Молли знала, что он прав, и печально улыбнулась.

— Я согласна с тобой, но от этого легче не становится. Я хотя бы нашла общий язык с Трейси. Она уже позволяет мне ее купать и мыть волосы без присутствия Клер.

— Думаю, в этом есть заслуга нашего Билли. — Вспомнив озорного десятилетнего сынишку, Том улыбнулся. — Они теперь с Трейси стали не разлей вода. Хоть я и считаю, что это заставляет Клер чувствовать себя немножко брошенной.

— Ты прав, — согласилась Молли. — Мне бы очень хотелось, чтобы Клер нашла себе друзей своего возраста, но она такая нелюдимая, неудивительно, что никто не хочет с ней водиться. А еще это ее наплевательское отношение к личной гигиене! Она неделями не моет голову, не говоря уже о том, чтобы принять ванну. Как только я ее ни убеждала — все напрасно. И вся та нарядная одежда, что мы для нее покупаем, — это просто пустая трата времени. Она выбирает только самые бесформенные и мешковатые вещи. Ее улыбку можно увидеть только тогда, когда девочка разговаривает с Трейси или с нашим котом. Знаешь, у Копера даже появилась привычка спать у нее в ногах.

— Если ей с ним спокойнее, пусть спит, — сказал Том. — После того, что с ней сделали люди, девочка теперь доверяет только животным. Животные никогда не причиняли ей боли. А насчет личной гигиены… В общем, я считаю, она начнет следить за собой, когда обретет немного уверенности в себе. Но всему свое время.

Молли пораженно смотрела на мужа.

— Знаешь, Том Гаррет, иногда ты бываешь так мудр, что даже не замечаешь этого, — сказала она. — Такие мысли никогда не приходили мне в голову, но, вероятно, ты прав.

Том улыбнулся и отпил из чашки.

— Вот и действуй исходя из этого. Как говорят, время лучший лекарь. Клер изо всех сил пытается защищать Трейси. Из того, что мы знаем, понятно: девочке пришлось заменить ей мать. Так что неудивительно, что она тебя отталкивает. Нам просто нужно набраться терпения, только и всего.

— Ох, Том, я так на это надеюсь! — Молли посмотрела в свою чашку. — Потому что в те редкие мгновения, когда Клер улыбается, — понимаешь, по-настоящему улыбается, — ее лицо словно начинает светиться изнутри. Если она начнет за собой следить, то через пару лет превратится в настоящую красавицу. Парни возле нее будут в очередь становиться.

Ее муж согласно кивнул.

— Ты уже подумала над вопросами социальных работников? — спросил он.

Молли кивнула.

— Честно говоря, просто не могла думать ни о чем другом. Это очень важное решение. Согласны ли мы оставить обеих девочек у себя на столь долгий срок?

— Да, милая, но последнее слово я предоставляю тебе. В конце концов, это на тебе лежит львиная доля работы. Я же не могу пойти к Трейси среди ночи, если ее будут мучить кошмары. И именно тебе почти каждое утро приходится менять мокрое белье у нее на кровати, потому что я к тому времени уже ухожу на работу.

Молли взяла его за руку.

— Думаю, я уже приняла решение, — призналась она. — Конечно, это будет непросто, и я отдаю себе в этом отчет. Том, я чувствую, что подведу девочек, если отдам их другим людям. Особенно если их придется разлучить. — Эта мысль заставила ее вздрогнуть. — Для Клер это стало бы последней каплей. Она напускает на себя храбрый вид, но я знаю, насколько болезненно она перенесла решение своей матери их бросить. Нет, я не могу позволить такому случиться. Так что, если ты не против, я скажу Джил Баррел, что мы берем обеих девочек на долгий срок.

— Вот Билли обрадуется! — улыбнулся Том. — И Трейси тоже. Насчет Клер… Ну, она, конечно, виду не подаст, но хотя бы поймет, что мы готовы ее поддержать. И кто знает? А вдруг это поможет ей выбраться из скорлупы?

— Не думаю, что все будет так просто, но мы хотя бы попытаемся… а дальше поживем — увидим. Как ты говорил, время лучший лекарь. — Молли улыбнулась: решение было принято, и они еще некоторое время сидели молча, так как не нуждались в словах.

Почти неделю спустя Клер и Трейси, вернувшись из школы, застали дома социального работника. Позади нее сидели Молли и Том, а Билли играл с котом на коврике у камина. Посредине комнаты стоял празднично накрытый стол. Клер с подозрением посмотрела на него и взяла Трейси за руку.

— Что все это значит? — коротко спросила она. — Собрались нас выпроводить и решили устроить по этому поводу вечеринку?

— Вообще-то, Клер, все как раз наоборот. — Джил подвела ее к дивану, Трейси послушно шла рядом.

Когда девочки уселись, Джил им улыбнулась.

— А сейчас я должна сказать вам одну новость, и надеюсь, вы обе сочтете ее хорошей. Я знаю, что последние месяцы были для вас очень трудными, но, к счастью, теперь все наладится. — Она кивнула в сторону Тома и Молли. — Как нам всем известно, возвращение домой к вашей матери для вас невозможно, и мы знаем, как тяжело вы это восприняли. Теперь ваше благополучие стало задачей Отдела. Мы провели множество собраний и встреч, чтобы выбрать наилучший для вас вариант. Несомненно, главной нашей целью было не разлучать вас. Молли и Том предложили идеальное решение: они согласились оставить вас обеих у себя. Так что отныне их дом станет и вашим тоже.

Реакция Трейси последовала незамедлительно. Она сначала радостно улыбнулась Молли и Тому, а затем взволнованно спросила:

— Это значит, что мы можем остаться здесь навсегда?

Молли была тронута.

— Конечно же, милочка, оставайтесь здесь навсегда и даже дольше, если захотите.

Трейси подбежала к Молли и обхватила ее за широкую талию. Клер встала, окинула их безразличным взглядом, затем отвернулась и направилась к двери, ведущей в прихожую.

— Молли подготовила для вас вечеринку; Клер, неужели ты не останешься? — спросила Джил.

Клер пожала плечами.

— Мне не очень хочется есть, — тихо сказала она. Затем, чувствуя, что от нее ждут каких-либо действий, посмотрела на Молли и Тома.

— Спасибо, что разрешили нам остаться, — пробормотала она и, больше не проронив ни слова, пошла к себе в комнату; кот увязался за ней. Молли печально смотрела ей вслед.

Наверху Клер осторожно подняла Копера на кровать и принялась беспокойно расхаживать по комнате. Благодаря толстому ковру звука шагов совсем не было слышно. Девочка знала, что этот дом ничем не уступает домам в Нобс Энде. Ее спальня блистала роскошью, о которой она и мечтать не смела. Но Клер не чувствовала себя здесь как дома. Она знала, что это место никогда не станет ей домом, и ненавидела его так же, как ненавидела Молли и Тома. Да, конечно, они могут притворяться добрыми, но Клер-то их насквозь видела. Они были взрослыми, а взрослым, по ее убеждению, нельзя было доверять. Никому из них. Они уже отбирали у нее Трейси. А уж Джил… Лицо Клер покраснело от ярости при мысли, что она сейчас внизу строит из себя добрую самаритянку.

— Старая тупая корова, — прошептала она, обращаясь к рыжему коту. Затем Клер тяжело опустилась на стул перед туалетным столиком и принялась разглядывать свое отражение в зеркале.