усмирить сопротивление в Англии до того, как жители Руана сдадут город. Но риск оказался оправданным. Теперь, уверенный в победе, он собрал еще одну армию, в которую кроме испытанных брабантцев вошли и беспощадные валлийские наемники. Очень быстро французы сняли осаду. Вскоре после этого Людовик запросил мира.

Великая война была выиграна. «Мир был восстановлен после краха королевства, – писал казначей Генриха, Ричард Фицнил. – Самые могущественные люди из числа заговорщиков… поняли, как трудно – если вообще возможно – выбить палицу из рук Геракла». Как обычно, талант и везение Генриха позволили ему обойти уступающего во всех отношениях французского короля и своих собственных неопытных сыновей. Он пережил предательство жены Алиеноры, которая теперь сидела взаперти в английском замке, и мог проявить милосердие к сыновьям, заключая с ними мир в Монлуи в 1174 году.

Утвердив в Монлуи свою победу, Генрих позволил всем мятежникам сохранить свои земли и владения в том же состоянии, в каком они пребывали до мятежа. Он одарил каждого из своих сыновей замками или доходами – хотя и не властью, которой они жаждали: Генрих не без оснований боялся, что в этом случае его земельное могущество испарится еще при его жизни. Молодой Король получил два замка в Нормандии и 15 000 фунтов дохода с графства Анжу в обмен на отказ от пограничных замков, отданных Иоанну в качестве свадебного подарка. Ричарду достались два поместья в Пуату и половина годового дохода этого графства. Джеффри получил половину годового дохода Бретани; кроме того, был окончательно утвержден его брак с Констанцией, наследницей герцогства. Раздав все вышеперечисленное имущество, Генрих запретил своим сыновьям просить большего, чем он сам решит даровать им, и послал Ричарда в Пуату, а Джеффри в Бретань – гасить очаги мятежа, который они разожгли.