litbaza книги онлайнДетективыЧезар - Артем Михайлович Краснов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 142
Перейти на страницу:
видел! Открывай, не обидим.

После долгой возни дверь отворилась, и нас обдало кухонным запахом, словно долго вываривали говяжьи кости. Сморщенный хозяин к нашему визиту отнёсся равнодушно. Его покрасневшие веки походили на края расползшейся раны. Жёлтые глаза смотрели на нас без интереса. Дед непрерывно жевал.

Рыкованов прошёл в комнату и огляделся:

— Полвека тут не был… — сказал он и скривил губы. — Ничего не помню. Не моё. Чужое. Помню комнату большую. И скатёрку помню белую. Маму… А вот это всё не моё, — он похлопал по стене, и обои сухо заиграли под его пальцами.

Несколько минут он смотрел в окно на узкую улицу Вишнегорскую, рельсы вдоль неё и увядшие кусты. Он потянул створку рамы, та со звоном открыла и впустила в комнату жаркий воздух, начинённый металлом и заводским ультразвуком. Рыкованов вдруг повеселел и заговорил с усмешкой:

— Приватизация! Говорят, мол, Рыкованов скупил завод за спиной государства! Да как же! Забыли историю! — он обернулся ко мне, и глаза его метали молнии, словно я был источником дезинформации. — Кирюша! Да государству нужна была эта приватизация больше, чем мне, чтобы спасти заводы от разграбления красными директорами, понимаешь? Меня просили взять это на себя! На горб себе взвалить! Думаешь, завод тогда приносил прибыль? Шиш! Что бы осталось от вашего Челябинска? Хозяин, нужен, хозяин! Городу нужен завод, налоги, рабочие места! Вот, получите, распишитесь. Рыкованов слово держит.

Он с досадой провёл пальцем по наружному стеклу, стирая пыль.

— Во! — выставил он палец в чёрной пудре. — Они из-за этого переживают. Твёрдые частицы! Графит обычный! А всё потому, Кирюша, что когда человек живёт слишком хорошо, он начинает с жиру беситься. Думаешь, эти частицы вредны? Да как же! Ты грифель карандашный жевал в школе? Так это то же самое. Если человек не жил по-настоящему, своей шкурой не рисковал, ему всякое мерещится. Мнительные все очень стали.

Он шумно сопел ноздрями.

— А зимой тут знаешь как было? С той стороны, со Свердловска, ещё не застроили, комбинат хорошо виден был. Едешь с дядькой на его «Москвиче», а трубы, постройки, централи — всё скрыто за клубами пара, который так в косичку сплетается и в небо уходит. И кажется, будто завод весь туда стремится… Красиво… Мы гордились этим! Мы понимали: завод работает, дым идёт, страна в порядке.

Он с досадой махнул рукой:

— Война всё по своим местам расставит! Я одну войну уже прошёл и знаю, как она мозги прочищает. Там, в зоне, у нас не было времени на фантазии. Там надо было идти вперёд, вперёд, к победе! И много чего было: и лучевая болезнь, и малокровие. Но это было не напрасно, это ради победы, ради будущего. А вот это всё… — он снова показал свой палец в чёрной пудре. — Это, знаешь, для того нужно, чтобы журналисты и блогеры, цвет общества, без работы не остались. Ладно, айда!

Он рванул к выходу. Мы вышли из квартиры также внезапно, как ввалились в неё. Слепой взгляд хозяина не отразил ни одной эмоции.

Мы остановились у подъезда. По дорожке вдоль дома к нам приближался человек. Походка его была неровной, хлябающей. Это был молодой парень в накинутом на голые плечи кителе, из под которого проглядывали торчащие рёбра. Несмотря на худобу, плечи его были широкие, как у гребца, но удивительно плоские. Он приблизился к Рыкованову и рассмеялся:

— Чё, папаша, запарился? Жарко! — он поднял палец к небу. — Гляди, напечёт. Садись вон на скамеечку. Гляди, цветочки тут. Тёти Машины цветочки.

Я выступил вперёд, отстраняя его от Рыкованова. Парень завихлялся и вдруг склонился к кусту шиповника, сунув лицо в остатки розовых лепестков. Наркоманы в этом районе были не редкостью. Я хотел идти дальше, но заметил, что Рыкованов остановился и достаёт сигарету. Он протянул пачку человеку в кителе, и тот, картинно поклонившись, выбил из неё сразу три, одну из которых зажал с сухих губах, а две остальные рассовал за уши. Рыкованов щёлкнул зажигалкой.

— Живёшь здесь? — спросил он.

Парень затянулся:

— Живу, конечно. А чё не жить-то? Солнце светит, ветер дует. Вон, цветочки растут. Тёти Машины цветочки. Не рви только, понял? — он поводил сигаретой перед носом Рыкованова.

На его лице выделялись тёмные, словно подведённые тушью глаза с огромными зрачками, глядящие мимо нас. Взгляд их был как бы скрещен и потому неприятен.

— Работаешь где? — спросил Рыкованов. — Мамке помогаешь?

— Мамки нет давно. А батя у меня козёл, — он вдруг расхохотался: — Чё ты, отец, пургу метёшь?! Работаешь! В армии гляди как работал! — он высунул из-под кителя руку и показал длинный шрам вдоль запястья. — Отработал своё. На пенсии я.

— А на завод почему не идёшь? — спросил Рыкованов. — Приходи ко мне, я тебя лично устрою.

Парень сплюнул и усмехнулся:

— Устроит он… Ты кто там, сантехник?

— Сказал устрою — значит, устрою. А ты это дело бросай!

Парень внезапно ощетинился:

— Чё я на твоём заводе не видел? Здоровье гробить. Видали мы таких работящих. Я лучше на войну поеду. Там сто пятьдесят тыщ в сутки платят, прикинь? Орде жопу надерём.

— Да нахер ты там такой нужен, доходяга, — усмехнулся Рыкованов.

Парень не обиделся, повихлялся ещё и двинулся дальше, теряя к нам интерес. Он напевал:

— А ты цветочки нюхай, дядя, только не рви. Тёти Машины цветочки… Опали — это завод их кислотой травит. А пусть травит! Нас хер чем убьёшь!

Мы направились к машинам. Рыкованов мрачно проговорил:

— Такие и в моё время были. Если человек без хребтины, его за уши не вытащишь. Только себя жалеть умеет. Жители бузу подняли, что пахнет им третий день. Вот, Кирюх, объективно скажи: ты что видишь? Ну, пыль, да? Ну, костерком немного пахнет. А мы в какой пыли росли? Ну, вспомни, тут курорт разве был? Ты же тоже местный. Всегда пылило! И карьеры пылили, и дороги. Мы в этой пыли выросли, это наша альма-матер, наш океан.

— Серные осадки были, от этого листва пожелтела, — заметил я. — Они за это переживают.

— Сера! — фыркнул Рыкованов. — А ты знаешь, сколько мы её потребляем? Ты погляди внимательно.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?