class="p1">– Нет уж, выражать соболезнования родным и близким пока рано, – пошутил Рылеев. – С супругой-то все нормально?

– Так точно, товарищ полковник… – Совершенно не хотелось касаться больной темы. Настя на этой неделе выдала очередной печальный перл: «Нам все труднее идти по жизни вместе, потому что мы идем в разные стороны».

– Не слышу уверенности в голосе, – подметил Рылеев. – Ладно, сам разбирайся со своей семьей. Сегодня отдыхай, можешь расслабиться, завтра – за работу. Изменятся обстоятельства, появится свежая информация – немедленно докладывай. И не грусти, майор, заграница – это еще не ад…

К вечеру в «Зеркальном карпе» собралась толпа. Не сказать, что ходили по головам, но зал был полон. Работала вентиляция, поглощая запахи пота и табачного дыма. В полумраке играла цветомузыка, переливались огни в такт ритму. Из колонок звучали музыкальные произведения какого-то местного вокально-инструментального ансамбля – песни и аранжировки были довольно скучные. Хихикали женщины, мужчины сдвигали бокалы. Пили пиво, шнапс, яблочное вино. Народ разбился на компании, между столиками сновали официантки. На танцплощадке переминались несколько пар – двигались скованно, с какими-то приклеенными к губам улыбками. Ужин произвел фурор – сегодня к капусте подавали свиные ребрышки. Михаил достал из кармана сигареты. Намек поняли – подбежала знакомая официантка, смахнула на поднос грязную посуду, водрузила на столешницу пепельницу. Михаил с наслаждением курил, пил мелкими глотками теплый эрзац-кофе. Дело с продуктами в этой стране обстояло как-то странно – чего-то хватало, чего-то нет или качество не выдерживало критики. Голоса в помещении становились громче, музыка пошла ритмичнее. Приходили новые люди, занимали последние пустующие столики. У барной стойки толпились завсегдатаи, потом все вдруг куда-то исчезли. Михаил допил кофе, раздавил в пепельнице окурок. Окружающая обстановка уже не вызывала неприятия. «А кто-то здесь всю жизнь живет», – возникла смешная мысль. Не сказать, что обстановка стала нравиться, но начинал к ней привыкать. Шатенка через столик задумчиво смотрела в его сторону. Партнер ей что-то говорил, она кивала, а сама непрерывно косила взгляд на незнакомого мужчину. «Сегодня отдыхайте, расслабьтесь», – вспомнились слова Рылеева. Улыбка поползла по лицу. «Штирлиц просыпается с тяжелого похмелья. В доме всё вверх дном, пустые бутылки, на разбитой люстре – красный флаг. Голые девицы в постели. На тумбочке записка: «Юстас – Алексу: поздравляем с выполнением важного задания, разрешаем расслабиться…» Шатенка приняла его улыбку на свой счет: тоже украдкой улыбнулась. Ее томила надоедливая компания.

Михаил положил под пустую чашку купюру, поднялся, чтобы уйти. Но отправился почему-то к барной стойке, вскарабкался на высокий табурет. Бармен встретил незнакомое лицо любезной улыбкой. Посетитель кивнул на бутылку кубинского рома, венчающую винную галерею. Бармен плеснул в приземистый бокал темно-золотистую жидкость. «Расслабляться» следовало осторожно. Он потягивал жидкость со странным (но неплохим) вкусом, обозревал из-за плеча наполненный зал. В голове приятно зашумело. Поднялись шатенка с упитанным спутником, двинулись к выходу. Толстяк продолжал без умолку трещать, шатенка, косясь на мужчину у барной стойки, вздохнула. Михаил отвернулся, уставился на шеренги разнокалиберных бутылок. Вряд ли все это имелось в продаже – так, для красоты. Усилился шум за спиной, смеялись женщины. Еще одна забавная мысль: «Сейчас Штази подсунет девицу – чтобы опоила, соблазнила, а ночью выведала государственные секреты. Любимое развлечение всех спецслужб мира – и КГБ не исключение. Не гнушаются даже под друзей подкладывать шлюшек…»

