Передовой командный пункт Западного фронта, Коршчково, 23 ноября 1942 года

Местоположение передового командного пункта Западного фронта генерала Конева было выбрано идеально (51) — в негустом лесу на окраине деревушки, в 10 км к востоку от штаба 20-й армии в Песочне и в 23 км к востоку от линии фронта, проходящей по Вазузе. Перед командным пунктом (КП) преобладала лесистая местность, которая начиналась на расстоянии 5 км от реки. Вдоль реки раскинулись совхозные поля, леса обеспечивали прекрасное прикрытие для передвижений от КП к фронту и обратно. Ровно в 20 км южнее КП находилась крупная железнодорожная ветка и узел Погорелое Городище на железной дороге Москва-Ржев, а также шоссе — основные коммуникации войск Западного фронта.

Благоприятные погодные условия радовали Конева. В середине октября войскам пришлось выдержать изнурительную борьбу с вязкой грязью, но в ноябре начались заморозки — предвестники наступающей зимы (52). Ряд слабых холодных фронтов прошел на юг с Балтийского моря, почти вся грязь подмерзла. Наконец 13 ноября ударили морозы, температура упала до — 2С, воздух стал бодряще-холодным. Земля быстро высохла и замерзла, автотранспорт получил возможность передвигаться быстрее, подвоз войск и припасов возобновился. Пожалуй, заключил Конев, в середине ноября фронт будет готов к наступлению. И очень своевременно! Последние донесения из Сталинграда свидетельствовали о том, что бронетанковые колонны Василевского почти полностью соединились к западу от города, взяв в кольцо немецкую 6-ю армию. А это, в свою очередь, создавало идеальную почву для ржевского наступления. Подобно Жукову, Конев был убежден, что немцы, которые всегда мгновенно реагировали на важные изменения обстановки, быстро начнут переброску бронетанковых резервов на юг. Конев обратил внимание на донесения разведотдела 20-й армии о том, что немецкая 5-я танковая дивизия уже выведена с позиций у Вазузы, которые она занимала с сентября. Если это правда, значит, вероятность его успеха значительно возросла: танковые дивизии гораздо более серьезное препятствие, нежели пехота.

Зацикливаться на этих отвлекающих моментах Коневу было некогда, у него и без того хватало забот. Его штаб заканчивал подготовку к наступлению и координацию действий с подчиненными армиями. Задача предстояла не из легких, Конев лично проверил каждую деталь. План самого наступления был уже готов, конкретными указаниями заменили общие рекомендации в первоначальном плане. Генерал-майоры Н.И. Кирюхин и В.С. Поленов, командующие 20-й и 31-й армиями, должны были повести в наступление девять стрелковых дивизий со стороны предмостного укрепления у Осуги, форсировать Вазузу и двинуться по узкой полосе земли между двумя реками (53). Во время перегруппировки этих дивизий на новых позициях небольшим подразделениям дивизий предстояло держать оборону на переднем крае. Тем временем силы второго эшелона — 8-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора Ф.Д. Захарова, московская 1-я гвардейская мотострелковая дивизия и два подвижных корпуса конно-механизированной группы генерал-майора В. В. Крюкова — должны были подтягиваться к реке с востока. Почти вся артиллерия прикрытия уже переведена на позиции, откуда она будет поддерживать наступление, но подвоз необходимых боеприпасов все еще продолжается.

18 ноября артиллерийские войска провели пристрелку под видом беглого изматывающего обстрела всей линии фронта к югу от Зубцова. Два дня спустя авангардные стрелковые дивизии начали проводить разведку боем, рейды в тыл противника и поиск с целью обнаружения недавних изменений в немецких тактических диспозициях, а также для уточнения координат целей артиллерии. Все эти действия тоже проводились на широком участке фронта, за пределами одного сектора, чтобы скрыть от противника основное направление наступления. Невероятно сложная задача, думал Конев, успешно провести наступление такими огромными силами; малейшая ошибка нарушит все планы и приведет к катастрофе. Вот почему так важны секретность операции и обманные действия. За последний год меры соблюдения секретности значительно улучшились. хотя требовалась жестокость и человеческие жертвы, чтобы убедить в их необходимости командиров, штабы и войска. В результате обыденные незначительные нарушения дисциплины и строгих требований прекратились. Теперь для любого передвижения войск требовалось особое разрешение начальника штаба армии. Дисциплина при связи тоже улучшилась по сравнению с недавними временами. Офицеры шифровали свои сообщения или слышали в эфире полную тишину. Это было заметное преимущество, поскольку четкая связь позволяла пользоваться сигналами в целях дезинформации противника, особенно потому, что немцы уже привыкли выигрывать за счет нарушений дисциплины в советской системе связи. Конев украдкой улыбнулся, вспомнив недавние попытки создать видимость присутствия несуществующих армий к северу от Ржева и к югу от Вазузы. Он задумался: удалось ли ввести немцев в заблуждение насчет главных направлений будущего наступления? Он надеялся, что немецкие 1-я и 5-я танковые дивизии направляются на юг, и если так, значит, уловка сработала.

Штаб фронта тщательно разработал план обманных действий, исходя из предположения, что немцы ожидают наступления против Ржевского выступа (54). Однако точного времени и места наступления они не знают. Поэтому цель плана Конева — скрыть время наступления и его главное направление. Погода способствовала планированию. Для немцев было естественным предположить, что советское наступление подо Ржевом будет предшествовать любым действиям под Сталинградом, поскольку Ржев — наиболее вероятная из советских целей первостепенной важности, к тому же наступление подо Ржевом отвлечет внимание немцев и оттянет их резервы с юга. Но когда ржевское наступление так и не началось, а вместо него советские войска нанесли удар на юге, немцы, которым было свойственно недооценивать силу советских войск и считать, что Советы способны наносить только по одному крупному удару, заключили, что это южное наступление будет единственным. В таких обстоятельствах, рассуждал Конев, любое наступление подо Ржевом немцы сочтут отвлекающим маневром и все равно отправят резервы на юг, ожидая критической ситуации.

Как бы там ни было, Сталинград отвлечет внимание немцев от Ржева и осложнит для них определение времени наступления. Возобновляющиеся артобстрелы с советской стороны, периодические умышленные нарушения дисциплины передвижений, «промахи» связистов, поэтапные разведки боем были призваны окончательно сбить немцев с толку. В то же время Конев всеми силами старался скрыть истинное место ударов, имитировав скопление войск к северу от вершины Ржевского выступа, к югу от Зубцова в сторону железной дороги, у дорог на Ржев и к югу от участка фронта, проходящего по Вазузе. Главная роль фронта Конева в обманном планировании была продиктована, в первую очередь, географическими условиями. Конев помнил, как нелегко ему пришлось, но теперь задача выполнена, и у него есть все основания полагать, что и дальше ему будет сопутствовать успех.

Совещание Конева с Кирюхиным и Поленовым завершилось к полудню. Обсудив и одобрив детали наступления 20-й и 31-й армий, Конев провел короткую встречу с генерал-майорами Е.П. Журавлевым и В.Я. Колпакчи, командующими 29-й и 30-й армиями соответственно, которым предстояло осуществлять прикрытие. Армия Журавлева, недавно переброшенная с Калининского фронта, получила свежие дивизии и задачу прикрывать южный фланг 20-й армии вдоль реки Гжать, к югу от участка Вазузы. Только после достижения наступающими 20-й и 31-й армиями железной дороги Ржев-Сычевка и приближения их к самой Сычевке, но не раньше, армия Журавлева должна была выступить по направлению к городу.