Моя искренняя признательность всем тем, без кого эта книга не могла бы появиться на свет. В первую очередь я бы хотела поблагодарить моего агента, Эмми Берковер, и не только за название книги, но и за постоянную поддержку, понимание и увлеченность. Хочу сказать спасибо также моим издателям, Майклу Корда и Чаку Адамсу. Книга оказалась сложной; правда, я всегда знала, что у меня получится, вот только иной раз не знала — как. Я очень признательна Майклу и Чаку за их терпение в течение тех долгих месяцев, пока я хранила молчание, за их веру, что у меня все получится — что мне удастся в конце концов собрать воедино все части головоломки.

В сюжете «Случайная женщина» речь идет как раз о тех двух предметах, в которых я совершенно не разбираюсь. И хотя я копалась в книгах и обшарила весь Интернет, информация, полученная мною, что называется, из первых рук, была просто-таки бесценной. Джин О’Лири оказалась просто замечательной; она не жалела ни времени, ни сил, подробно описывая мне, как чувствует себя человек, навечно прикованный к инвалидному креслу. Бетти Энн Локхарт со знанием дела провела меня по сложному лабиринту производства кленового сиропа, со свойственным ей великодушием и живым воображением ознакомив меня заодно и с кризисами, которые случаются в этой области. Обе женщины мгновенно уловили, что именно мне требуется, за что я искренне им признательна. И если в книге обнаружатся какие-то технические недочеты, то это целиком моя вина. Конечно, «Случайная женщина» — не руководство для желающих освоить производство кленового сиропа. Я просто учла все то, что мне рассказали Джин и Бетти Энн, использовав это в своем романе. Как бы там ни было, мне приятно думать, что любые технические просчеты, допущенные мною, — результат скорее разыгравшегося писательского воображения, чем обычного невежества.

По натуре, как многие из вас уже знают, я кошатница. И часто ввожу кошек в сюжет, поскольку хорошо понимаю, что такое, когда в доме кошка, — но это вовсе не означает, что о кошках мне известно абсолютно все. В «Случайной женщине» речь пойдет как раз о том, чего я не знаю. Если у меня все получилось, то в этом заслуга моих друзей из приюта для животных «Добрые друзья». То, что я узнала от них, ранило мне душу. Я благодарю их всех — за помощь, оказанную мне, и за то благородное дело, которое они делают. А вместе с ними — и бесчисленное множество других людей, терпеливо отвечавших на мои вопросы. Вы все знаете, кого я имею в виду. Поверьте, ваша помощь была для меня бесценна — так же, как и то, что делала моя помощница Венди Пейдж. Ей удалось организовать мою жизнь так, что я могла посвятить всю себя книге.

И, как всегда, благодарю своих детей — Эрика и Джоди, Эндрю, Джереми и Шерри, — как видите, я постаралась перечислить их по старшинству. Близко они или далеко — все равно, моя главная поддержка — это они. А Стив? Он снова был со мной, и не только снабжая меня информацией. Благослови его, Господь — сколько раз он сидел со мной за столом, пока я читала ему вслух заключительные главы моего романа. Я видела слезы в его глазах. Для меня — писательницы, женщины, его жены — это было лучшей наградой.

И, наконец, я хочу поблагодарить всех вас, моих читателей. Не уверена, что вообще взялась бы за эту книгу, не знай я, что вы все этого хотите. Однако, работая над ней, я и сама получила огромное удовольствие. И душа моя преисполнилась чувством безмерной благодарности. В наше время мы только и слышим о том, что книжный рынок, мол, диктует свои законы, о том, что издательское дело — часть экономики, об особых критериях. Так вот, для меня лучшим критерием всегда были мои читатели. Поэтому спасибо вам — всем и каждому в отдельности!

