— Уходя из больницы, я позвонил Леоноре и доложил, что с Сидди все в порядке. Кстати, она настояла, чтобы мы и за нее выпили шампанского. — Он поднял бокал, и глаза его сверкнули. — Итак, за Леонору!

— За Леонору! — отозвалась Шерил, даже не успев удивиться, что эти двое — Сидни и Леонора — заранее знали, что она согласится пить с ним шампанское.

— Теперь — за Сидди! Он тоже захотел бы, чтобы мы за него выпили.

К тому времени как они закончили провозглашать тосты за всех, кто имел хоть какое-то отношение к благополучному удалению грыжи Сидди, Шерил почувствовала легкое головокружение от выпитого и от непрерывной легкомысленной и пустой болтовни.

— Ох, чуть не забыл! Я ведь пригласил Леонору отужинать с нами завтра, надо же хорошенько отпраздновать столь замечательное событие.

— Весьма любезно с твоей стороны. Благодарю, — сказала Шерил и допила то, что оставалось в ее бокале.

— Благодарить надо мою домоправительницу: вечно она ворчит, что я не устраиваю увеселительных мероприятий. — Сидни озабоченно взглянул на Шерил. — Кстати, ты еще не проголодалась? Тебе, верно, пора уже подкрепиться.

— Нет, Сидни. — Шерил покачала головой и обнаружила, что та малость поплыла. — С голоду я еще не умираю.

— Ну ладно, хорошо хоть на этот раз ты не смешивала шампанское с лекарством, — пошутил он. — Черт! Только что вспомнил! Утром мне надо съездить в пригород, где я был сегодня, посмотреть как там моя пациентка со своим бэби.

— Со своим кем?.. — спросила захмелевшая Шерил.

— Она предпочла остаться в местной больнице, — невпопад объяснил Сидни. — Но не беспокойся, как хирург я сделал для нее все, что мог… Удачно! — Усмехнувшись, он вновь наполнил бокалы, под конец расплескав шампанское, поскольку начал имитировать сильную тряску рук. — Хорошенький смех! — с притворной суровостью проворчал он в ответ на хихиканье Шерил. — И ты бы позволила такому хирургу себя оперировать?

— Сидни, а что за хирургическая помощь потребовалась той женщине?

— Ну, сначала мне пришлось потрудиться над ее ногой, которая при аварии оказалась сильно зажатой, а потом я сделал кесарево сечение… В результате на свет появилась изумительная малышка, которую назвали Шерил.

— Да ты все это выдумываешь!

— Выдумываю?! — негодующе воскликнул он. — Молодая мамочка была так счастлива, что попросила меня дать младенцу имя. Ну, называть девочку своим именем я счел нескромным… А Шерил звучит неплохо, можно даже сказать — красиво.

— Что-то не верится. По-моему, ты здорово привираешь. — Она улыбнулась и поднесла бокал к губам, но тотчас решила, что ей, пожалуй, достаточно.

— Посмотрим, что ты скажешь завтра, когда прочтешь в утренних газетах о моем героическом поступке, — преувеличенно гордо произнес Сидни. — Кстати, убедительная просьба, обязательно покажи эти газеты моему сыну. Ну а теперь в постель! — Он подошел к Шерил и помог ей встать. — Уж Сидди-то, надеюсь, сразу поверит в благородное сердце своего отца, не то что его мамочка!

— Ну, как знать. Если я прочитаю о твоих подвигах в газетах, может, и я поверю, — насмешливо сказала она, следуя за Сидни из кухни к лестнице.

— Смотри у меня! А то я завтра скажу счастливой мамаше, что передумал давать малышке твое имя, — пригрозил Сидни, когда они оказались на верхней площадке лестницы.

— А с ней все хорошо, с этой женщиной? Я имею в виду с ее ногой…

— С ногой все прекрасно. Кроме перевязок, там больше ничего не потребуется, но вообще-то повреждение было серьезным… И не думай, что я не заметил, как ты стараешься сменить тему.

Сидни говорил это с ленивой улыбкой, и вдруг резко, всем телом повернулся к Шерил. Она инстинктивно отшатнулась, оступилась, но он успел поддержать ее. Затем нежно коснулся губами ее руки, и глаза его посерьезнели.

— Шерил… — хрипло выдохнул он, прижав ее к себе. Его жаркий рот нашел ее губы, и Сидни ощутил вспыхнувший ответный жар. — Все… все это не имеет значения, — прошептал он почти неслышно. — Ты ведь согласна, да? Никакого значения…

Шерил даже не пыталась понять, о чем он бормочет. Что не имеет значения? С чем она должна согласиться? Но все это и действительно было неважно…

После долгого и пылкого первого единения тел, после этих поцелуев на лестнице оба удивленно пытались понять, что за магия овладела ими. И вскоре они нашли ответ: тайна постоянства этой магии в том, что она никогда не исчезала.

Потом, в спальне, когда они, почти не прерывая страстных объятий, срывали друг с друга одежды, бросая их как попало, Шерил побоялась спугнуть эту волшебную магию, задав дурацкий вопрос, который занозой сидел в ее сознании. Но все отступило, позволив магии одержать верх над рассудком. Остались только тела, которые никак не могли насытиться радостью, в какой им так долго было отказано.

И вдруг Сидни, отстранившись от пылко льнущей к нему Шерил, хрипло пробормотал:

— Подожди минутку, я должен кое-что взять…

— Нет, не уходи от меня, — прошептала она, тем самым и себе ответив на так и не прозвучавший вопрос.

Сидни приподнял ее, прижал к себе и перевернулся в постели, увлекая Шерил за собой. Он, как и прежде, безошибочно угадывал ее желания и отвечал им.

— Неужели это все происходит с нами? — простонал Сидни.

— Да! — выкрикнула она. — Да!

И вдруг под натиском его неустанных атак Шерил рассмеялась. Смех девочки, которой она когда-то была, прорвался из самых сокровенных глубин естества.

— Нехорошо это, — прошептал Сидни. — Так, пожалуй, я опережу тебя, потому что… потому что я… О-ох…

Слова исчезли в стонах восторга, когда страсть Сидни достигла наивысших пределов, на что тело Шерил тотчас ответило, отпустив душу в блаженные высоты свершения.

Души их находились в иных, запредельных пространствах, а тела полностью растворились в магии, принадлежащей всем временам. Потом Шерил беззвучно заплакала, а когда Сидни поцелуями осушал эти заплаканные щеки, оба вновь почувствовали возбуждение.

Нежность все еще сдерживала необузданную силу их обоюдного желания, они целовали и ласкали друг друга, вспоминая эротические тайны, известные только им. Но когда нежности им стало мало, они вновь забылись в бушующем океане страсти, которая бросила их в объятия друг друга.

Завтра, возможно, придется опять остаться ни с чем, не имея выбора перед лицом реальной жизни, думала Шерил в подступающей дреме, но сегодня… Сегодня хоть раз еще побыть той счастливой и беззаботной девочкой, любящей и любимой!

8

— Вот папа задаст тебе! Сделает укол побольнее моего, будешь тогда знать, — сурово пообещал матери Сидди, когда она решила выбыть из игры, в которую они