– Я решила принять предложение, – сказала она.

Элизабет оторвалась от статьи, над которой работала:

– Какое предложение?

– Предложение Джереми. Какое же еще?

От неожиданности Элизабет выронила ручку.

– Джес, о чем ты говоришь? Ты не можешь выйти за Джереми замуж.

– А я и не говорила, что собираюсь за него замуж. Я только сказала, что собираюсь принять его предложение.

– Но это же сумасшествие, Джес. Я не дам тебе этого сделать. – Элизабет была в панике.

– Не понимаю, как ты меня остановишь? – ответила Джессика и мечтательно улыбнулась. – Ой, Лиз, только подумай, как это будет здорово. Я помолвлена с большой знаменитостью! Все позеленеют от зависти.

– Это невозможно, – настаивала Элизабет. – Мама с папой никогда этого не допустят.

– А им и не обязательно знать. Это может быть секретом. Я буду носить кольцо на шее и всегда смогу спрятать его под рубашку, когда они будут рядом.

– Джессика Уэйкфилд! Из всех бестолковых идей, которые ты выдвигала, это самая дурацкая.

Сузившись, глаза Джессики превратились в изумрудные щелочки.

– Ты просто завидуешь, потому что он не тебе предложил стать его женой! – Она вскочила с кровати. – Я прямо сейчас еду в больницу, чтобы сообщить Джереми эту хорошую новость.

Элизабет нулей бросилась за ней, схватив за руку.

– Подожди! Ты не знаешь, что делаешь! Джереми… не то, что думаешь. Он… – Она задыхалась. – Клянусь, ты многого о нем не знаешь.

– Какая разница? – беззаботно ответила Джессика. – Он знаменит. Только это и имеет значение. И потом, мы скоро уже не будем посторонними людьми, и я все узнаю.

Элизабет продолжала кричать вслед Джессике. А та уже спустилась вниз, чтобы спросить у отца разрешение взять машину. Мистер Уэйкфилд направлялся в офис – забрать кое-какие документы, которые там оставил. Так что он сказал, что подбросит ее в больницу и на обратном пути заберет. В оправдание она заявила, что забыла какой-то учебник в комнате медсестер.

– Спасибо, пап, – сказала она и чмокнула его в щеку, когда он подбросил ее до больничных ворот.

– Ради дела всегда готов, – ответил он, подмигнув.

«Знал бы он, что это за потрясающее дело!» – подумала Джессика.

– Джессика? – Газета, которую читал Джереми, выскользнула у него из рук. – Что ты делаешь здесь так поздно? Я не ожидал увидеть тебя снова.

Она бросилась к его кровати.

– Джереми, сможешь ты когда-нибудь простить меня за идиотское поведение сегодня днем? Не знаю, что на меня нашло. Думаю, это был шок. Но я в конце концов все обдумала и решила выйти за тебя замуж.

Джереми молча уставился на нее, а потом залился смехом. Он смеялся так сильно, что тряслись плечи и слезы текли по щекам.

– Что здесь смешного? – опешила Джессика.

Как только Джереми смог говорить, он рассказал ей всю историю, не упоминая об участии Элизабет.

– Прости, Джес. Думаю, с моей стороны это было нечестно. Просто… ты была так неудержима, – беззлобно сказал он. – Я только пытался немного остудить тебя. Никогда не думал, что это так обернется.

Джессика чувствовала, что ее щеки вспыхивают от возмущения.

– Вы хотите сказать, что все это была шутка? Вы никогда ни капельки не хотели жениться на мне?!

– Если бы я встретил тебя лет через десять, у меня бы не возникло сомнений, – слюбезничал Джереми. – Но в шестнадцать… рановато для замужества. Ты сама сказала.

– Ладно. – Джессика почувствовала, что остывает.

Странно, но ей стало немного легче. Несмотря на доводы, которые она приводила Элизабет, у нее были свои сомнения на этот счет. И она уже обдумывала, как бы так повернуть ситуацию, чтобы не оказаться в проигрыше.

– Наверное, вы правы. Прежде чем думать о замужестве, мне сначала надо закончить школу. Но это не отменяет тот факт, что вы довольно зло подшутили надо мной.

– Я бы хотел искупить свою вину, – сказал Джереми.

Джессика засопела, прикладывая край салфетки к сухим глазам.

– Думаю, способ есть.

– Все что угодно, – сказал он.

– Все что угодно? – ухмыльнулась Джессика, забыв про все несчастья.

Элизабет услышала на лестнице медленные, тяжелые шаги брата. Затем хлопнула дверь его спальни. Что он делает дома так рано? Она тихо прошла по коридору и осторожно постучала в его дверь.

– Входите, – ответил приглушенный голос Стивена.

В сумрачной комнате он лежал одетым на кровати. Руки закрывали его лицо.

– Стив! – Элизабет дотронулась до его плеча. – Что случилось с Карой? Почему ты так рано вернулся?

Он сухо и горестно засмеялся:

– Я сказал Каре, что она напрасно теряет время. Больше нет смысла отрицать, что я не могу не думать о Трисии. Не могу не спрашивать себя: с кем она? Господи, я так ее люблю!

– Она тоже тебя любит, – тихо сказала Элизабет.

Стивен приподнялся:

– Не смеши меня. Ей до меня вообще нет никакого дела.

Элизабет с грустью покачала головой:

– Ты ошибаешься, Стив. Сам не подозреваешь, как ошибаешься. Я говорила с Трисией. Она мне все объяснила. Она… она рассталась с тобой, только чтобы уберечь тебя… – Горло Элизабет перехватил спазм.

– Уберечь меня? От чего? – Стивен схватил сестру за руку. – Что происходит, Лиз? Что сказала тебе Трисия?

Задыхаясь от слез, Элизабет бросилась к брату:

– Я обещала, что не скажу тебе, но я больше не могу скрывать.

Она судорожно рассказывала, а Стивен слушал. С каждой минутой его лицо становилось все бледнее.

– Это нелегко рассказывать тебе. Трисия… она умирает. От лейкемии. Я случайно узнала. Она была в больнице на лечении. Прости, Стив. Я бы хотела, чтобы кто-то другой сказал тебе это.

Подавляя рыдания, он закрыл лицо руками.

– Боже мой, Трисия! Этого не может быть! Она не может умереть! – Слезы струились по его щекам.

– Я бы хотела, чтобы это была неправда, – сказала Элизабет.

Когда наконец Стивен поднял голову, его лицо было полно решимости. Он встал и схватил со спинки стула свою куртку.

– Я должен увидеть ее! Где она? Элизабет рассказала ему, что Трисию после очередного обследования отправили домой.

– Только скажи ей, что я очень сожалею. Скажи, что я должна была это сделать. Я просто не могла больше видеть, как вы оба страдаете.