– Хамиди сильнее любого из них, – возразил Фелонов.

У Грушило нашлись свои аргументы.

– Это так, но он не сможет взять с собой всех своих воинов, кто-то должен остаться и охранять дом. Если же объединятся два-три бея, а ради такой добычи вполне могут это сделать, то сил для захвата каравана у них будет в избытке. В любом случае, если Хамиди все-таки выберет Хареш, то о засаде можно забыть, этот перевал слишком хорошо охраняется. Поэтому надо смотреть на Тарусский и Артыкский.

После недолгого спора с ним согласились. У каждого из двух оставшихся перевалов были свои плюсы и минусы. Тарусский был ниже, и караван через него провести проще, но он был ближе к Темерюку и засаду там устроить легче. Переход через Артык был дольше и труднее, зато безопаснее.

– Недели через три в горах пойдет снег, – напомнил фельдфебель, – и оба перевала закроются. Надо что-то решать.

– Тряхнем Мантасура, – предложил Фелонов. – Но если он не сломается, то Хамиди узнает, что мы за ним охотимся.

Алекс беспечно отмахнулся.

– Насколько я знаю, за ним всегда кто-нибудь охотится, у него слишком много кровников.

– А он до сих пор жив, – заметил Грушило.

– Ничего, – вскинулся лейтенант, – мы это недоразумение исправим.

Седой ветеран только головой покачал, не одобряя такой самоуверенности. Но офицера уже понесло.

– Ну, где этот Нижний Такхиз?

С помощью старого фельдфебеля Такхиз на карте отыскали быстро, и был он вполне досягаем, но на карте значился просто Такхиз. Никаких «Верхних» или «Нижних» не было.

– Такхиз еще лет тридцать назад почти полностью вырезали, – припомнил давние события ветеран, – помню, дело горячее тогда было. Те, кто уцелел, в горы ушли. Они, видать, Верхний Такхиз построили. А Нижний должен быть там, где стоял прежний. Или где-то рядом.

– Надо будет найти проводника, – внес предложение Фелонов.

– Не стоит, – покачал своей уродливой головой Грушило, – чем меньше народа знает, тем лучше. К тому же у вас будет карта, и я вам расскажу, как идти. Кое-что до сих пор помню.

– Решено, – подвел итог лейтенант. – Выходим завтра после полудня под видом рабочей команды. Переправляться будем там же, где переправились после плена. К Такхизу нужно выйти на рассвете. Там действуем по обстановке, берем сына Мантасура в заложники и ставим ему ультиматум. Все нужно сделать без стрельбы и прочего шума, тогда есть шанс, что о пленении пацана никто не узнает. Грушило, можешь спрятать и прокормить его на гауптвахте?

– Сделаем, господин лейтенант.

– А если Вернов нагрянет?

– Пусть заходит, все равно ничего не найдет.

– Тогда всем отдыхать.

Идти в комнаты госпожи Сетниковой не хотелось. Совещание закончилось, и силы покинули молодого человека. Даже мысль о том, что надо встать и куда-то идти, казалась невыносимой. Алекс с трудом поднялся со стула, доковылял до двери и запер ее. Потом убрал со стола карту, кинул на него шинель и, сняв сапоги, завалился на мягкое сукно, мгновенно уснув.

Когда-то Нижний Такхиз был явно больше, но сейчас обитаемых домов в нем было всего шесть. Нужный дом под железной крышей, как и говорил Толстый Межид, был всего один. И расположен был весьма удачно, на краю селения. Убедившись, что признаков присутствия бандитов в селении нет, лейтенант подал команду:

– Вперед!

Цепочка штрафников осторожно пробралась вдоль забора и уперлась в запертую калитку.

– Открывай! Открывай, а то выломаем!

Фелонов грохнул прикладом винтовки в дверь. Тяжелая, подвешенная на мощных железных петлях и запертая изнутри на железный же засов конструкция даже не шелохнулась, а угрозу унтер-офицера нагло проигнорировала. Но все же сила была на стороне стоявших снаружи солдат, и двери пришлось подчиниться. Сначала кто-то шуганул растявкавшуюся на гостей собачонку, потом лязгнул засов, между дверью и косяком появилась узкая щель. Фелонов толкнул дверь, едва не сшибив с ног стоявшего за ней невысокого, но крепкого бородатого мужчину в традиционном горском наряде. Чем-то он был похож на Хамиди, видимо, действительно, родственник. Шедший вторым Ивасов взял его на себя, остальные рассыпались по двору, держа свои «крейзе» на изготовку. Кто-то пнул сапогом надоедливую собачонку, и та, взвизгнув, забилась в какую-то щель.

Алекс вошел предпоследним. Кроме встретившего их мужика, надо понимать, это был сам хозяин, никого из его домочадцев во дворе не было. Попрятались, не ожидая от внезапного визита руоссийских солдат ничего хорошего. Правильно, что не ожидали.

– Здравствуй, Мантасур.

– И ты здравствуй, офицер. – По-руоссийски он говорил почти без акцента.

– Лейтенант Магу, – представился Алекс.

В глазах хозяина мелькнул еле уловимый блеск. Мелькнул и тут же пропал, но лейтенант его заметил. Знает, понял Алекс, но ничего, сейчас мы ему подпортим настроение. Прервав затянувшуюся паузу, лейтенант продолжил разговор:

– Ты знаешь, что Хамиди-бей готовится провести караван с оружием на эту сторону хребта?

Вопрос был риторическим, об этом многие знали, и Мантасур не мог не знать.

– Что ты хочешь от меня, лейтенант Магу?

– Мне нужно знать день и то, через какой перевал пойдет Хамиди.

Такой наглости хозяин не ожидал и несколько секунд подыскивал ответ:

– Я никому не помогаю, лейтенант. Ни вам, ни вашим врагам. Я держу ней…

В этот момент Фелонов вместе с еще одним солдатом вытащили во двор отчаянно сопротивляющегося подростка. Два здоровых мужика справились бы с ним быстрее, но им мешали собственные винтовки, и они никак не могли окончательно скрутить отчаянно сопротивляющегося пацана. Рука хозяина метнулась к висевшему на поясе кинжалу, но замерла, едва коснувшись рукоятки. Ствол «крейзе» Ивасова смотрел ему в грудь, солдат среагировал на движение горца с похвальной быстротой. Сам Алекс с трудом удержал руку от резкого движения. Он преднамеренно не стал заранее расстёгивать кобуру револьвера, стараясь показать, что именно он является хозяином положения, и ему нет нужды самому хвататься за оружие.

– Если твоя информация будет правдивой, – продолжил Алекс, – то мы вернем тебе сына и ты получишь хорошие деньги, если нет…

Алекс многозначительно замолчал. Мантасур дрогнул, что-то сказал своему сыну, тот перестал вырываться, и солдаты наконец связали его.

– Ты понял меня, Мантасур?

Хозяин через силу кивнул, челюсти его были сжаты, а рука на рукоятке кинжала побелела от напряжения.

– Я буду ждать известий.

Горец промолчал, не отрывая глаз от зажатого между двумя солдатами сына. Наконец, он не выдержал.

– Как мне передать известие?

– У тебя есть связи на левом берегу. Я это знаю. Пусть найдут меня или фельдфебеля Грушило. Мне нужны только дата и место. Если не соврешь, то твой сын будет жив и свободен.