— Вы заметили, как Бобби Чапизи смотрел на Гретхен? — спросила она.

— Он вообще на нее не смотрел, — ответила Джорджия.

— Вот именно. Не смотрел. Похоже было, что ему хотелось бы оказаться где угодно, только не дома у Гретхен.

Джорджия нахмурилась:

— Ты думаешь, они с Гретхен?..

Аманда поддержала ее:

— Он не избегает Гретхен. Он такой всегда — напряженный, чопорный, неуклюжий.

— Он подходящего возраста, — заметила Карен. — И неженатый.

Джорджия вернулась к теме взломщика:

— Стоит ли ей оставаться ночью одной?

— К себе я ее не позову, — заявила Карен. — Соседям надо помогать, но оставлять ее у себя на ночь было бы самоубийством.

Повисло неловкое молчание.

Карен махнула рукой, словно отрекаясь от своих слов:

— Боже мой, я не то сказала. Забудем.

— Элли очень переживает, — сказала Джорджия, меняя тему разговора, и посмотрела на крыльцо Коттеров: — А как Джорди?

— Молчит. — Карен понизила голос: — Попробую с ним поговорить.

Она направилась к своему дому, но Джорди уже исчез за дверью. Карен постояла в нерешительности, затем пошла за ним.

— Еще одна проблема, — вздохнула Джорджия, когда они с Амандой шагали к дому Ланге. — У матери с сыном нелады. Но почему?

Аманда ответила не сразу. Она не любила анализировать психологию друзей, но доверяла Джорджии.

— Мне кажется, у них в доме напряженная обстановка, — сказала она. — Думаю, что у Карен с Ли не все в порядке. Дети чутко улавливают такие вещи.

— Карен что-нибудь тебе рассказывала? — спросила Джорджия.

— Нет. Но ведь ты слышала, как она разговаривает.

— Она обычно не такая, — заметила Джорджия. — Ты думаешь, Ли может быть отцом ребенка Гретхен?

— Не знаю. Гретхен никак не отреагировала на его появление.

Дойдя до дома Джорджии, они сели на бордюрный камень.

— Меня подолгу не бывает в Вудли. Да нет, я не думаю, что Расс приволокнулся за Гретхен. Мне не кажется, что он настолько одинок.

— Он любит тебя без памяти, — возразила Аманда.

— Верно, но всему есть предел. Я видела фрагмент статьи, которую он написал. Об одиночестве того из родителей, кто сидит дома. Он напечатал это и выбросил — не порвав. Может, хотел, чтобы я прочла.

— А почему выбросил?

— Хороший вопрос. Возможно, признание оказалось слишком откровенным? Недостаточно мужественным? Все, что я могу сказать: я счастлива, что вернулась домой раньше, чем планировала.

— Продажа компании сорвалась из-за того, что ты бросила покупателей в Тампе?

— Да, но дело того стоило. Я была нужна Элли. И Томми тоже, ведь он хорошо знал Куинна. Он не показывает виду, но он рад, что я приехала.

Аманда восторгалась Джорджией. Этой женщине не нужно учиться психологии, чтобы понимать членов своей семьи.

— Так эта компания собирается выкупить часть твоей? — спросила она.

— Юристы ведут переговоры. Мой говорит, что они собираются сделать одно предложение. Вопрос в том, подойдут ли мне их условия. Они хотят, чтобы я осталась на три года, пока кто-нибудь из их сотрудников полностью не войдет в курс дела. Это означает, что поездок будет столько же. Не знаю, хочу ли я этого. Может быть, мне будет лучше просто уйти.

— А если ты скажешь им об этом?

— Они могут отказаться, а мне бы очень этого не хотелось. Но если я продам компанию, а разъезды не прекратятся, это будет совершенно невыносимо.

Аманда грустно улыбнулась:

— В жизни много невыносимого.

— Ты про детей? — спросила Джорджия.

— В том числе.

— А Грэм? Вы все еще не разговариваете?

— Разговариваем. Начали разговаривать.

— А секс?

Аманда засмеялась:

— Ты в своем амплуа.

Джорджия обняла ее и тихо сказала:

— Я не со всеми откровенничаю на эти темы. Просто я очень беспокоюсь за вас с Грэмом. Ты целыми днями выслушиваешь чужие проблемы. А кто выслушивает твои?

— Ты. — Аманда тщательно подбирала слова: — Тут как бы существует преграда — когда мы думаем о сексе, возникает напряжение.

— Но ведь так было не всегда.

— Боже, конечно, нет, — сказала Аманда с чувством. — Он меня безумно возбуждает. Он нежен и внимателен. Он чувствует, что тебе нужно, и улавливает настроение. Он знает, как доставить удовольствие женщине. — Вдруг она остановилась. — А я отвечаю на это и становлюсь такой, какой хочу быть.

— Звучит прекрасно.

— И было все прекрасно. До прошлого года. Теперь, когда мы занимаемся любовью, это уже не мы. И мы не такие, какими хотим быть. Мы просто совершаем движения.

— Вам мешают мысли о ребенке.

Аманда решительно ответила:

— В этом месяце нет. Я не меряю температуру, не принимаю лекарств, не хожу в клинику. — Она беспомощно вздохнула. — Но, похоже, это не имеет значения. Мы не можем сдвинуться с мертвой точки. Мы как будто разучились радовать друг друга. Как будто никак не можем выполнить этого…

— Обязательства?

Это было верное слово.

— Да.

— Обязательства перед будущим?

— Да. — Аманда улыбнулась. — Спасибо, что поняла.

— Я старалась. Мне трудно себе представить, каково тебе. У меня дети появлялись, когда я этого хотела.

Около дома Гретхен произошло какое-то движение. Полицейские вышли и направились к машине. Джорджия понизила голос:

— Ведь ты в самом деле не думаешь, что у Грэма роман с Гретхен?

— Из-за того, что она сегодня пришла к нему? Мне так показалось. Но на ее месте я поступила бы так же. Грэм незаменим в подобных ситуациях. Он всегда сохраняет спокойствие и способность трезво мыслить.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Нет, я не думаю, что он отец ребенка.

Несмотря на осадок от вчерашнего, утро вторника порадовало Гретхен солнечным светом и теплом. Она встала на рассвете, срезала охапку тюльпанов и поставила их в вазы около дома. Она ничего не поставила в гостиной. Она не входила туда с тех пор, как вчера вечером ушли мужчины. Вместо этого она включила сигнализацию, пошла в спальню и как следует там убралась. Она выстирала все, что можно было выстирать, а остальное собрала для чистки.

Теперь Гретхен сидела в кресле-качалке на крыльце. Было только половина восьмого. Из леса доносилось пение птиц, из открытых окон слышались звуки готовки. У О’Лири, по обыкновению, было тихо. Грэм говорил, что они стремятся обзавестись ребенком, и Гретхен желала им успеха. Если у них будет ребенок примерно того же возраста, что и у нее, это может стать началом дружбы.