Дальше на тему отношений со Штирлицем она думать себе не позволяла. Надо сначала с Сергеем все точки над «i» расставить.

Пока Сашка так и не нашла в себе сил позвонить ему. Честно говоря, она даже злилась на него, что он не сделал этого сам.

Прозвенел долгожданный звонок с урока, и все моментально повскакивали со своих мест, не дослушав математичку.

В проходе между партами Сашка столкнулась с Аленой. Та окинула ее презрительным взглядом.

– Ну что, добилась своего? – произнесла она.

Сашка недоуменно уставилась на Пухову.

– Значит, ты теперь с ней, – усмехнулась Алена в лицо стоящего позади Сашки Гарика.

Тот лишь что-то промычал в ответ.

– Это правда? – раздался откуда-то сбоку голос Штирлица, и Сашка непроизвольно съежилась.

– Конечно, правда, – крикнула Пухова. – А ты что, сам не видишь? Слепой? – Она пулей вылетела из класса, Ванька за ней. Сашка и Гарик остались стоять.

– Я прекрасно понимаю, что у вас весна, тем не менее годовые контрольные никто не отменял, – говорила Дурында.

До Сашки ее слова долетали словно издалека.

Звонок на следующий урок прозвенел слишком быстро, она не успела ничего объяснить Штирлицу. На самом деле даже и не пыталась.

Всю химию Сашка промучалась. Сверлила взглядом затылок Ваньки, но Штирлиц больше к ней не оборачивался. Рядом сосредоточенно сопел Гарик, пытаясь в одиночку, без Сашкиной помощи, справиться с лабораторной работой. Но сегодня был не его день – все вылетало из рук.

Игорь пролил на стол реактив, разбил колбу, и в конце концов Сашке пришлось ему помочь.

– Завьялова, а ты останься, пожалуйста, – произнесла химоза после урока.

Сашка уже собралась убежать, догнать Ваньку, а дальше будь что будет, но не судьба.

Она подошла к учительскому столу и молча выжидательно уставилась на Дурынду. В коридоре затихли шаги разбегающихся по домам одноклассников.

– Саш, у меня к тебе просьба, – начала химоза.

«Опа! – подумала девушка. – Что же это с миром-то происходит? Дурында хочет меня о чем-то попросить! И оказывается, она знает, как меня зовут! А то все Завьялова, Завьялова…»

– Я слушаю, – произнесла Сашка – ну не стоять же молчаливым истуканом.

– Я знаю, что ты пишешь стихи, – было видно, что химозе трудно говорить. – Анна Леонидовна очень тебя хвалила. Так вот, к нам в конце года должна приехать комиссия, и мы решили, что к ее приезду надо силами учеников сделать стенгазету, а может, даже небольшой журнал выпустить.

«Ага, понятно, пустить пыль в глаза», – усмехнулась про себя Сашка.

– Так вот, не могла бы ты для газеты дать пару своих стихотворений?

Сашке было невероятно приятно слышать в голосе Дурынды просительные интонации. Такое мстительное чувство.

«А может, не такая уж она и противная, какой кажется, – подумала девушка. – Да и жалко мне, что ли?»

– Конечно. Без проблем, – проговорила она вслух. – Сразу после праздников принесу.

Кажется, она впервые увидела, как улыбается химоза – тепло, благодарно, по-доброму.

На улице шел дождь, даже не дождь – гроза, настоящая, майская – из тех, про которые писал классик. Сашка стояла под зонтом у памятника Грибоедову и наблюдала, как у ее ног текущая вниз по бульвару вода завихряется в маленькие водовороты.

Тряпочные кеды промокли сразу же, едва она вышла из дома, за ними намокли до колен джинсы. Было странно стоять с мокрыми ногами и абсолютно сухой головой – такое вопиющее несоответствие.

Сергей опаздывал уже на десять минут. Сашка сто раз пожалела, что решила объясниться с ним при личной встрече – сейчас ей казалось, что хватило бы и телефонного разговора.

К тому времени, как из стеклянных дверей метро наконец вынырнул Сережа, Сашка продрогла до костей. Влажная от дождевых капель ветровка ничуть не спасала от холода.

– Прости, я задержался, – Сергей попытался поцеловать девушку, но она отстранилась.

– Да уж, я заметила, – фыркнула она. – Нам с тобой надо поговорить.

«Фу, какая избитая фраза! – подумала про себя Сашка. – Сразу заставляет человека напрячься. С другой стороны, а как еще можно настроить собеседника на серьезный лад?»

– Ну, давай поговорим. – Сережа и правда сразу как-то весь подобрался, словно тигр перед броском. – Прямо здесь или зайдем куда-нибудь?

– Нет, давай прямо здесь. – Сашка перевела дыхание, собираясь с мыслями.

– Я тебя внимательно слушаю, – поторопил ее парень.

– Сереж, мы больше не можем встречаться, – выпалила она, так и не найдя нужной формулировки.

– Что так? – усмехнулся он. – Мама не разрешает?

«Зачем он так зло, я же ничего ему не сделала», – его острый, издевательский тон покоробил Сашку.

– Нет, мама здесь ни при чем, – произнесла она. – Просто я… – она замялась. – Ты хороший парень, симпатичный, но тебе нужна другая девушка.

Он смотрел на нее с прежней холодной ухмылкой на губах.

– И я тебя не люблю, – едва слышно прошептала Сашка. – Совсем, – непонятно зачем добавила она.

– А кого любишь? Этого твоего так называемого друга? Штирлиц, кажется?

– А вот это уже не твое дело, – вспылила девушка.

– Ну-ну, – протянул Сергей. – А я-то думал, ты взрослая, и парень тебе нужен соответствующий, а ты, оказывается, ничем не примечательную мелюзгу предпочитаешь. Не иначе потому, что сама такая. Очень жаль, что я в тебе так ошибся.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но Сашка схватила его за рукав куртки.

– Да он в сто раз лучше тебя, да будет тебе известно! – заорала она. – С ним весело, а с тобой скучно до зевоты! И если уж хочешь знать, я рада, что у меня не получилось измениться, повзрослеть, – не хочу быть такой, как ты!

Сергей пожал плечами, словно говоря Сашке: «Не такая уж ты и большая потеря», и направился к метро. Сашка осталась стоять на том же месте.

«Вот так легко. Раз, и чужие люди», – подумала она.

Девушка медленно двинулась вниз по бульварам – к дому. Она злилась на себя за то, что не сдержалась – должна была, а не вышло.

Закрыла зонт, и теперь дождевая вода свободно стекала по ее волосам, лицу, шее, смывая чужие обидные слова, успокаивая, будто уравновешивая два мира: мир Сашкиного детства, в котором она была школьным клоуном, и мир взрослый, в который она так стремилась, но в котором не смогла жить.

Конечно, она заболела, не спасли даже мамины профилактические мероприятия в виде горячей ванны, горячего же чая с медом и шерстяных носков. Температура поднялась стремительно.