Таким образом, с 591 года Маврикий мог обратить все свое внимание на аваров, и, поскольку попытки решить проблему дипломатическим путем провалились, настала пора действовать силой. Весной 593 года Маврикий направил к Дунайской границе мощное войско во главе со своим лучшим полководцем Приском. Цель кампании была в том, чтобы потеснить славян, которые обосновались на придунайских территориях, и в этом византийской армии, в которую вошли многие из тех, кто вернулся из персидского похода, сопутствовал успех. Авары воспротивились нападению на своих союзников, но византийцы теперь чувствовали себя достаточно сильными, чтобы не принимать их в расчет. В течение 599 года Приск одержал серию впечатляющих побед над славянами и аварами, среди коих десятки тысяч были убиты или взяты в плен.

Успех, однако, был иллюзорным. Византийцам не удалось нанести решающий удар, поскольку славяне действовали небольшими, трудноуловимыми группами. Лето за летом армии приходилось возвращаться, каждый раз с тем же результатом. Эти военные кампании легли на империю тяжким финансовым бременем. Со времен Рима каждая провинция обязана была платить налог на имущество около одного процента и подушный налог с каждого взрослого. Главный город провинции отвечал за их сбор и передачу в центр. Однако в VI веке череда войн и стихийных бедствий привела к тому, что города и провинции обеднели и все меньше и меньше готовы были платить налоги. А это не давало Маврикию экипировать и содержать эффективную армию. Окончательная победа не давалась в руки, казна пустела, и Маврикий нашел решение обеих проблем, радикальное, но рискованное. В конечном итоге оно стоило ему трона и жизни. Осенью 602 года он приказал балканской армии, которой теперь командовал его брат Петр, не возвращаться, как обычно, на отдых во Фракию. Вместо этого войско должно было отправиться на славянские территории к северу за Дунаем и провести зиму там, преследуя противника, для которого это станет неожиданностью. Предполагалось, что солдаты будут «жить с земли» и таким образом удастся сэкономить, не тратя средства казны на их содержание.

Когда весть об этом приказе разнеслась по византийскому лагерю, начались беспорядки. Многие воины захватили во время летней кампании ценные трофеи и теперь хотели доставить их домой. Бунт возглавил офицер низшего командного состава по имени Фока. Петр, полностью утративший контроль над ситуацией, бежал в Константинополь. Армия последовала за ним, решив свергнуть ненавистного Маврикия. Узнав о восстании, император сперва попытался все скрыть и устроил гонки на колесницах, чтобы отвлечь народ. Вскоре, однако, стало ясно, что жители Константинополя утратили доверие к своему правителю. По улицам ходили толпы «синих» и «зеленых», выкрикивая оскорбительные лозунги и призывая родственника Маврикия, тестя его сына Феодосия, Германа, захватить трон. Вероятно, опасаясь, что войско Фоки впустят в Константинополь его сторонники, находящиеся в городе, Маврикий ночью на корабле бежал вместе с семьей и переправился на другой берег Мраморного моря в надежде дождаться помощи от своего друга Хосрова II, шаха Персии. Жители столицы решили, что бегство императора означает его отречение. На следующий день патриарх отправился на встречу с Фокой, который стоял лагерем в Эвдомоне, недалеко от западной стены Константинополя, и объявил его императором. После этого Фока триумфально въехал в Константинополь на колеснице, запряженной четырьмя белыми лошадьми, а на улицах его встречали ликующие толпы.

