вырастает невидимая стена. А я дура размечталась…

– Я вам доверяю, Родион Максимович. Вы не обидите Анфису, если меня посадят, – произношу хрипло, опуская взгляд в пол. – И я… Я согласна.

Родион.

Знала бы Полина… Романовна, как я себя чувствую… Как идиот или преступник, выкручивающийся на допросе. А я ведь просто не хочу ее пугать… Понимаю, как бы выглядел, сказав, что предлагаю настоящий брак. Кем бы она меня посчитала? Мы знакомы-то всего ничего…

Напряжение заполняют палату, как тяжелая грозовая туча… Поля вскидывает на меня недоуменный взгляд и проговаривает чуть слышно:

– Я вам доверяю, Родион Максимович. Вы не обидите Анфису, если меня посадят. И я… Согласна.

Согласна, боже мой! Она согласна, вручая себя в мои загребущие руки. Полина уверена, что мной движут благородные цели. Только лишь они… А я глубоко вздыхаю, с трудом сдерживая восторг – дикий и необузданный, собственнический и на все сто мужской. Ненастоящий восторг, мнимый… Потому что я предложил ей фикцию вместо настоящих чувств.

– Тогда вам надо поторопиться, Родион Максимович, – облегченно вздыхает Караваев. – Зовите Оленьку и бегите подавать заявление.

– А меня не посчитают аферисткой? – запоздало сомневается Поля. – Как-никак за моими плечами уже был один фиктивный брак.

Нет, нет, только не отказывайся от меня… Не обрывай тонкую ниточку надежды на счастье… Имею ли я право попробовать еще раз? Позволить себе быть счастливым? Верить, в конце концов… Не отнимай у меня призрачный шанс, добытый дурацким обещанием «не посягать». Пусть так, но я приложу все усилия, чтобы все изменилось. Пожалуйста, Поля, не молчи так долго…

– А зачем вам кому-то говорить о подробностях вашего брака, – приходит на помощь Караваев. – Никто не имеет права посягать на вашу личную жизнь.

– Хорошо. Идемте, Родион Максимович. Я могу хотя бы… причесаться, – робко произносит Поля.

– Конечно. Я подожду тебя в коридоре. Оленька сейчас прибежит, а Егор Львович подстрахует ее. Да, Караваев? – взираю с мольбой на адвоката.

– Я как-то с детьми… Ладно, подстрахую. Ее кормить надо?

– Да. Анфиса проснулась и скоро захочет есть.

– Поль, не переживай. Оленька ее умеет кормить. Все будет хорошо, вот увидишь. ЗАГС через две улицы, мы быстро справимся.

«Только не сомневайся… Доверяй мне… Я хочу, чтобы ты мне верила… А я хочу быть уверенным в том, что делаю».

Полина кивает и ждет, когда мы покинем палату. Звоню Оленьке и сообщаю ей о согласии Полины, слыша радостный визг в динамике.

– Дочь, это всего лишь фиктивный брак, – монотонно бурчу я.

– Да ладно тебе, пап. Ну чего ты со мной, как с маленькой. Я же видела, как ты переживал. И как воспринял мое предложение. Я и не думала, что ты так вцепишься в эту идею. Полина тебе нравится. И не спорь…

– Давай-ка, поднимайся, солнце. Нам уехать надо в ЗАГС. А потом у меня еще куча дел в офисе.

– Надеюсь, ты догадаешься купить Полине кольцо.

– Потом поговорим, – хмурюсь и отбиваю вызов.

А ведь Оленька права – надо купить кольцо и хоть как-то выделить этот день из сотни других дней – монотонных и будничных… Пригласить ее в ресторан, подарить букет и…

– Я готова, – выглядывает Поля из палаты.

– А я тоже… Бегу уже! – слышу голос дочурки, несущейся по коридору. Рюкзак волочится по полу, куртка расстегнута… Эх… Егоза, а не ребенок.

Оля и ошарашенный Караваев принимают вахту от Полины. Она набрасывает на плечи тонкий платок и застегивает пуговицы пальто. Стискиваю зубы, завидев прохудившиеся ботинки и худую для зимы одежду…

– Идем? – предлагает она, коснувшись моего локтя.

– Да, – соглашаюсь я.

«А потом мы заедем в магазин. Хочешь ты этого или нет, но в таком виде я тебе ходить не позволю».

Настраиваю комфортную температуру в салоне машины, искоса поглядывая на Полину. Молчит. Ежится и плотнее кутается в тонкий шарф. Я ведь могу положить все к ее ногам… Одеть в меха и красивую одежду, а лучше окутать своими объятиями – они греют куда лучше… Если бы только она позволила. Но я молчу, продолжая играть в благородство. Хочу прижать к груди и целовать губы, зарываться в темные, как горький шоколад волосы и пить дыхание. Я хочу этого, а не фикцию.

– Ты уверен, Родион, – нарушает она молчание. – Зачем тебе это все? Мои проблемы и… чужой ребенок. Ты столько со мной возишься, что…

– Перестань, пожалуйста. Я говорил, что не могу позволить семье отца страдать, вот и все, – лгу и не краснею. Крепче сжимаю руль, избегая ее направленного взгляда.

– Ладно. Если понадобится развод, только скажи. Я все подпишу.

Черт… А если не попрошу? Ты снова будешь меня шарахаться? Чувствую себя мальчишкой, боящимся тронуть девушку… Другая бы… Поля не другая, вот в чем дело.

В ЗАГСе нас ждут. Караваев предусмотрительно позвонил и предупредил о нашем визите. Торопливо паркуюсь возле здания и помогаю выйти Полине. Оплачиваю пошлину в банке, расположенном по соседству.

– Регистрация на следующей неделе, – сообщает улыбающаяся женщина в нарядном голубом костюме.

– А раньше никак нельзя? – неожиданно для меня произносит Полина.

– Да, – соглашаюсь я. – Егор Львович не говорил о… У нас имеются некие обстоятельства.

– Сейчас посмотрю, – регистратор нарочито медленно листает журнал. Мне же хочется вырвать его из ее рук и выбросить к черту! Или вписать дату регистрации сегодня!

– Через два дня. Устроит? Регистрация неторжественная, – добавляет она.

– Мы согласны, – отвечаем в унисон, взглянув друг на друга.

Возвращаюсь к машине, на расстоянии чувствуя беспокойство Полины. Усаживаюсь за руль и решительно произношу:

– Ты как хочешь, а я еду в магазин женской одежды. Не позволю тебе мерзнуть.

Глава 13

Полина.

Господи, как же стыдно… Я себя нищенкой чувствую. Или бомжихой на вокзале, кутающейся в драное пальто. Его я тоже «отхватила» в храме. И как теперь реагировать на щедрое предложение будущего мужа? Вдыхаю побольше воздуха, чтобы ответить, но за меня отвечает тело… Приступ кашля нарушает повисшую между нами тишину.

– Вот видишь? Я, между прочим, не забыл про твой тюремный букет: недоедание и переутомление. Так что отказы не принимаются, – произносит Родион тоном, не терпящим возражений. Выруливает с парковки и бросает на меня осторожный взгляд, ожидая ответа.

– Я уже столько должна вам, – отвечаю чуть слышно. – Как мне вас благодарить? За доброту, щедрость и…

Вскидываю взгляд, замечая в глазах Родиона что-то незнакомое мне: темное, необузданное, животное… Именно так он смотрел на меня, когда украл поцелуй… И так смотрит сейчас. Словно хочет съесть или… придушить.

– Не волнуйся, Полина. Я ничего не прошу взамен, – отвечает, замечая мое