И вот мы без малого три недели торчим на приветливом острове Сьенфуэгос. В общем-то я не жалею – климат и правда замечательный, купание (в лагуне, естественно) великолепное, пляжи опять же… Вот только вкалывать приходится за троих. Что поделать, Вова к нудной тяжелой работе не приспособлен психологически, чахнуть начинает через пару дней. Приходится собственную природную лень забарывать и отдуваться за всех сразу и каждого по отдельности.

Работы, в принципе, осталось еще на неделю – один траулер команда в море обкатывает, а со вторым легче пошло, отработана технология уже. Дольше всего с топливным насосом провозился. Пока подобрал оптимальные настройки, семь потов пролил. Хорошо еще, нашелся в Береговом древний регулировочный стенд, КИ-921М шестидесятых годов выпуска. И отжать его удалось у прижимистых техников почти безболезненно – помог кубинский представитель. Но намучился от души. Сейчас-то вообще мелочь осталась: движки на месте, и в силовой установке, и в дизель-генераторах, только топливоподающую аппаратуру смонтировать, благо она уже настроена. Собственно, этим я в настоящий момент и занимался – прикрутил на законное место ТНВД и выставлял угол опережения впрыска.

Вот только мешает мне что-то… А, понял – Вова со старым Пабло на палубе трындят, прямо у меня над головой. Через настил все прекрасно слышно. Просто ужасающий суржик – дикая смесь русского с английским с вкраплениями испанского. На этом наречии многие местные с нами общаются. Кто из кубинцев постарше, те по-русски неплохо говорят, а вот с молодежью в основном на инглише приходится. Хотя за эти три недели плюс две на каботажнике из Виго даже я верхушек нахватался, при случае могу ввернуть по-испански, и не только матюги. Разговор-то, кстати, интересный.

– Что бы ты понимал, Вольдемар, в этом божественном напитке! – Это Пабло, он с первых дней Вову так прозвал, чем бесил его до невозможности. – Ром – это… это… это божественно! Невыразимо словами. La sangre del dios![3]

– Фигня. Лучше водки нет ничего. – А это уже Вова. – Анисовая, да чтоб ключница делала!

Зря старался. Пабло в старых советских комедиях не силен и шутку не понял.

– Ром – это не просто напиток. Это традиция. Как у японцев чайная церемония. Вот ты как ром пьешь? – перешел Пабло в наступление. – Небось набулькаешь полстакана и опрокинешь без закуси?

– Ну да, в общем… А что не так?

– Темнота! Ты неотесанный варвар, тупой salvaje![4] – Кажется, Пабло сейчас лопнет от возмущения. – Как можно этот благородный напиток глушить на манер водки?! А как же букет, аромат, вкус, в конце концов?! Dios mío[5], ты хуже гринго – те хоть к виски приучены!

– Да ладно тебе, бухло, оно и в Африке бухло. – Ага, Вова в спиртных напитках неразборчив, лишь бы горело и по мозгам било. – Чего там смаковать – наливай да пей!

– И-эх! – Судя по звуку, Пабло хватил шляпой о палубу. – Вольдемар, тебя незамедлительно нужно посвятить во все тонкости употребления рома! Это просто возмутительно! В голове не укладывается!

– А я что, я ничего, – пошел на попятный Вова. – Нужно, значит, учи. Я сбегаю?

– Куда?!

– В лавку, – невозмутимо отозвался мой напарник. – Не будешь же ты меня учить пить ром на сухую?!

– О мой бог! – Пабло сейчас точно кондратий хватит. – И это ты называешь ромом – дешевое пойло в бутылках с красивыми этикетками? Никогда, слышишь – никогда! – старый Пабло не опустится до употребления этого жалкого суррогата!

– Че, паленый?! – изумился Вова. – Офигеть, я думал, только в России левую водку гонят.

– Этот недовиски не достоин носить гордое имя рома! – торжественно возвестил Пабло. – Ром – это «Рон Варадеро» или «Гавана Клаб», желательно не ниже золотого. А та бормотуха, что продается в наших барах, – это обычная тростниковая самогонка. Эх, приехал бы ты ко мне в деревню лет десять назад, когда я жил на Кубе! У меня был собственный перегонный куб, я собственноручно выгонял отборный тростниковый сок и выдерживал ром в дубовых бочках из-под «Джека Дэниелса»! Добавлял чуточку патоки для букета… Были времена. А теперь о приличном роме можно только мечтать.

– Опа! Да ты самогонщик! – удивился Вова. – А что тебя останавливает? Тростник вы уже высадили, второй урожай получили. Бочки из-под «Одинокой звезды» можно заказать. И вперед – восстанавливать славные традиции винокурения!

– Если бы все было так просто, – погрустнел Пабло. – Тростникового сока в нужном количестве не достать. Куба перегонного нет, и соорудить не из чего. Патоку где взять? И бочки дорогие небось…

– Не надо отчаиваться, – приободрил собеседника мой напарник. – Не получается в промышленных масштабах, давай для собственного употребления организуем. Можешь технологию описать?

– Да какая там технология, – отмахнулся старик, – берешь тростниковый сок, перегоняешь, разливаешь по бочкам, добавляешь патоку, выдерживаешь.

– Так просто?! Чего-то это мне напоминает… Эй, Профессор! – заколотил Вова каблуком по настилу. – Слышь, ты самогонный аппарат смастрячить сможешь?

Отчего ж не смочь, смогу. Вот только с работой закончу. Хотя… На сегодня можно закругляться, к тому же разговор сместился в практическую плоскость, весьма и весьма приятную. Я вытер руки ветошью и вылез из машинного отделения на свет божий.

– Олег, сможешь? – Пабло, в отличие от напарничка, всегда называл меня по имени. – Или Вольдемар опять авантюру затеял?

Я окинул старика задумчивым взглядом. Хороший мужик Пабло и механик отличный. Мне его в усиление дали, чтобы проще контакт с местными монтажниками установить. Те все больше молодые парни, для них начальник их возраста не авторитет, а Пабло они слушались. Вообще, он весь такой кряжистый, на пивной бочонок похож. И с усами, пышными такими, висячими. Он ими отсутствие шевелюры компенсирует. Характер горячий, латинский. В молодости был не дурак подраться, одно время входил в национальную сборную по боксу. С возрастом отяжелел, остепенился, стал в чем-то философом. Короче, полная противоположность Вове.

– Я не буду тебя обнадеживать, Пабло. – Нечего показывать, что проблема яйца выеденного не стоит, а то труд мой совсем уважать перестанут. – Но я не вижу ничего невыполнимого. Все, что нам надо, – емкость для браги, змеевик, система охлаждения и тара для готового продукта.

– Что такое брага? – уточнил будущий винокур. – И что за готовый продукт?

– Насколько я понимаю, у тебя проблемы с исходным сырьем. – Я уселся на ступеньку трапа и принялся размышлять вслух: – Чистый тростниковый сок в нужном объеме ты не достанешь. Но есть выход – берем отходы производства, жмых, или как они там называются. Добавляем сахар, фрукты местные, сок, сколько найдешь, дрожжи – вот тебе и брага. Даем ей побродить несколько дней, а потом перегоняем. При желании можно дважды. На выходе получаем самогон – в зависимости от качества браги и количества перегонок от сорока градусов и выше.