До сих пор передача власти происходила почти бескровно, и, возможно, так все и осталось бы, если бы не вечно враждующие группировки болельщиков. Против Маврикия «синие» и «зеленые» выступали совместно, но, когда он покинул город, между ними вспыхнул спор, где какая группа должна стоять, приветствуя нового императора. Когда Фока отправил войска навести порядок, «синие» начали скандировать: «Маврикий не умер!». Опасаясь, что может начаться бунт, который приведет к восстановлению на престоле его предшественника, Фока отдал приказ убить Маврикия. Его солдаты выволокли бывшего императора и восемь членов его семьи из церкви, где те укрывались, и доставили их в гавань города Халкидон, что напротив Константинополя. Маврикий и четверо его сыновей, младший из которых был еще младенцем, были обезглавлены. Их головы привезли в Константинополь и выставили на всеобщее обозрение на военном плацу, а тела бросили в Босфор. Некоторые из них вынесло потом на берег, их видели проходившие мимо и грызли собаки.

Если Фока полагал, что эта казнь упрочит его положение на императорском престоле, то он жестоко просчитался. Страшная кончина превратила Маврикия из ставшего неугодным государственного деятеля в святого и мученика. Слухи о том, как мужественно он встретил смерть, быстро распространялись. Говорили, что нянька его младшего сына хотела подменить малыша своим ребенком в надежде спасти хотя бы одного из семьи, но Маврикий заметил подмену и настоял на том, чтобы его собственный сын предстал перед палачом. Кроме того, захватив трон и отдав приказ об убийстве, Фока положил конец долгому периоду, начавшемуся с правления Константина, когда власть переходила от императора к императору вполне мирно. Создав прецедент, он стал опасаться, что против него может быть организован контрпереворот, и потому инициировал дальнейшие убийства, избавившись сперва от родственников и ближайших соратников Маврикия, а потом от его жены, бывшей императрицы Константины, и их дочерей. Среди жертв оказались и некоторые из самых успешных полководцев империи, которые вели военные кампании против аваров и персов. Фока еще не знал, что очень скоро ему понадобятся талантливые военачальники.

Весной 603 года новый император отправил посольство в Персию, чтобы сообщить о своем вступлении на престол Хосрову II. Это известие не было встречено благожелательно. Хосров захотел знать, что случилось с его другом и благодетелем Маврикием, и заявил, что при его дворе находится один из сыновей Маврикия, уцелевший после казни. И негодование, и заявление были притворством. На деле Хосров искал предлога, чтобы возобновить войну с Византией. И теперь такой предлог у него был. А пока император пытался упрочить свое положение в Константинополе, персы могли быть уверены, что не получат серьезного отпора. Летом 604 года войско Хосрова перешло границу и захватило город Дара, отданный Маврикию в 591 году. Встречая сопротивление лишь в единичных случаях, персы осаждали города один за другим, в частности Эдессу, и захватывали их.

В то время как иранское войско наседало с востока, авары и славяне также в полной мере воспользовались тем, что византийская армия вернулась в Константинополь. Значительными силами они перешли Дунай и вторглись далеко на юг, дойдя до Пелопоннеса. А поскольку теперь византийская армия не приходила каждое лето, чтобы изгнать их обратно, они начали заселять византийские земли. Фока совершенно явно вел империю к катастрофе, но в Константинополе все сколько-то похожее на протест безжалостно подавлялось. Переворот мог удастся, только если бы начался где-нибудь на периферии. Одной из немногих провинций империи, еще не затронутой вторжением чужеземцев, оставалась Северная Африка, и ее правитель, экзарх Карфагена Ираклий, наладил сношения с недовольными в Константинополе. Ираклий был одним из полководцев Маврикия в войне против персов в 580-е и, по всей видимости, не питал теплых чувств к узурпатору. Он отправил своего племянника Никиту с армией в Египет, а сына, тоже Ираклия, с флотом в Константинополь. Тот, кто прибудет первым, должен был свергнуть Фоку и занять его место на престоле. Первым оказался Ираклий-младший: 3 октября 610 года его корабли подошли к стенам столицы. Если бы им оказали хоть какое-то сопротивление, у Ираклия и его флотилии было бы мало шансов. К тому же Фока предусмотрительно взял в заложницы мать и невесту Ираклия, которые в то время были в Константинополе.