что и в каких объемах? Впрочем, на данный момент это и не очень-то важно…

Телефонный звонок выводит меня из состояния глубокого раздумья, почти медитации. С трудом встаю с дивана. Совсем стал плох, слаб, немощен, стар… Да, стар, черт побери! И это не смешно!

– Сергей Сергеич? – довольный девичий голосок. – Это Семенова из лаборатории. А повторный-то анализ – все о'кей! Да-да, Сергей Сергеич! Это наши паразитки все перепутали! Но я им уже врезала, Сергей Сергеич! Вы уж извините, бога ради!

Опускаю трубку. Ну, порадовала Семенова. Нет слов! А то я, старый дурень, не знаю, какие у меня анализы. Чувствую себя с каждым мгновением все лучше и лучше. Бодр, как никогда! Значит, Малыш возвращает фигуры на исходные рубежи… Да, молодежи сейчас палец в рот не клади! Не хватает одной маленькой детальки. Спускаюсь во двор. Вася за столиком, на рабочем месте.

– Ну что, в шахматишки? Или по маленькой, для тонуса?

– Нет, – говорю. – Чего-то неохота.

– Чего, со здоровьем что?

– А с чего это ты решил? – интересуюсь и вижу его мгновенную растерянность.

– Да не видно тебя было. Вот и подумал, уж не приболел ли? – быстро исправляет он промах.

– Все нормально! Ладно, давай по маленькой!

Вася достает и сноровисто разливает.

– Ну, за нас! Чтоб живы были и не хворали!

– Да, – соглашаюсь. – Это основное!

Выпиваем. И закусываем конфеткой.

– Ладно, бывай! – говорю.

– А может еще? – предлагает он.

– Да нет, хватит. Спасибо. В следующий раз я.

– Да будет считать!

А сам ведь считает. Я точно знаю.

Поднимаюсь к себе. И вдруг до меня доходит. Набираю номер.

– Слушай, Вась! – говорю. – Ну как, все нормально?

– Да, все о'кей! А чего? – слышу некоторое недоумение в ответе.

– Все хотел спросить, тебя как по батюшке-то?

– Сергеич, а как еще?

– Ладно, извини за беспокойство, Сергеич! – говорю и вешаю трубку.

Ну, теперь, кажется, все! Проверка закончена! Линда с супругом – абсолютно надежная пара. Работают с огоньком! Внедренный агент – человек Васи. Тоже без неожиданностей. Линда с супругом не знают поставщика. А главное, что мы, ветераны госбезопасности и молодежь – вместе, в одном доме, делаем одно общее и нужное для страны дело!

За всей этой суетой чуть не забыл дать барбосу свежей воды. Он доверчиво кладет свою огромную морду мне на колени. А потом с шумом начинает лакать воду. Надо же, чуть не похоронил такого красавца! Следовало бы проучить этого дурака ветеринара! Должна Валентина подъехать. Привезти из типографии очередную порцию "зелени". Она думает, что мы печатаем одни буклеты, визитки и прочую разную ерунду. Ну и хорошо. Не хочется ее подставлять. Интересно, сколько Никанор успел наштамповать…

Ложусь на диван. Отворачиваюсь к стене. Натягиваю одеяло и принимаю позу эмбриона. От коврика на стене пахнет пылью. Давненько не вытряхивал… Последнее время фишка упорно не идет. И еще анализы… Разное в голову лезет, надо затаиться, переждать. Телефонный звонок. Нет покоя.

– Я к тебе собираюсь! – говорит Валентина.

– Знаю.

– Ничего не изменилось?

– Не понял.

– Ладно, ничего! Показалось, выезжаю.

Подхожу к окну. Бмвешка подъезжает. Выходит шикарная девица в сопровождении амбала. Кажется, она живет в шестом подъезде. Вася за столиком сидит. Выйти что ли? Дурная голова ногам покоя не дает! Иду в туалет. И снова ложусь. Валька – замечательная баба! И хороший друг! Если что, со стаканом воды не подведет… Надо немного поспать до ее прихода. Устраиваюсь поудобнее. Что-то твердое мешает под подушкой. Что там еще, черт возьми! Просовываю руку. Ребристая металлическая поверхность. Браунинг… бельгийский…

НОЖ

Ленинсталин был очень острым. И достался им от дедушки Пыряева. Им шинковали капусту. Естественно, ножом, а не дедушкой Пыряевым, который давно умер. И перешел по наследству в семью Кузовков-Рубежкиных, имеется в виду, ленинсталин. Потому что Света, младшая дочь дедушки Пыряева, в какой-то момент стала Кузовок-Рубежкиной по причине выхода замуж.

Капуста получалась совершенно удивительная. В семействе Кузовков-Рубежкиных был культ квашеной капусты. И гости всегда говорили: "Ну-ка, где тут ваша фирменная капусточка?!"

– Разве в магазине такую купишь?! – часто говаривал Рубежкин. Он и кочаны всегда сам выбирал. – А на рынке разве капуста?! Еще и нассут туда эти черные для вкуса. А наши дуроломы и давай нахваливать: "Ах, какая вкуснота!" А зимой без витаминов нельзя!

Старенькая бабушка Пыряева особенно уважала капусту.

– Капусточка – просто чудо! – говорила она. – Дайте-ка черного хлебушка. Я без хлеба не умею!

Ей, конечно, давали и хлеб, и соль, чтобы она могла все по вкусу сделать.

Нож никогда не тупился.

– Умели раньше делать! – каждый раз восхищался Рубежкин, изучая надпись на лезвии ножа, и добавлял уважительно: – По-немецки написано!

"Немцы по части стали мастаки!" – это еще дедушка Пыряев всегда раньше говорил.

"Ну, сколько можно, одно и то же, одно и то же!" – шепотом выражало свое недовольство младшее поколение. Потому что дедушка Пыряев вполне мог дать подзатыльник за неуважение.

– Ленинсталин… Раньше за такое – раз и расстрел! – с удовольствием часто повторял Рубежкин, шинкуя капусту. – Раз – и нету человечка! Это сейчас свобода, говори, что хочешь! И что вышло? А то и вышло!

Правда, несколько раз ленинсталин использовался не по назначению. Первый раз это случилось, когда шпана пыталась обокрасть квартиру. Думали, что там никого нет. Совершенно случайно Рубежкин остался дома. Все на дачу поехали, а он выпил накануне чуть больше нормы, ну его и не стали будить. Все равно было бы бестолку. Шпана тихо открыла дверь. "Уж как они это делают?! Мастера, что ни говори! – потом восхищался Рубежкин. – Представляете, я ничего и не услышал!" Короче говоря, вошли бесшумно и налетели на Рубежкина. Ну, конечно, не совсем налетели. Он в это время в туалете сидел. Услышал, кто-то по квартире ходит. Подумал, наверное, кто-то из своих с дачи вернулся. Вышел, ничего не подозревая. А там – шпана. Он бегом на кухню, они за ним. Он схватил ленинсталина и полоснул одного по руке. Ну шпана и дала деру. Не ожидала такого.

Потом некоторое время ленинсталина не отдавали. Он был в полиции как вещдок. Но все-таки вернули через два месяца.

– Хотели зажилить, менты поганые! – говорил Рубежкин про следователей. Шпану так и не нашли. И назидательно добавлял: – Ничего, урок будет этим уркам! Как в масло вошел! Навсегда запомнят нашего ленинсталина!

Кузовок ходил в ментуру, как на работу, и всегда с одним вопросом: "Когда отдадите ленинсталина? У нас бабушка – ветеран войны, она без него не может. Будет писать Путину". Это он имел в виду, конечно,