За какое-то мгновение до того как окончательно проснуться, Мика Смит почувствовал вдруг, что по затылку пополз холодок, но причиной этого было не открытое окно возле его постели, через которое в спальню струей врывался свежий, морозный воздух. Светало. Ему не нужно было смотреть на будильник, чтобы понять это — спальня была залита багряно-алым светом, какой бывает лишь в феврале, когда заспавшееся солнце с трудом выбирается из-за горизонта, сонно оглядывая укутанную снежным одеялом землю.

Пожалуй, сегодня в комнате даже светлее обычного, однако встревожило его не это. Затаив дыхание, Мика прислушался: нет, из комнаты девочек не доносилось ни звука. Им оставалось спать еще час, подумал он. А если не спать, то лежать смирно, пока они не убедятся, что Хизер или он уже встали и спустились вниз.

Нет. Похолодев, Мика застыл, не сводя глаз с распахнутого настежь окна. Он не сразу сообразил, что причиной его беспокойства был доносившийся откуда-то снизу звук. Конечно, даже сейчас, зимой, лес кишел всякой живностью, но то, что он слышал, нельзя было спутать ни с чем. Это был не олень, не сова, и даже не кролик — звук, повергший его в панику, был шорохом автомобильных шин. Какая-то машина очень медленно двигалась по заметенной снегом дорожке к небольшому бунгало, который Мика выстроил для своей семьи.

«Вылезай из постели!» — прошелестело у него в голове, но Мика не шелохнулся. Едва дыша, он вслушивался… Это была явно не одна машина. Точно, две! Звук приближался… потом пропал. Наступила тишина.

«Сделай что-нибудь!» — умолял тот же голос, и Мика вдруг вспомнил о винтовке, висевшей над входной дверью — достаточно высоко, чтобы девочки не могли до нее добраться. Однако он словно окаменел. Он не мог даже пальцем пошевелить, не говоря уж о том, чтобы повернуть голову к Хизер, которая по-прежнему крепко спала.

Длинные пряди ее темных вьющихся волос, щедро припорошенных сединой, разметались по подушке. Глаза Мики были прикованы к ним, когда он услышал, как глухо хлопнули дверцы машины — сначала одна, потом другая. Почему-то ему представилось, как распахиваются другие двери, двери его дома — беззвучно, поскольку их открывают руки, явно привычные к подобным делам.

Хизер слегка шевельнулась, и сквозь рассыпавшуюся прядь волос матово блеснуло плечо. Он привычно потянулся к ней и тут же замер, сообразив, что не стоит ее будить. Для чего ей просыпаться? Чтобы услышать то же, что и он? Еще одно мгновение, и жизнь их круто изменится, возможно, навсегда. Какая-то часть его ждала этого, ждала и боялась. Началось все это четыре года назад. Суеверия были тут ни при чем: мысль о том, что раз уж он однажды оказался брошенным, то, значит, так будет и впредь, даже не приходила ему в голову. Хизер не такая, как все они, — он был твердо уверен в этом.

Шаги, приближавшиеся к дверям дома, были едва слышны. Легкий скрип снега под ногой, не больше. Но годы, проведенные в лесах Нью-Гемпшира, сделали ухо Мики чутким, словно у индейского следопыта. Похоже, дом окружен. Прикинув про себя, он решил, что от винтовки толку мало — по его подсчетам, возле дома было не меньше пяти-шести человек. Впрочем, возможно, она и не понадобится, решил он. Люди внизу явно, как и он сам, хотели избежать неприятностей. Однако то, что происходило сейчас, было неизбежно.

Тихий стук в дверь — такой тихий, что он и не услышал бы, если бы спал. Началось! Мика быстро выскользнул из-под теплого одеяла с изяществом и грацией, которую трудно было заподозрить, при его немалом весе и могучем телосложении. Беззвучно натянув джинсы, он выбрался из комнаты и через секунду уже был внизу. Не зажигая света, он распахнул дверь еще до того, как в нее снова постучали. На пороге, с еще поднятой рукой, стоял Пит Даффи.