С трудом оторвалась от страшного лика. Поскорее убрала снимок, сунув его в самый низ пачки. Открылся следующий. На нем оказались руки конунга, державшие меч. Когти на пальцах притягивали взгляд. Так и хотелось пощупать их, убедиться, что не накладные… Да, видимо, настоящие.

Я слышала, что некоторые дети рождаются с роговыми образованиями, похожими на когти. Генетическая проказа природы. ДНК вдруг бунтует, вспоминая прошлое, и создает зверя из человека. Эта деталь делала облик конунга ужасным. Ему даже не нужно было принимать кличку апокалипсического волка. Он и так жутко страшный…

На лезвии меча – возле его основания – какая-то помарка…

Я поднесла фотографию ближе к глазам.

Нет, это не брак негатива и не тень от вспышки. На лезвии темнели пять зарубок.

Странно. Что они означают?

Советские пилоты за каждый сбитый фашистский самолет рисовали на борту звездочку. Снайперы делали зарубку на прикладе, обозначая каждого подстреленного противника.

Меч конунга – верный спутник по жизни и помощник. Такой же, как истребитель «Як» для пилота или винтовка для снайпера. Что означают пять прочерченных линий на лезвии меча? Он что, зарубил пятерых человек?

Я осторожно вытащила фотографию с лицом Фенрира, глянула на нее и снова убрала.

Сильно сомневаюсь, что сей исторический деятель загубил лишь пять человеческих душ. Обладая таким огромным мечом, страшным лицом и властью конунга, родившись во времена завоевательных походов, когда моратории ООН не запрещали поджигать чужеземные города, – и чтобы этот Фенрир, высунув язык, горделиво выскребал на мече очередную полоску?! Да он собственных подчиненных – лодырей и предателей – рубил не щадя!.. А уж врагов, наверное, десятками… Может, и сотнями – все же знатный конунг!

Что же означают эти пять зарубок?

Фотографии не прояснили картину. Наоборот. Запутали ее окончательно.

Я решила не торопить события. Возможно, мумия из Британского музея чем-то поможет?..

Протянула руку за очередным кусочком шоколада. Пальцы ткнулись в пустую хрустящую фольгу. Посмотрела на нее вопросительно.

Оказывается, занятая мыслями и фотографиями, тихо и незаметно я уничтожила целую двухсотграммовую плитку.

Как я и ожидала, Лондон встретил дождем. Причем таким сильным, что сквозь ливневую пелену с трудом проглядывали здания аэропорта Хитроу. Зонт я конечно же с успехом оставила в Москве. Забыть о нем помогли два близнеца, забравшиеся в мою квартиру.

– Как отрицательно!

Мне нужен зонт. Возможно, удастся его купить в одном из магазинов аэропорта.

Перед таможенной стойкой обнаружила, что у меня трясутся руки. Вначале удивилась – в каких только странах не проходила таможню! Потом вспомнила про поддельный паспорт… И затряслась всем телом.

Тревога усилилась, когда я увидела, как за соседней стойкой пограничник терзал русскую семью вопросами, более подходившими контрразведчику: «Куда направляетесь?», «На кого работаете?», «Кто оплатил вашу поездку?» Пузатый отец семейства вспотел, отвечая чистую правду, и ежеминутно обтирал лысину платком. Что тогда остается мне при подобном «внимании»? На секунду представила, как расскажу про полузнакомого Сашу, бородатого викинга и болотную мумию, – и меня едва не стошнило на рядом стоявшего джентльмена.

Ничего, однако, не случилось. Для граждан Евросоюза паспортный контроль не представлял сложности. В том числе для Алены Цойгель – неизвестной дамы, фамилия которой отпечатана в паспорте под моей фотографией.

Пожилой усатый таможенник лишь кивнул, увидев развернутые корочки, и произнес:

– Добро пожаловать в Объединенное Королевство!

Я дебильно ему улыбнулась и на негнущихся ногах поспешила прочь.

В одном из магазинов аэропорта обнаружила целый отдел зонтов. Поглядела через стекло на выставленные ценники, покопалась в кошельке и решила, что настала пора воспользоваться кредитной картой.

ЧИП-код был приклеен к карточке с обратной стороны. Я содрала бумажку и наклеила ее в уголок зеркальца косметички. Затем вонзила кусок пластика в банкомат.

На счету оказалась тысяча фунтов. Даже не целая. Девятьсот восемьдесят.

Я долго смотрела на чек.

Вот так жмоты, эти «Интеллиджент сервис групп»! Лихо же они кинули меня с деньгами! Подкупали гигантскими суммами, от которых можно умом тронуться, а на расходы выдали жалкую тысячу. И это для Лондона – одного из самых дорогих городов Европы!

Впечатление такое, что это остаток счета какого-то олигарха, который погулял-покутил, да и отдал карточку своему водителю.

– Ну попадись мне этот Саша! – процедила я сквозь зубы.

Когда входила в магазин, в голове всплыла еще одна мысль. Вдруг денег мне дали в обрез лишь потому, что я сама и мои услуги требуются этим финансистам на очень короткий период? На день или два? А потом меня просто бросят в Лондоне. Как японским летчикам-камикадзе заливали в бак горючего ровно столько, чтобы долететь до американского крейсера, так и мне: пихнули немного денег, чтобы продержалась на плаву некоторое время.

Задание все больше и больше не нравилось.

Зонт в Англии такой же неотъемлемый предмет национального костюма, как у нас валенки. Я выбрала большой, складывающийся вдвое «Фултон» за тридцать фунтов. Дорого, но рассчитывала пользоваться им не только там, но и в Москве. Качественная вещь, крепкая. Не китайская дохлятина, которую выворачивает наизнанку, как только кто-нибудь чихнет в радиусе двух метров.

От аэропорта до центра Лондона доехала в метро. Когда выбралась на поверхность, дождь уже перестал лить, и проверить приобретение не удалось.

Лондон всегда выглядит как старый и добрый знакомый. Я таким его и представляла, когда читала в детстве Конан Дойла и Стивенсона. Мрачный Тауэр и знаменитый мост перед ним, башни Вестминстерского аббатства, туманная Темза, обязательный Биг Бен над ней – высокий и строгий… Город такой же, как в моих девических книгах. Только жизнь в нем изменилась. По сравнению с временами Конан Дойла, с улиц исчезли викторианская размеренность и неторопливость. Конные повозки и кебы сменили автомобили и красные двухэтажные автобусы. Прогуливающихся джентльменов с тросточками и холодных леди смела плотная толпа куда-то спешащих людей. Среди них – половина с фотоаппаратами и видеокамерами. Туристы. К их числу можно отнести и меня, но мне некогда рассматривать Букингемский дворец или гулять по магазинам Оксфорд-стрит. У меня дела.

Отыскала в записной книжке телефон моего знакомого. Набрала номер на сотовом, вдавливая ногтем крохотные кнопки. Миниатюризация скоро дойдет до того, что кнопки придется нажимать иголкой.

– Генри, привет! Это Алена Овчинникова!

– Оффчинникова?.. – задумчиво повторил голос из телефонной трубки. Потом дошло: – Алена!! Алена, душа твоя пропащая! Я все жду-жду, когда ты в гости приедешь. Давно обещала!