Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь ее отец был сенатором США и серьезным претендентом на роль кандидата в президенты от Республиканской партии. Скандал в конце концов улегся, как это случается со всеми скандалами. Хотя во всех статьях, блогах и публикациях на эту тему обычно все равно хоть вскользь да упоминалось о его предполагаемом романе с официанткой, несмотря на то что уже прошло столько времени. Иногда всплывала тема возможного существования у него внебрачной дочери, впрочем не слишком активно. Всех куда больше интересовала его настоящая семья: безмерно снисходительная жена и двое сыновей – один годом старше Элли, другой годом младше. Оба они были такими же светловолосыми, как их мать, и на фотографиях всегда красовались рядом с отцом – то на охоте, то на рыбалке, то просто на пикнике.
Они, без сомнения, обедали в модных ресторанах, а не в дешевых забегаловках, ходили в частные школы, а не в государственные с их вечной нехваткой средств то на одно, то на другое. И они наверняка не колеблясь обратились бы к отцу с просьбой оплатить им летний поэтический курс. И хотя бо́льшую часть времени Элли даже не помышляла о том, чтобы обменять свою жизнь на все это – даже будь у нее такая возможность, – иной раз ей казалось несправедливым, что у нее никогда не было шанса попробовать, что такое быть дочерью Пола Уитмена.
Если он когда-то и пытался их разыскать, Элли ничего об этом не знала. Она старалась не думать о том, что для человека его уровня найти их при желании не составило бы никакого труда, что он мог бы поддерживать с ней связь, звонить ей время от времени, поздравлять с праздниками или еще каким-то образом обозначать свое присутствие в ее жизни. Может, это была мамина вина, а может, нет, может, он задавался вопросом, как они живут, может, нет, может, он иногда скучал по ним, а может, правы были журналисты, и для него они всегда были не более чем случайным эпизодом, не достойным ничего большего, нежели мимолетное упоминание мелким шрифтом.
Малышка между тем протянула отцу открытку с восходом солнца над морем, но матери уже удалось вытурить мальчишек за дверь, и теперь она настойчиво звала мужа с дочерью. Мужчина посмотрел на девочку с беспомощным выражением; подбородок у нее задрожал, и она прижала открытку к груди.
– Пусть возьмет ее просто так, – услышала Элли собственный голос, и мужчина с изумленным лицом обернулся.
Малышка просияла и выпорхнула за дверь, зажав открытку в руке. И пусть это мгновение могло улетучиться у нее из памяти еще до конца поездки, если не до конца прогулки, Элли все-таки надеялась, что оно останется с ней подольше.
Когда они ушли, Элли вновь уткнулась в монитор.
«Вряд ли у меня получится, – написала она Грэму. – Прости». Отослав письмо, она села и стала ждать.
Через девять минут от него пришел ответ: «Тогда я отправлюсь на поиски в одиночку и занесу тебе свой улов вечером».
При мысли о том, что вечером он снова окажется у нее на крыльце, Элли невольно улыбнулась, потом закусила губу и уставилась взглядом в клавиатуру.
«Вечером я тоже не могу, – написала она и после секундного размышления добавила: – К тому же я понятия не имею, что такое этот твой вупис».
Не прошло и минуты, как компьютер негромко пискнул и на экране вновь высветилось его имя.
«Так давай выясним».
Элли поколебалась.
«Без фотографов?»
Поползла минута, за ней другая, но у Элли было такое чувство, что прошло гораздо больше времени. Наконец пришел ответ.
«Без фотографов».
На этот раз Элли не стала ждать.
«О’кей», – напечатала она торопливо, чтобы не передумать.
Вот так и вышло, что пять часов спустя она направлялась по дороге к бухте, гадая, не сделала ли ошибку. Элли отдавала себе отчет в том, что в таких вещах всегда есть какая-то критическая точка, до которой еще есть возможность передумать, пойти на попятный. Но, шагая мимо магазина рыболовных снастей и проката водных мотоциклов по направлению к пляжу, она не могла отделаться от чувства, что на полном ходу летит мимо всех предупредительных знаков и очень скоро точка невозврата будет пройдена и ничего изменить уже будет невозможно.
У нее были десятки доводов против. Она ему надоест, и он ее бросит. Всего через несколько недель ему нужно будет возвращаться домой. Он слишком знаменит. Он выдаст их тайну просто потому, что он – это он. Он играючи разрушит ее жизнь.
И тем не менее какой-то могучий импульс неумолимо гнал ее вперед, ближе к бухте; и вот уже земля под ее ногами сменилась камнями. Впрочем, она едва замечала, что происходит вокруг. Перед глазами то и дело всплывало его лицо и письма, которыми они обменивались через всю страну. И каждая строчка словно выражала самое лучшее, что было в них обоих.
Возможно, встреча с ним была всего лишь приложением к переписке, которая тянулась уже несколько месяцев. Если вся ее жизнь до знакомства с ним была чем-то вроде прелюдии, тогда, наверное, все это было просто постскриптумом.
P. S. Привет.
P. S. Спасибо, что приехал.
P. S. А вот и я.
Деревья впереди росли реже, открывая вид на небольшую бухточку. Волны лизали серые камни. Увидев, что он уже ждет ее, Элли остановилась как вкопанная, потом торопливо отступила назад, в тень деревьев. Грэм сидел на корточках и лениво перебирал камешки. Она смотрела, как он взял в руку один из них, похожий на кривобокое сердечко, и принялся разглядывать, склонив голову набок.
Элли вспомнилось письмо, которое он прислал ей всего несколько недель назад. Они тогда говорили о школе, и он признался, что в детстве у него никак не получалось делать валентинки, в особенности те, для которых нужно было сложить лист картона пополам и по шаблону обрисовать на нем половинку сердечка.
«У меня всегда получались розовые блямбы», – написал он.
«По-моему, все сердечки на них похожи», – ответила ему тогда Элли.
Она глубоко вздохнула и собралась с духом. Он чуть повернул голову и в профиль вдруг стал казаться совсем другим. Не таким эффектным, как на глянцевых фотографиях, а более близким. Конечно, она представляла себе GDL824 совершенно другим, но сейчас перед ней был и не Грэм Ларкин с обложки. Сейчас он был просто Грэм.
«Грэм!», как, подумалось ей, сказали бы русские. Элли почувствовала, как розовая блямба ее сердца вдруг учащенно забилась. Она внезапно поняла, что в этом восклицании соединялись крик, удивление и радость, все самое искреннее, и без колебания двинулась ему навстречу, чтобы высказать это приветствие ему лично.
* * *
Отправлено: понедельник, 10 июня 2013 16:24
Кому: [email protected]
Тема: Re: планы на сегодня
Я не смог отыскать камень, о котором ты говорила, но, думаю, пришел по адресу. Кроме меня и чаек, здесь никого нет, так что ты без труда меня найдешь…