На соседнем барном стуле кто-то обосновался, соприкоснулись плечи. Что и требовалось доказать. Он скосил взгляд… и несказанно удивился. Рядом сидела Марта Киршнер и с иронией смотрела на майора. Да еще какая Марта Киршнер! От нее приятно пахло – не сомнительными духами немецкого розлива, а французскими! Белокурые волосы распущены, ресницы подкрашены, алели губы – не вульгарно, что сразу бы оттолкнуло, – а в меру, с тонким знанием дела. Деловой костюм сменился на бежевую тройку, блузку с вырезом. На коленях у молодой женщины покоился свернутый плащ. Рядом на крючке висела дамская сумочка, в которой могло находиться что угодно – от записывающей аппаратуры до «браунинга» с патроном в стволе. Сходство с Барбарой из «Штирлица» усилилось, но это была другая Барбара – продуманная и улучшенная. «Чего я опасаюсь? – вдруг подумал Кольцов. – Разве не одно дело делаем?»

– Неожиданно, – признался он. – Умеете производить впечатление, Марта, – я даже не слышал, как вы подошли… Решили расслабиться после тяжелого трудового дня? Кстати, вы очень привлекательны в этом образе… – Он все-таки смутился, не стал продолжать.

– Спасибо, Микаэль, – Марта улыбнулась – получилось загадочно и как-то тревожно. – Забавно, что вы тоже сюда пришли. Я часто бываю в этом заведении, отдыхаю после работы…

За спиной гремела музыка, веселились люди, но это не мешало разговаривать. Молодая женщина находилась в неприличной близости, он тонул в ее глазах, купался в изысканном аромате буржуазной парфюмерии. Провокация? Или стулья стояли слишком близко? Эта женщина могла быть разной – следовало признать. В то, что Марта оказалась здесь случайно, майор не верил. С другой стороны, Марта не походила на человека, находящегося на работе. Она отыскала взглядом бармена, щелкнула пальцами. Парень дернулся, схватил с полки початую бутылку джина, плеснул в бокал, сверху залил тоником и услужливо придвинул к Марте. Парень даже побледнел. Частично ее слова подтверждались: в «Зеркальном карпе» Марту знали – знали, что она пьет и где работает. Бармен тактично отступил, и вокруг парочки образовался вакуум.

– Прозит, Микаэль, – бокалы сдвинулись. Марта пила аккуратно, мелкими глотками, при этом, не скрывая интереса, поглядывала на собеседника. Становилось неуютно. Но что-то занимательное в этом было. Марта поставила бокал на стойку, повернула голову. Она разглядывала майора КГБ как некое учебное пособие, а майор разглядывал ее.

– Не возражаете, если вместе посидим? – вкрадчиво спросила молодая женщина.

– Буду польщен. – Михаил улыбнулся – учтиво и ни к чему не обязывающе.

Молодая женщина это оценила – и стала еще на пару дюймов ближе, что, впрочем, не мешало повторно приложиться к напитку. Марта расслабилась, как-то обмякла, по ее губам блуждала улыбка. Михаил кивнул бармену – парень подскочил, добавил ром в бокал. Творчество братского кубинского народа нареканий не вызывало – напиток был густым, терпким, организм принимал его с охотой.

– Хотите поговорить о работе, Марта? Или есть другие темы?

Молодая женщина тихо засмеялась, в ее глазах было что-то от лукавого.

– Хорошо, Микаэль, давайте поговорим о работе. Вы же не думаете, что мы не знаем о человеке по имени Людвиг Эберхарт?

Тревожно сжалось сердце. Марта внимательно следила за его реакцией, слегка приоткрыла обведенный помадой ротик. Сохранить невозмутимость Михаилу труда не составило – и не такому обучали.

– Не волнуйтесь, Микаэль, Вайсман ничего не