– Как вам угодно, – пожала плечами Синта.

Деврей слушал их внимательно, но не сводил глаз с трупа, словно никогда раньше не видел мертвых тел. Хотя кто его знает, может, и не видел.

– Вы знаете, Меллоу, – промолвил он, – ваше предположение о многом говорит. Возможно, даже о большем, чем вы думаете.

– Что вы имеете в виду, командор Деврей? – Меллоу даже не потрудилась скрыть раздражение.

Если Деврей и заметил ее нервный тон, то виду не подал.

– Направление, – ответил он. – Вы заметили, что убийца подошел со стороны внутреннего круга оцепления.

– И что?

– А то, что слишком многим не нужно было пробираться сквозь моих рейнджеров и прятаться от ваших агентов, чтобы проникнуть во двор. Этих людей уж точно не могли бы заметить ваши наблюдатели.

– Постойте! – воскликнул Крэш, неожиданно понимая, к чему он клонит.

– Это все те, кто присутствовал на приеме, – голос Деврея был так тих, что за шумом дождя Крэш едва расслышал слова. – Любой из них спокойно мог выйти из дома, совершить убийство и вернуться обратно. Потом высушиться в уборной, и никто ничего не заподозрил бы.

– Ладно, – проворчал Крэш. – Может, все так и было. Но зачем кому-то понадобилось убивать Хатвица?

– Этого я еще не знаю, – ответил Деврей.

Крэш сидел в пассажирском кресле, а Дональд вел машину. Шерифу было над чем задуматься. Он никак не мог увязать детали этого вечера между собой. Похоже, у Меллоу и Деврея дела обстояли не лучше. Человек – охранник – убит неподалеку от Правителя, которого он охранял, и никто из этих доблестных стражей порядка не проявил ни малейшего интереса к предположению, что у этого убийства могли быть политические мотивы.

И еще одно. Именно Меллоу знала имя убитого. И этот факт почему-то сильно беспокоил Крэша. Ведь Деврей даже не знал, кто из его людей стал жертвой.

– Дональд, во время первой сводки имя жертвы не было известно. Когда поступило следующее сообщение?

– Такого сообщения еще не поступало. Вероятно, из-за соображений безопасности. Нас поднял частный звонок из Центрального Отдела охраны Правителя.

– Гм-м… Позвони в Службу контроля полетов. Все-таки мы имеем дело с убийством. Кто прибыл на место происшествия первым, Меллоу или Деврей, и когда именно?

– Одну минуту, сэр.

Какое-то время Дональд молчал, выходя на внутреннюю связь.

– Контрольная служба полетов Лимба сообщает, что капитан Меллоу приземлилась первой, командор Деврей прибыл на пять минут позже, то есть приблизительно на пару минут раньше нас.

– Значит, у Деврея была одна, от силы две минуты, чтобы поговорить с Меллоу, пока мы выбирались из аэрокара и шли к месту преступления. Когда мы подошли, эти двое отнюдь не были настроены на дружескую беседу. И имя убитого едва ли могло быть первой темой для разговора.

– Боюсь, я не совсем понимаю вас, сэр.

– Даже если предположить, что Деврей знал жертву в лицо и опознал его, едва ли первое, что он сделал сразу по прибытии, это сообщил Меллоу имя и звание убитого.

– А почему бы и нет, сэр? Это довольно важные сведения.

– Может, и так, но такой поступок не в его привычках. Деврей никогда не сообщит тебе, что завтра взойдет солнце, пока не сядет и все хорошенько не обдумает, и вряд ли он стал говорить об этом Меллоу сразу. Они и здороваются-то друг с другом через силу.

– Для меня остается вероятным тот факт, что он назвал Меллоу имя убитого.

– Относительно Меллоу и Деврея этот факт мне не представляется таким вероятным. Кроме того, Меллоу выпалила имя Хатвица так, словно была с ним знакома или хотя бы хорошо знала его имя. Я согласен, что, с точки зрения логики, она вполне могла знать убитого лейтенанта, но уверяю тебя, мне показалось, что это не так. – На несколько минут Крэш призадумался. – Конечно, может получиться, что Деврею уже сообщили имя и звание убитого, но со стороны это было незаметно.

– А какие его действия указывали на то, что он не знал Хатвица?

Крэш покачал головой.

– Я не могу сказать, какие точно. Но было в нем что-то такое… некая отрешенность, я бы сказал. Будто он стоял не над другом и даже не над знакомым. Нет. Я готов биться об заклад на все, что угодно, что Меллоу знала Хатвица, а Деврей нет. Но откуда, черт возьми, Меллоу могла знать младшего офицера из подразделения своего соперника?

– Едва ли это нам многое даст, но мы можем связаться с Девреем и Меллоу и узнать у них.

Крэш снова покачал головой.

– Нет. Мы не будем этого делать. Не хочу подбрасывать им информацию.

– Сэр, я удивлен. Что вы хотели этим сказать?

– Я сам не знаю, Дональд. Просто мне почему-то кажется, что здесь пахнет жареным. И мне бы не хотелось, чтоб кто-то успел замести все следы, пока я не определил, откуда идет эта вонь.

– Сэр, боюсь, я недопонимаю вас.

– Я тоже. Я всего-навсего видел, что Деврей больше обеспокоен убийством одного из своих офицеров, чем политической подоплекой этого события. Но это не объясняет поведения Меллоу. Как будто она знала, что о Правителе можно не беспокоиться.

«Или, – резко хлестнула его мысль, – о нем уже не стоит беспокоиться!»

Постойте… Ради всего святого, постойте!

Крэш дернулся к панели связи, и экран вспыхнул. Он снова увидел Правителя. Все еще за столом. Все еще над теми же бумагами. Все еще в праздничном костюме.

– Шериф! – воскликнул он. – Что еще случилось?

– Правитель, у меня к вам вопрос. Не вспомните ли, что вы прислали мне на день рождения в прошлом году?

– Что? Что вы несете?

– Какой подарок вы прислали мне в прошлом году?

– Крэш, откуда я могу это помнить?

– А вы должны хорошо это помнить, сэр. Вы ничего мне не прислали!

– Вы позвонили мне в такое время лишь для того, чтобы задать этот вопрос?

– Нет, отнюдь.

Крэш выключил связь, сердце его бешено колотилось в груди.

– Дональд! Немедленно возвращаемся в Резиденцию! Гони на полной скорости.

– Да, сэр.

Аэромобиль совершил крутой разворот и полетел в обратном направлении, набирая скорость.

– Сэр, я не верю своим ушам и очень взволнован, – сказал Дональд своим ровным и спокойным голосом. – Насколько я помню, как только Правитель принял пост, около двух лет назад, он тут же разослал меморандум высшим руководящим деятелям. В нем шла речь о том, что Правитель отказывается от традиционного вручения правительственных подарков, чтобы таким образом пресечь протекционизм.

– Так случилось, что этот меморандум пришелся как раз на мой день рождения, – ответил Крэш. – Не могу сказать, что это был самый счастливый день в моей жизни. Я-то помню, Дональд, я помню. Но почему не помнит об этом Правитель?