— У тебя утомленный вид. Ты устала? — спросила Хелен.

— Нет, не устала, — сказала Рэчел. — А, да, наверное, устала.

Хелен посоветовала ей лечь в постель, и Рэчел ушла, так больше и не увидев Ричарда. Вероятно, она действительно была сильно утомлена, потому что заснула сразу, час или два проспала без сновидений, но потом все-таки увидела сон. Ей снилось, что она идет по длинному туннелю, который постепенно становится таким узким, что она может дотронуться до кирпичных стен по обе стороны. А потом туннель превратился в подземный зал, и Рэчел не могла найти из него выхода — куда бы она ни повернулась, везде натыкалась на кирпичную стену, к тому же наедине с ней в зале был уродливый коротышка с длинными ногтями, который сидел на корточках и бессвязно бормотал. Его рябое лицо было похоже на звериную морду. Стена за ним источала влагу, которая собиралась в капли и стекала вниз. Рэчел лежала, неподвижная и объятая мертвенным холодом, боясь пошевельнуться, пока наконец она не прервала эту муку, бросив свое тело поперек кровати, и не проснулась с криком.

Свет показал ей знакомые вещи: одежду, упавшую со стула, и блестящий белый кувшин с водой. Однако ужас оставил ее не сразу. Рэчел все еще казалось, что ее кто-то преследует, поэтому она встала и заперла дверь. Стонущий голос звал ее, глаза желали ее. Ночью рослые берберы заполонили судно; они шаркали по проходам, останавливались у ее двери и сопели. Ей опять не спалось.

— В этом трагедия жизни — я всегда говорю! — сказала миссис Дэллоуэй. — Все, что начинаешь, приходится заканчивать. И все же этому я не позволю закончиться, если вы не против.

Было утро, море было спокойно, и судно опять стояло на якоре невдалеке от берега, хотя уже другого. Кларисса была одета в длинное меховое манто, ее лицо скрывала вуаль, и вновь рядом одна на другой стояли роскошные коробки — все выглядело так же, как несколько дней назад.

— Вы думаете, мы когда-нибудь встретимся в Лондоне? — с иронией спросил Ридли. — Вы забудете о моем существовании, как только окажетесь вон там.

И он указал на берег небольшой бухты, где были видны редкие деревья с качающимися ветками.

— Вы кошмарный человек! — засмеялась Кларисса. — В любом случае Рэчел меня навестит — сразу, как вы вернетесь, — сказала она, сжимая руку Рэчел. — И никаких отговорок!

Серебряным карандашом она написала свое имя и адрес на форзаце «Доводов рассудка» и подарила книгу Рэчел. Матросы подняли багаж на плечо, и люди стали собираться. На палубе еще стояли капитан Кобболд, мистер Грайс, Уиллоуби, Хелен и незаметный учтивый человек в синем шерстяном костюме.

— Ах, пора, — сказала Кларисса. — Ну, до свидания. Вы мне очень нравитесь, — шепнула она, целуя Рэчел. Люди, оказавшиеся между Рэчел и Ричардом, освободили его от необходимости пожать ей руку. Он сумел посмотреть на нее очень холодно за секунду до того, как последовал за своей женой вниз, прочь с борта корабля.

Отделившись от судна, шлюпка взяла курс на берег, и Хелен, Ридли и Рэчел еще несколько минут следили за ней, перегнувшись через ограждение. Один раз миссис Дэллоуэй обернулась и помахала, но шлюпка все уменьшалась и уменьшалась и, наконец, перестала скакать на волнах, и ничего уже не было видно, кроме двух прямых спин.

— Вот и все, — сказал Ридли после долгой паузы. — Мы никогда их больше не увидим, — добавил он, поворачиваясь, чтобы удалиться к своим книгам. Женщин охватили ощущение пустоты и печаль. В глубине души они знали, что действительно расстались с новыми знакомыми навсегда, и это угнетало их сильнее, чем следовало бы, учитывая, сколь непродолжительным было общение. Как только шлюпка отчалила, они почувствовали, что место Дэллоуэев занимают другие образы и звуки, и это ощущение было столь неприятно, что они попытались ему воспротивиться. Как будто иначе их самих ожидало бы такое же забвение.

После отъезда гостей Хелен твердо вознамерилась привести жизнь в прежний порядок — ею завладело почти то же настроение, что и миссис Чейли, которая внизу сметала с туалетного столика засохшие розовые лепестки. Рэчел была легкой добычей — из-за своей вялости и апатии, — и Хелен изобрела что-то вроде ловушки. Теперь она была вполне уверена, что произошло нечто важное; кроме того, она решила, что отчуждение между ними уже пора преодолеть. Она хотела узнать девушку поближе, в том числе и потому, что Рэчел не проявляла к этому никакого расположения. Когда они отвернулись от леера, Хелен сказала:

— Идем, поговорим, а позанимаешься потом, — и направилась на защищенную от ветра сторону, где под солнцем стояли шезлонги.

Рэчел безразлично пошла за ней. Ее голова была занята Ричардом, крайней странностью происшедшего и множеством дотоле незнакомых чувств. Она не слишком прислушивалась к словам Хелен, тем более что та позволила себе начать разговор с банальностей. Пока миссис Эмброуз расправляла вышивку и вставляла нитку в иголку, Рэчел смотрела на горизонт, откинувшись в шезлонге.

— Тебе понравились эти люди? — как бы между делом спросила Хелен.

— Да, — безучастно ответила Рэчел.

— Ты с ним говорила?

Рэчел с минуту помолчала.

— Он поцеловал меня, — сказала она тем же тоном.

Хелен вздрогнула и посмотрела на Рэчел, но не смогла понять, что та чувствует.

— М-м-да, — вымолвила Хелен после паузы. — Я подозревала, что он из таких мужчин.

— Из каких?

— Из напыщенных и сентиментальных.

— Мне он понравился, — сказала Рэчел.

— Значит, ты была не против?

Впервые за все время, что Хелен знала Рэчел, в глазах девушки появился огонь.

— Я не была против, — горячо сказала она. — Мне снились сны, я не могла спать.

— Как это было? — спросила Хелен. Слушая Рэчел, ей приходилось сдерживать улыбку. Рассказ был изложен страстно, с величайшей серьезностью, без намека на юмор.

— Мы говорили о политике. Он рассказывал о том, что сделал для каких-то бедняков. Я задавала разные вопросы. Он вспоминал свою жизнь. Позавчера, после шторма, он зашел ко мне. Тогда это и случилось, довольно внезапно. Он поцеловал меня. Не знаю почему. — Румянец на ее щеках становился все ярче. — Я была сильно взволнована. Но против я не была — до тех пор, пока… — она запнулась, вспомнив наглого уродца, — пока мне не стало страшно.

По ее взгляду было ясно, что ее опять охватил страх. Хелен, всерьез растерявшись, не знала, что и сказать. О воспитании Рэчел она знала немного, но могла предположить, что относительно вопросов пола ту держали в неведении. Хелен всегда стеснялась обсуждать эти темы именно с женщинами, поэтому она не могла все рассказать Рэчел прямо как есть. Она избрала другую тактику и постаралась умалить значимость события.

— Что ж, — сказала она. — Он глупец, и на твоем месте я об этом больше не думала бы.

— Нет, — ответила Рэчел, садясь прямо. — Наоборот. Я буду об этом думать весь день и всю ночь, пока не выясню точно, что это значит.