— Мода изменчива, так, кажется, говорят. Я уверен, что полная фигура снова войдет в моду. — Мэтт откинулся на спинку стула и осторожно заложить ногу на ногу, ожидая взрыва.

Ее рот открылся от изумления. Потом снова закрылся. Кажется, она догадалась, что он ее только дразнит.

Когда он улыбался так, Кэт забывала, что она думает о коротких любовных интрижках. Прочитав себе укороченный вариант лекции о моральных ценностях, она сделала серьезное выражение лица.

— Ваш язык — одна из причин, по которой я предпочла бы есть в своей комнате, — выдавила она наконец.

— И заставить перегруженный работой персонал таскать тебе еду наверх? Я поражен твоей бессердечностью, — выдохнул Мэтт..

Кэт посмотрела на него и заметила искорки смеха в синих глазах.

— Я не это имела в виду, — отрезала она.

— Знаю.

— Да неужели?

— Ты предпочла бы находиться где угодно, только не в одной комнате со мной.

— Знаю, вы считаете себя центром Вселенной, но... — Саркастический ответ замер у нее на языке, когда она прочитала у него на лице раскаяние. Может, он не такой уж плохой, в конце концов. — Я просто не самый общительный человек на свете. Обычно после работы я отправляюсь домой, а не... — Она беспомощно обвела рукой стол, украшенный свечами.

Мэтт хотел было напомнить, что вчера она была вполне общительной во время ужина с Джо или что днем он наткнулся на нее, когда она оживленно болтала с помощником садовника. Проклятье, она даже хихикала! Конечно, она тут же приняла невозмутимый вид, стоило ему приблизиться.

Не то чтобы он ревновал к этому незрелому юнцу. Это было бы немыслимо. Но, честно говоря, ожидание того момента, когда она сделает первый шаг, медленно сводило его с ума. А что, если она не сделает этот первый шаг?

Конечно, он мог нарушить обещание и сам сделать первый шаг. Вчера бы он только презрительно фыркнул, предложи ему кто-нибудь этот вариант. Но ведь это было вчера. С того времени уже прошло целых двадцать четыре часа. А этот день казался таким долгим. А ведь впереди еще ночь. А по ночам он хотел Кэт так сильно, что не мог заснуть. Какой смысл в гордости, если она приносит такие страдания?

Мэтью обнаружил, что сидит, уставившись на дно своего бокала, и поднял взгляд. Кэт смотрела прямо на него. Господи, сколько они уже сидят так в полной тишине?

— У тебя был трудный день.

— Не совсем, но...

— Но и не легкий. — Его ресницы опустились, и Кэт не успела прочитать его мысли по глазам. — Визит Эммы не приободрил тебя?

Во всяком случае, не так, как вас, хотела сказать Кэт, но сдержалась.

— Я была рада ее видеть, — холодно ответила девушка. — Занятие прошло успешно?

— Более чем, — ответил он шелковым голосом.

Кэт не успела задуматься над тем, что означали эти загадочные слова. Мэтт уже сменил тему:

— А где твой дом?

На самом деле он хотел спросить, кто обычно ждет ее дома после трудного дня. Несмотря на ауру неприступности, Мэтт поверить не мог, что вокруг нее нет десятка мужчин, желающих сделать ее своей девушкой. Иначе почему она так сопротивлялась своему влечению к нему, если у нее вообще никого не было?

Кэт замерла. Она не ожидала такого вопроса.

— Ты напряжена, — произнес он.

Как будто она сама не знает!

— Я полностью расслаблена, спасибо, — заверила она холодно.

Не было ничего удивительного в том, что она напряжена. Это уже не просто дружеская болтовня за бокалом вина, это настоящий допрос. И Кэт не могла так быстро придумать правдоподобную историю, поэтому ей пришлось сказать правду:

— Сейчас, полагаю, можно сказать, что мой чемодан — это мой дом.

Она увидела сочувствие в его глазах и вздернула подбородок. Чудесно! Теперь он думает, что она не только сексуально озабоченная, но и живет на улице.

— И мне это нравится; — быстро продолжила она. — Мне нравится быть свободной. Я могу делать то, что захочу. Ничто меня не держит, и я ни от кого не завишу.

Это прозвучало не слишком убедительно. Но Кэт надеялась, что ее решительное выражение лица заставит его прекратить расспросы. Кто он такой, чтобы совать нос в ее личные дела?! Тем более, когда в ее жизни такой беспорядок.

— У тебя никого нет?

— У меня много друзей.

— Таких, как Эмма? — поинтересовался он, снова возвращаясь к теме симпатичной брюнетки.

— Как Эмма, — согласилась она.

То, что он упомянул Эмму, означает, что она заинтересовала его...

— Значит, ты предпочитаешь расслабляться в конце рабочего дня?

— Да.

— Я тоже. Тебе надо было только сказать. Мы бы устроили пикник перед телевизором.

У Кэт тут же возникла перед глазами картинка они растянулись вдвоем на коврике перед зажженным камином, Мэтт выбирает для нее лучшие кусочки и подносит к губам, а она смеется в ответ и целует его. Кэт встряхнула головой, прогоняя видения. Она не из тех глупых девчонок, которые ловятся на старый банальный фокус с романтикой. Она живет в реальном мире.

— Я никогда не смогла бы расслабиться рядом с вами, — хрипло пробормотала она.

Мэтт задумался.

— Никогда не говори «никогда», Кэтлин. На самом деле, мне кажется, ты не до конца честна со мной, так ведь?

И не только с ним одним.

— Почему ты не хотела ужинать со мной?

Пальцы Кэт вцепились в белоснежную скатерть под столом. Она не могла произнести ответ вслух.

— Мои манеры за столом не устраивают тебя? — спросил он. — Или что? — Его брови приподнялись. Тебе кажется, я редко моюсь? Не бойся, скажи. Я не обижусь.

В этом Кэт не сомневалась. Она тут же ощутила его запах — запах чисто вымытого мужского тела, мускусный аромат, действующий на нее, подобно наркотику. Она каждой клеточкой тела ощущала его близость.

— Забавно. Меня наняли для работы, — Кэт обвела рукой роскошную комнату, — а обращаются со мной как с гостьей. Это неправильно.

— Ты хочешь приговорить меня к ужинам в компании самого себя?

— Ну что вы! Я бы худшему врагу не пожелала ужинать в вашей компании, — фыркнула она.

Его глаза сузились.

— И несмотря на это, ты послала ко мне Эмму...

Опять он упомянул Эмму. Кэт почувствовала тошноту.

— Это сорвалось с языка, — вспыхнула она.

Но что бы она ни ответила, Мэтт все равно повернул бы это так, как ему удобно.

— Вчера ты не возражала против ужина со мной!

— Вчера...

— Вчера, когда Джо ужинал с нами. Ты же не могла не заметить, что я тоже присутствовал?