— Я бедный больной инвалид, вы что, забыли? По лесу трудно ездить на кресле.

— Во-первых, на лошади не трудно. А во-вторых, я имел в виду не тебя, а твоего косорылого дружка. Рэя Джонсона.

— С чего вы взяли, что он должен провожать мисс Саттон в ее прогулках по лесу?

— Стил, я ведь не идиот. Во-первых, я прекрасно знаю твою манеру изъясняться. Ты ловко болтаешь языком. Ни одного слова неправды, ни одного прямого подтверждения или опровержения. Во-вторых, скажи, пожалуйста, долго бы я продержался, если бы не имел привычки быть в курсе всего, что происходит на моей территории? Твой Джонсон покупал самогон у мамаши Соммерсби, твой Джонсон встречал мою… доченьку, будь она неладна, в аэропорту, раздолбанный драндулет твоего Джонсона видели едущим сюда, но не видели едущим отсюда. Мне сходить поискать в гараже? А уж кто лучше твоего Джонсона знает эти места, я и не припомню. Сходится?

— Вы стреляный волк, Коннор, но мистер Джонсон не тот человек, которого можно напугать диким криком и простыми угрозами.

— Понятно… Ты рекомендуешь взять с собой пушку? Не волнуйся, я с ней не расстаюсь последние тридцать лет. Но мы можем обойтись без стрельбы. В конце концов, это наше с девчонкой дело, зачем вам в него лезть? Ты поедешь со мной и будешь парламентером. Я заберу ее, а вы с Джонсоном останетесь. Шум нам всем ни к чему.

Стил мрачно смотрел на старого бандита. Коннор Малрой, несмотря на свое эффектное появление в доме, вовсе не производил впечатления невменяемого. Он был спокоен… как удав. Он все рассчитал абсолютно правильно, и, стало быть, Джуди и Рэй в большой опасности.

— Мистер Малрой, а если я откажусь?

— Я пойду в лес сам, прикончу твоего дружка и заберу девку. Потом сожгу твой дом, а тебя заставлю ползти до Кейптауна на брюхе. Устраивает?

— Нет. Но и ехать я тоже не хочу. Мне не улыбается продираться сквозь заросли на костылях. Я разучился на них ходить. К тому же по болоту на них вообще не пройти…

В глазах Коннора блеснул зловещий огонек.

— Значит, они пойдут на заимку Джонсона? Через болото? Это меняет дело. Я обойду их с юга и приду попозже. Скажем, завтра к вечеру. Они успокоятся, перестанут вздрагивать от каждого шороха…

— Мистер Малрой!

— Мистер Стил? Сиди дома, сынок. Видит Бог, к Джонсону у меня нет никаких претензий. Если он будет умен и сообразителен, то все кончится хорошо. Отдыхай.

С этими словами великан повернулся и шагнул на залитую вечерним солнцем веранду. Огромная тень на мгновение перекрыла окна, раздался топот грузных шагов, а потом все стихло. Стил, нахмурившись, посмотрел ему вслед, решительно тряхнул головой.

— Мгаба! Собирайся. Мы едем в лес.

В коридоре шевельнулась тень чернее самой тьмы. Стил задумчиво протянул:

— Кстати, у Коннора есть пес. Ирландский волкодав, если не ошибаюсь. Как он ухитрился проворонить убийцу?

Тьма не ответила.

Когда заросли кончились, началось болото. К этому времени Джуди уже довольно слабо соображала и просто машинально шла вслед за Рэем. Болото выглядело довольно мирной зеленой полянкой. Удивляло только то, что на полянке никого не было, даже птиц.

Девушка продралась сквозь кусты и остановилась на самом краю зеленой лужайки. Кроссовки печально хлюпнули. Джинсы были мокрыми до колен, футболка приобрела камуфляжный вид, хотя с утра была светло-желтой. Джуди устало провела рукой по лицу, разом уничтожив целую семью мошек, вознамерившихся пообедать ее кровью.

Рэй Джонсон выглядел абсолютно свежим и ничуть не уставшим. На смуглом хищном лице застыло благостное выражение.

— Смотрите, куколка, какая красота кругом.

— Ага.

— Не «ага», а красота. Это вам не цветник с астрами.

— Астры тоже красивые.

— Не спорю. Кому что нравится. Понимаю, сегодня не лучший день для знакомства с девственной Африкой, но все же обратите внимание — настоящий девственный лес. Здесь проходило от силы человек пять. Не считая местных, конечно.

— Интересно. Дайте воды.

— Держите. Должен вам сказать, вы неплохо держитесь. Барышни в этих местах вообще редкость, ну а такие… Мы прошли километров семь.

— Мало.

— Если по асфальту, то мало. По лесу — даже чересчур. На такую экскурсию требуется обычно день, иногда два.

— Мистер Джонсон, вы не обижайтесь, мне не хочется разговаривать.

— Я знаю. Потому и болтаю. Иначе вы упадете и заснете. Терпите. До моего бунгало осталось недолго.

— Вроде не очень сложно добраться…

— Обратно я пущу вас вперед. Возьмете свои слова обратно на десятом метре дистанции.

— Вы же прорубали просеку. Нас можно найти по ней.

— Вы невнимательны. Я не прорубал, а подрубал. В здешнем климате ветви зарастут за ночь. Конечно, будь вы толстой теткой с необъятной… хм… одним словом, за нами почти не осталось следа. Разумеется, человек с опытом легко пройдет по нашим следам, но я что-то сомневаюсь, что Коннор Малрой станет искать проводника. Сам он здесь не заблудится, но следы читать не умеет.

Джуди с некоторым интересом посмотрела на Джонсона.

— Можно подумать, вы к нему испытываете симпатию.

— Я не испытываю к нему ненависти. Это разные вещи.

— Почему? Он же преступник.

— Я и сам не святой. Вся моя жизнь, если задуматься, сплошное отклонение от норм, правил и законов. Даже легион… Он ведь вне закона во многих странах.

— Вы преступали закон?

— А вы в этом сомневаетесь?

— Нет. То есть… почему мы с вами никогда не разговариваем нормально?

— Потому, что вы все время защищаетесь.

— А вы?

— И я тоже. Я не привык разговаривать с женщинами.

— Презираете нас?

— Нет. Не знаю — и опасаюсь.

— Вы не похожи на человека, который опасается хоть чего-то.

Кривая волчья ухмылка была Джуди ответом.

— Не боятся дураки и дети. Нормальный человек боится неизвестности.

— Вы никогда не общались с женщинами?

— Мисс Саттон, вы умеете задавать прямые вопросы, это надо признать. Что ж, в таком случае вы сможете выслушать такой же прямой ответ. Я общался с женщинами. Спал с ними. Иногда одну ночь, иногда десять. Никогда не оставался навсегда. Не брал обязательств и не давал обещаний.

— Почему?

— Считал, что не имею на это права. Я в армии с семнадцати лет. Наемные войска, легион, охрана. У меня нет дома, нет места, где меня ждут. Своей женщине я мог бы предложить только одинокие ночи и полную неизвестность. Солдат удачи не хоронят с почестями. Чаще всего их вообще не хоронят.