Мерси задержалась на затененной платформе, глядя через окно на Эми. Поведение дочери ее заинтриговало. Эми разговорилась с семейной парой среднего возраста, на вид им было за сорок. Дочь вела себя непринужденно, ее собеседники смеялись. На их месте могли бы быть… На их месте должны были быть Чарли и Мерси, но их там не было. Ощущение невыполненного долга снова поглотило ее с головой. Не в силах оторваться, она наблюдала сцену в окне, словно завораживающее представление. Мерси подходила все ближе и ближе, пока ее лицо не оказалось вплотную к стеклу. Ее дочь продолжала беспечно болтать, строя смешные рожицы. А потом она подняла взгляд.

Первым, что Мерси прочитала на ее лице, был страх, быстро сменившийся злобой.

– Бли-и-ин! – раздалось у нее за спиной.

Мерси обернулась и увидела Карен – та как раз подходила к залу ожидания. Ее лицо тоже выражало страх. Неужели это единственное чувство, которое она внушала людям? Ах нет, еще часто бывает злость.

– Что… что вы тут делаете, миссис Данква?

– Хотела вас встретить с самолета.

Дверь в зал ожидания оглушительно хлопнула.

– Как всегда! Как, блин, всегда! – Эми зло тыкала в мать пальцем. – Никак не перестанешь играть в копа, а? Даже с собственной, блин, дочерью?

На мгновение Мерси дрогнула, задетая внезапной переменой в поведении дочери. С чего вдруг такая ярость? А ведь минуту назад она так обворожительно улыбалась. И где эта улыбка теперь?

Но Эми говорила правду. Мерси ничего не могла с собой поделать – инспектор Данква внутри ее тут же взяла себя в руки. Того, кто тринадцать лет прослужил в лондонской полиции, не может выбить из колеи семнадцатилетняя девчонка.

– Если бы я решила поиграть в копа, то тебя и твоего дружка ждал бы на выходе теплый прием и арест по обвинению в контрабанде, – отрезала Мерси. – Что бы ты тогда делала, Эми Боксер? Вообще-то, я и сейчас могу тебе это устроить, фотоулика у меня есть.

Мерси показала в телефоне сделанный ранее снимок. Дочь только широко раскрыла глаза.

– Лучше честно сознайся. Что было в чемодане?

Эми молчала. Ее душили переполнявшие ярость и унижение. Еще бы, поймали с поличным на глазах у друзей!

– Там были сигареты, миссис Данква, – быстро сказала Карен. – Вот и все. Честное слово. Просто сигареты.

Исабель готовила предназначавшуюся для званого обеда утку с рисом. Фрэнк показал Боксеру свободную комнату наверху. Тот кинул сумку на кровать и спросил, где можно разместить записывающую аппаратуру.

Они спустились этажом ниже, в комнату с односпальной кроватью, столом и стулом. Боксер подключил записывающее устройство к телефонной линии, Фрэнк наблюдал за его действиями с порога. Чарльз узнал у него домашний номер Исабель и ввел его в устройство. Затем подключил ноутбук и добавил номер мобильного Алишии в базу отслеживания «Щита». Сигнала не было.

Боксер чувствовал, что д’Крушу хочется о чем-то его спросить, но продолжал работу. Фрэнк ходил туда-сюда, изредка поглядывая в окно на темный двор.

– Что чувствуешь, когда убиваешь человека? – не выдержал он наконец.

– Зачем вам знать? Собираетесь кого-то убить?

– У меня кишка тонка, – признался д’Круш.

– Вот уж не подумал бы.

– Мне часто доводилось играть гангстеров, которые убивали людей, но сам я никогда этого не делал.

– Среди знакомых режиссера не было гангстеров, которые это делали?

– Были, но я остерегался спрашивать. Да и подходящего момента не представлялось, нужно было соблюдать определенный… этикет.

– Ваше любопытство подогрел инцидент по дороге сюда?

– Нет, я спрашиваю, потому что мне хочется знать. И потому, что вы достаточно умны, чтобы мне ответить откровенно.

– Могу сказать одно. – Боксер повернулся к Фрэнку. – Стоит однажды убить, как привычный мир людей перестает для тебя существовать. Дороги назад нет, ведь ты совершаешь величайшее зло, которое способен причинить один человек другому.

Они оценивающе смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь жужжание ламп.

– Увидев вас впервые, я сильно удивился, – заметил д’Круш.

– Когда я работал в отделе убийств, – усмехнулся Боксер, – то понял, что самые удачливые убийцы – те, кто на них не похож.

– Я лишь хотел сказать, что представлял вас покрупнее, – пояснил Фрэнк.

Боксер хмыкнул:

– Раньше я был крупнее, но заболел во время путешествия по степям Монголии. Если бы не нашедшая меня группа туристов, я бы умер. Тогда я сильно исхудал и так и не смог снова набрать вес.

– Что случилось?

– Никто не знает. Фрэнк, вы когда-нибудь отвечаете на чужие вопросы или только задаете свои?

– Отвечаю, но, признаться, не всегда искренне. Я бы не добился успеха, если бы всегда раскрывал все карты.

– Рад, что вы мне сообщили.

– Я не стану вам лгать, – пообещал д’Круш. – Я нанял вас, чтобы вы спасли мою дочь.

– Все звонки на мобильный Исабель будут записаны этим устройством. – Боксер передал Фрэнку небольшую коробочку. – Вот это она должна прикрепить к телефону, если соберется на улицу.

Чарльз набрал номер Исабель, чтобы удостовериться, что все работает исправно.

– Я попросил вас подумать, – напомнил он Фрэнку. – Готовы мне что-нибудь сообщить?

– Там, в Бомбее, действует закон джунглей. – Д’Круш забарабанил пальцами по стеклу. – Зуб за зуб, глаз за глаз.

– Выходит, личная неприязнь. Не бизнес. Кто-то хочет отомстить вам за то, что вы сделали или не сделали. Что подсказывает интуиция? Не забывайте, кто-то хочет причинить вред вашей семье, вашему ребенку.

Сжав губы, Фрэнк покачал головой.

– Женщины? – подсказал Боксер.

– Женщины?

– Полагаю, женским вниманием вы не обделены.

– Думаете, это дело рук женщины?

– Не обязательно, но они порой толкают мужчин на безумные поступки. Какие чувства самые сильные? Что заставляет людей вести себя непредсказуемо? Зависть, предательство, унижение. Если Джордану действительно не нужны деньги…

– Нужны, вот увидите.

– Я бы не был столь уверен на вашем месте. Именно поэтому прошу подумать и, что важнее, поделиться вашими соображениями со мной.

Д’Круш не готов был смириться с тем, что его богатство вдруг потеряло всякое значение. Внезапно его охватил страх. Фрэнк отвернулся к окну, уставившись на свое расплывчатое отражение в стекле.

11 марта 2012 года, воскресенье, 19:45

Где-то в Лондоне

– Расскажи мне о Хакни и Лондон-филдс, – попросил голос. – Ты ведь могла бы жить где угодно – Ноттинг-Хилл, Челси… Хотя постой, это районы для пенсионеров. Может, Долстон? Или Бродвей-маркет? Почему ты выбрала Хакни, Алишия?