С современной научной точки зрения такая сейсмическая активность была вполне ожидаема, поскольку Константинополь находится в зоне Северо-Анатолийского разлома, а Антиохия – в зоне Восточно-Анатолийского. Однако во времена правления Юстиниана землетрясения происходили так часто и были столь сильны, что современники могли объяснить их только гневом Божьим. Монофизиты, конечно, усмотрели его проявление в страшной смерти Евфрасия, халкидонского патриарха Антиохии, погибшего во время землетрясения 526 года. Он был наверху, в своем дворце, когда случился подземный толчок: пол обрушился, и Евфрасий упал в котел со смолой, которую использовали изготовители бурдюков, работавшие в подвале здания. Несчастный попал прямо в кипящую смолу, и, когда его нашли, от него осталась только голова, возвышавшаяся над краем котла: все остальное сгорело до костей. Недовольные тяжкими налоговыми поборами, установленными Юстинианом, также сделали соответствующие выводы и, конечно, испытали некоторое удовлетворение, когда один из его главных налоговых сборщиков погиб в результате константинопольского землетрясения 557 года. Его звали Анатолием, и он был в постели, когда началось землетрясение: от стены отвалилась мраморная плита, упала и проломила ему череп. Символичной оказалась и судьба наиболее значимого достижения Юстиниана, нового собора Святой Софии. Во время землетрясения 557 года он устоял, но у основания купола появились зловещие трещины. Были начаты ремонтные работы, однако пять месяцев спустя часть купола обрушилась и разбила алтарь. Пришлось перестраивать купол, делать его меньшего объема, и до 563 года собор был закрыт.

* * *

Юстиниан мало что мог поделать с чумой и землетрясениями, разве что снизить налоги в пострадавших районах. Но поскольку военное положение оставалось тревожным, он вынужден был тратить деньги и снаряжать войска для решения этой проблемы. Одного за другим он отправлял полководцев в Северную Африку на усмирение берберов, пока наконец Иоанн Троглита не разбил их в 547 году. Велизария Юстиниан отправил обратно в Италию для борьбы с Тотилой, но стареющий военачальник уже утратил былую хватку. Он не сумел удержать Рим, который вновь перешел в руки остготов, и, по свидетельству его секретаря Прокопия, занимался в основном тем, что путешествовал на корабле из одного укрепленного прибрежного города в другой, ступая на землю лишь ненадолго. В конце концов ему удалось отвоевать Рим у Тотилы, но вскоре после того, как в начале 549 года его отозвали обратно в Константинополь, Вечный Город был снова утрачен. Дела пошли лучше, только когда новый полководец, евнух Нарсес, прибыл в Равенну, единственный надежный оплот византийцев в Италии, привезя с собой многочисленное войско и деньги. Это позволило Нарсесу кормить солдат и платить им, не обирая местное население. Поэтому летом 552 года, когда состоялось финальное сражение с Тотилой на плоскогорье Буста Галлорум, Нарсес располагал армией численностью 25 000 человек, включая воинов германских племен, в основном лангобардов и герулов. Тотила избрал такую тактику: изобразить отступление, а затем, когда византийцы ослабят бдительность, бросить на них конницу. К несчастью для него, Нарсес догадался, что он задумал, и, когда остготы перешли в наступление, византийская кавалерия зашла с флангов и окружила их. Около 6000 оказавшихся в капкане остготов погибли, и среди них – сам король Тотила.

Но даже такая серьезная победа не привела войну к концу. Вскоре после битвы Рим был вновь отвоеван и перешел в другие руки уже в пятый раз начиная с 536 года, однако остготы по-прежнему не сдавались. Они избрали нового короля, Тейю, и собрали новую армию. Битва между Тейей и Нарсесом состоялась в следующем году на Молочной горе в Кампании, и остготы вновь потерпели сокрушительное поражение. Тем не менее они все еще удерживали некоторые города. Только когда в 561 году Верона наконец капитулировала, можно было с уверенностью сказать, что Италия полностью завоевана и вернулась в состав империи.

* * *

После бесконечных войн и стихийных бедствий последние годы правления Юстиниана были далеко не так оптимистичны, как его начало. Северная Африка, Сицилия, Италия и даже часть юга Испании вернулись в состав империи, но это стоило многих жизней и колоссальных средств. Никто толком не знал, сколько было потрачено на войны и программу строительства. По свидетельству Прокопия, многие в Константинополе желали бы знать, пуста ли казна или за стенами Большого дворца все еще припрятано немало денег. Юстиниан, естественно, не должен был отчитываться о своем финансовом состоянии. Но его подданные нередко выражали недовольство и вели разговоры о том, что стареющий император уже ничем не управляет. Юстиниану повсюду виделись заговоры с целью свергнуть его, и он слепо расправлялся со всеми вокруг. В конце 562 года был раскрыт план покушения на императора, многих схватили, и среди подозреваемых оказались несколько известных личностей. Даже Велизарий попал под подозрение и был подвергнут опале, хотя уже в следующем году его оправдали.

Годы шли, и тревога охватывала жителей Константинополя. У бездетного Юстиниана не было никакого очевидного преемника. Через несколько лет после смерти императрицы Феодоры, в один сентябрьский день 560 года улицы города облетела весть, что император не принимает посетителей и уже несколько дней его никто не видел. В скором времени прошел слух о его смерти, и толпы людей устремились к пекарням, чтобы запастись хлебом впрок. К концу дня хлебные лавки по всему городу закрылись, так как в них ничего не осталось. И только тогда выяснилось, что император отменил аудиенции из-за головной боли.

Но панические настроения оказались напрасными. Когда в ночь на 14 ноября 565 года Юстиниан умер в своей постели, передача власти произошла упорядоченно и безболезненно. О смерти императора сообщили его племяннику Юстину, и, когда хор птичьих голосов возносил приветствия восходящему солнцу, тот уже явился в Большой дворец, пройдя через Августеон. Дворцовая стража провозгласила его императором, а патриарх венчал на царство как Юстина II. Днем он проследовал по длинному коридору, соединявшему дворец с императорской ложей на ипподроме, чтобы выслушать приветствия огромной толпы «синих» и «зеленых», которые собрались там, узнав о смерти старого императора. Затем из дворца выдвинулась торжественная похоронная процессия. Тело Юстиниана несли под тяжелым покровом, на котором были вышиты сцены побед над вандалами и остготами. Он был похоронен в храме Святых апостолов в большом мраморном саркофаге. В числе первых деяний нового императора была отмена одной из реформ Юстиниана: он вернул консулат и лично возглавил его.

Итак, после всех потрясений второй половины царствования Юстиниана многие, должно быть, решили, что все пойдет так, как прежде. На западной окраине империи Юстина II, в Равенне, казалось, был восстановлен старый порядок. Правление остготов свергли, и арианские церкви Теодориха стали халкидонскими.

Базилика Сан-Витале, возведение которой началось при Теодорихе, была достроена и освящена при Юстиниане. По обе стороны от алтаря разместились мозаичные портреты императора и Феодоры, властно взирающих на прихожан. В отличие от конной статуи в Константинополе, эти мозаики сохранились: достойный памятник человеку, который, казалось бы, так много сделал для усиления Византии, но привел ее на грань разорения. А видимость мирной преемственности оказалась обманчива. Очень скоро Византию захлестнула лавина бедствий.